Робин встала и заняла место рядом с Тайо, который улыбнулся.

— Ах, он сказал. — Ты пришла.

Робин заставила себя улыбнуться ему в ответ. Его бледный, заостренный нос и маленький рот как никогда напоминали ей крысу-альбиноса.

Тайо продолжал зачитывать имена, пока Робин не оказалась рядом с одиннадцатью другими людьми, включая рыжеволосую и растрепанную Мэрион Хаксли и Пенни Браун, подростка с короткими зелеными волосами.

— Группа Огня, — сказал Тайо, передавая свой планшет Бекке, — Вы пойдете со мной.

По мелькнувшему на лице Бекки удивлению Робин поняла, что это не входило в планы, и очень надеялась, что решение Тайо возглавить группу “Огонь” не связано с ней.

Тайо вывел свою группу из столовой и повернул направо.

— Прачечная, — сказал он, указывая на кирпичное здание за столовой.

Впереди были открытые сельскохозяйственные угодья. Оранжевые фигуры усеивали поля, простиравшиеся насколько хватало глаз, и Робин увидел вдалеке двух ширских лошадей, которые пахали землю.

— Куры, — пренебрежительно сказал Тайо, когда они свернули налево по дорожке, окаймленной коровьей петрушкой, и прошли мимо огромного курятника, в котором крутились и почесывались пятнистые и коричневые куры. — Вон там, — сказал он, ткнув большим пальцем через плечо, — у нас свиньи и ульи. А это, — добавил он, указывая на ряд небольших кирпичных зданий, — ремесленные мастерские.

— Оооо, весело, — радостно сказала зеленоволосая Пенни.

Тайо открыл дверь второго здания. Их встретил шум швейных машин.

Две молодые женщины и мужчина сидели в дальнем конце комнаты и с помощью станков делали что-то похожее на маленькие пушистые мешочки, пока Робин не поняла, что небольшая группа людей, сидящих за ближним столом, наполняет их начинкой и превращает в маленьких симпатичных черепашек. Рабочие, улыбаясь, оглядывались на открывшуюся дверь. Они сидели на расстоянии одного стула друг от друга, оставляя место для каждого из новичков между двумя членами церкви.

— Огненная группа вызывается на службу, — сказал Тайо.

Дружелюбный мужчина лет сорока поднялся на ноги, держа в руках полунабитую черепаху.

— Замечательно! — сказал он. — Присаживайтесь все!

Робин оказалась между очень симпатичной девушкой, похожей на китаянку, которая сидела чуть дальше от стола, чем остальные, из-за того, что находилась на поздних сроках беременности, и белой женщиной средних лет, голова которой была полностью выбрита, с только пробивающейся седой щетиной. У нее были сизые мешки под глазами, а суставы рук, как заметила Робин, сильно опухли.

— Увидимся за ужином, — сказал Тайо. Когда он закрывал дверь, его глаза задержались на Робин.

— Добро пожаловать! — радостно сказал руководитель занятий, оглядывая новичков. — Мы делаем их для продажи на улице. Все вырученные средства пойдут на наш проект “Дома для человечества”. Как вы, наверное, знаете…

Когда он начал рассказывать о статистике бездомных и о том, как церковь пытается решить эту проблему, Робин незаметно оглядела комнату. На стенах висели большие таблички в рамках, каждая из которых содержала короткое декларативное предложение: Я признаю возможность; Я призван к служению; Я живу, чтобы любить и отдавать; Я хозяин своей души; Я живу не только материей.

— … рад сообщить, что наши лондонские общежития уже забрали с улицы около тысячи человек.

— Ух ты! — сказала зеленоволосая Пенни.

— И вообще, здесь с нами находится та, кто выиграла от этой системы — сказал руководитель мероприятия, указывая на беременную китаянку. — Ван была в очень плохой ситуации, но она нашла наше общежитие и теперь является ценным членом Всеобщей Гуманитарной семьи.

Ван кивнула, улыбаясь.

— Итак, рядом с вами будут лежать начинка и пустые оболочки. Как только оболочка будет заполнена, отнесите ее нашим машинистам, и они запечатают для нас черепаху.

Робин потянулась к ящику, стоявшему между ней и Ван, и принялась за работу.

— Как тебя зовут? — Тихим голосом спросила бритоголовая женщина у Робин.

— Ровена, — сказала Робин.

— Я Луиза, — сказала женщина, и Робин вспомнила, что мать Кевина Пирбрайта звали Луизой.

Она задалась вопросом, почему голова Луизы была обрита. Во внешнем мире она бы предположила, что та прошла курс химиотерапии, но духовные убеждения ВГЦ делали это маловероятным. Кожа Луизы была обветренной и потрескавшейся, она выглядела так, словно большую часть жизни провела вне дома.

— Ты очень быстрая, — добавила она, глядя, как Робин начинает набивать игрушечную черепаху. — Откуда ты?

— Примроуз Хилл в Лондоне, — сказала Робин. — А ты…?

— Это хороший район. У тебя есть семья?

— Младшая сестра, — сказала Робин.

— Живы ли оба твоих родителя?

— Да, — сказала Робин.

— Чем они занимаются?

— Мой отец — управляющий хедж-фондом. У мамы свой бизнес.

— Какого типа бизнес?

— Она оказывает внешнюю HR-поддержку компаниям, — сказала Робин.

Луиза работала медленно из-за скованности ее рук. Робин заметила, что все ногти у нее были обломаны. Сидящие за столом прихожане церкви разговаривали с новоприбывшим справа от них, и, судя по тому, что Робин могла слышать из разговоров, они во многом повторяли их с Луизой: быстрые вопросы, направленные на то, чтобы получить много личной информации. Во время очень коротких пауз в расспросах Луизы она подслушала, как Мэрион Хаксли рассказывала своей соседке, что она вдова, которая вместе со своим мужем управляла похоронным бюро

— Ты не замужем? — Луиза спросила Робин.

— Нет… Я собиралась, но мы отменили свадьбу, — сказала Робин.

— О, как жаль, — сказала Луиза. — Что заставило тебя заинтересоваться ВГЦ?

— На самом деле это была моя подруга, — сказала Робин. — Она хотела пойти, но потом подвела меня, и в итоге я пошла в храм сама.

— Это не случайность, — сказала Луиза, так же, как говорила блондинка во время первого визита Робин в храм. — Большинство чистых духом были призваны именно так, по кажущейся случайности. Ты знаешь басню о слепой черепахе? О слепой черепахе, которая живет в глубинах океана и всплывает на поверхность раз в сто лет? Будда сказал: представьте, что в океане дрейфует бревно с маленьким отверстием посередине, и спросил, какова вероятность того, что старая слепая черепаха всплывет именно в тот самый момент, чтобы ее шея прошла через отверстие в этом бревне. Вот как трудно найти просветление большинству людей… А ты молодец, — снова сказала Луиза, когда Робин закончила четвертое чучело черепахи. — Я думаю, ты очень быстро станешь чистой духом.

По другую сторону от Робин Ван тоже начала рассказывать соседке притчу о слепой черепахе. Она подумала, не осмелиться ли ей спросить Луизу, почему у нее обрита голова, но решила, что это слишком личный вопрос, и вместо этого сказала:

— Как долго ты…?

Но Луиза говорила так, как будто не слышала.

— Пришлось ли тебе отрываться от работы, чтобы приехать на ферму Чепмена?

— Нет, — сказала Робин, улыбаясь. — Я вообще-то сейчас не работаю.