— Не страшно, что фокус! — жарко зашептал Рабинович. — Они об этом не знают, а у вас — репутация. Так что быстренько оформляем вам привилегию на право добычи этого самого «недошунгита», всех пяти видов, не жадничаем, и вы объявляете о начале строительства кислородного завода. А еще размещаете заказ на цистерны для перевозки жидкого кислорода. Много цистерн! А главное, строите в центре Петербурга небольшую электростанцию. Можно совсем крошечную, важно лишь, чтобы она работала на этом самом плохом шунгите, который вы добудете. А дальше вы начинаете обещать, что через год-другой просто завалите столицу теплом и электричеством, потому что топлива у вас — просто завались!

Я восхищенно посмотрел на Рабиновича. Да, после такого финта таинственные акционеры не просто сами выйдут на меня, они начнут выкручивать мне руки, чтобы я с ними договорился, а не демпинговал на общем рынке.

— Так теперь вы попробуйте эту рыбу-фиш, а я пока расскажу вам, что мы будем делать с китайцами.

«…Насчет китайцев предложения Переса Рабиновича были не менее эффективны. Он обратил мое внимание на то, что работники отдают деньги триаде не от страха, а потому, что им не на что их потратить. Баландой их кормят бесплатно, место в бараке дают, спецодежду тоже. Что остается? Азартные игры, опиум, продажная любовь, традиционная еда, чтобы удовлетворить тоску по родине и переводы домой, родственникам. Всё это и заставляло их отдавать большую часть заработка организации Фань Вэя.

Так что нам нужно было дать им возможность тратить. Построить доходные дома. Да, особые. По типу общежитий, в которых я жил студентом. Комната на четверых, а на начальном этапе, пока заработки невелики — и на восьмерых. По одной кухне и паре туалетов на этаж, баня и прачечная внизу. Но это будет уже не барак. Центральное отопление, электричество, доступность холодильников и электрических плит, горячей воды и центральной канализации. Это уже будет великим благом для тех, кто сегодня ютится в бараке.

И предложить также хорошую, качественную, но близкую китайцам еду. Не макароны, а лапшу с курицей и рыбой. Манты с олениной, сваренные на пару. Утку по-пекински и зеленый чай в чайной.

И развлечений побольше! Начать показывать кино и спектакли. Да, я понимаю, что пока фильмов для синематографа немного, но надо же глядеть в будущее, верно? Устраивать соревнования по «китайскому боксу»[55], наверняка он не менее зрелищен, чем английский. Бесплатные концерты и танцы. Уроки, прежде всего русского языка и Слова Божия, ведь этих китайцев и впускают в страну потому, что они — православные. Но можно и нужно учить их писать и читать по-русски, счету и началам математики.

На мои вопли, а где взять на все это денег, Полтора жида ответил, что достаточно брать с комнаты по двенадцать рублей в месяц. По полтора рубля с самых бедных, что по восемь человек в комнате, и по три с тех, кто побогаче. При выплачиваемом мной жалование это им вполне по силам. Большинству. Немногим несчастным я могу помочь как благотворитель, чтобы они не озлоблялись.

Если я такое обеспечу, он будет акционировать эти доходные дома и продавать акции на фондовом рынке Одессы, как горячие пирожки. То же и с учебой. Он берется найти банки, которые выдадут китайцам кредит на обучение! И их самих, и их детей. Достаточно только, чтобы я озвучил, что грамотный работник будет больше зарабатывать. Остальное сделают Рабинович и банк. Даже учителей наймут. Ну а с развлечениями и того проще.

— Юрий, вы не понимаете! Пока у вас там просто нет рынка развлечений, вот никто и не лезет. Зачем, если рабочие живут в бараках? Но стоит первым кафе, чайным и кинотеатру поработать месяц-другой и показать в отчётах прибыль, как вы не будете знать, как отбиться от предпринимателей.

Мне его горячая речь немного напомнила выступление Остапа Бендера перед васюкинскими шахматистами, но… Что-то в этом было. Так что нужно было срочно это обсудить с моей невестой. Уж в чём в чём, а в особенностях местного управления бизнесом она явно понимала уже больше моего. И продолжала быстро расти над собой.

— Ну и последнее. Части платежей вы не сможете избежать. Но лучше, если это будет за какие-нибудь услуги, которые они окажут вам.

Тут я вспомнил схемы по обналичиванию денег, процветавшие в наших «девяностых», и понимающе кивнул.

— Это должны быть услуги, которые реально оказываются, все их видят, но объем трудно посчитать. Например, я слышал, в Сан-Франциско китайцы активно предоставляют услуги прачечных и держат рестораны национальной кухни. Вы знаете, Юра, как работает «китайская прачечная»?

И тут я широко-широко улыбнулся. Рабинович не просто подсказал мне выход и контуры схемы по «зачету». Он еще и подсказал мне шикарную идею!»

Элайя Мэйсон был несправедлив к своему зятю. Да, тот осознанно решил узнавать обо всех задумках Воронцова раньше других и стричь с этого купоны. Да, Ник Картер начал выстраивать вокруг этого «русского Эдисона» многослойную систему сбора информации. В первом слое были обычные прикормленные журналисты, сбор слухов и анализ газетных публикаций. Во втором — тесные связи агентов с уже работающими на Воронцова иностранцами. Нет, никакого шпионажа, что вы! Но иногда достаточно правильно задать вопросы в дружеской переписке.

Ну и третий слой, самый дорогостоящий, еще только формировался. Внедрение в корпорацию осознанных агентов. Да, это было не быстро, да, недёшево, но Воронцов уже позволил Фреду заработать столько, что тот мог содержать такую сеть годами на десятую часть этой суммы.

Так что да, он опутывал этого русского паутиной промышленного шпионажа и не стал бы спорить с этим. Несправедливость мнения тестя крылась в другом! Он, Фред, вовсе и не думал ограничиться только игрой на бирже. Вот еще! Деньги надо зарабатывать любыми удобными способами!

Этот Юрий Воронцов давно, когда еще не поругался с ним и с Мэйсонами, предлагал строить