Военно-морской флот арендовал в концлагере Заксенхаузен команду по испытанию обуви на срок с 17 по 20 ноября 1944 года «для выполнения секретной задачи особой важности». В первый вечер, ровно в половине девятого, заключенные получили от военно-морского врача Рихерта большие дозы наркотиков: от 50 до 100 миллиграммов чистого кокаина в виде пилюль, 20 миллиграммов в виде жевательной резинки или 20 миллиграммов первитина – тоже в виде жевательной резинки (в семь раз больше, чем в традиционной таблетке фирмы «Теммлер»). Спустя 30 минут наркотики начали действовать, одновременно с этим начался марш на испытательной дорожке, который продолжался до утра.

Между четырьмя и пятью часами утра, после семи-восьми часов изнурительного марша, большинство заключенных сошло с дистанции «из-за повреждений ног»[448]. Заключенный концлагеря Одд Нансен, будущий соучредитель ЮНИСЕФ, так впоследствии описывал эти опыты: «Странный патруль марширует длительное время вокруг плаца. У всех у них на спинах рюкзаки, они поют и свистят. Это „фармакологический патруль“. Они служат подопытными кроликами, на которых испытывают только что изобретенные энергетические пилюли. На них проверяют, как долго человек может продержаться за счет действия этих пилюль. После первых 24 часов многие падают без сил, хотя считается, что под воздействием этих пилюль можно творить совершенно невероятные вещи, не испытывая при этом обычных реакций организма. Да, немцам такие пилюли сейчас просто необходимы»[449].

О том, каким издевательствам подвергались во время этих опытов заключенные, Рихерт в своих записях умалчивает. Участник эксперимента № 3, 20-летний Гюнтер Леман, получивший 75 миллиграммов кокаина, единственный все еще шел следующим утром. К 11 часам он преодолел в общей сложности 96 километров, «не испытывая усталости», как было цинично отмечено в протоколе эксперимента[450]. В 13:00 его отправили в барак к остальным. Там заключенные, все еще находившиеся под воздействием наркотиков, оставались до вечера. Никто из них не мог спать. В 20:00 они снова получили большие дозы кокаина и кристаллического метамфетамина. В эту ночь опять никто не отдыхал. «Участники […] могут заниматься чем угодно».

На следующий день в 20:00 последовала «новая раздача лекарств. Группа остается в комнате в тех же условиях». Люди играли в карты, разговаривали, читали. Некоторые лежали, но при этом бодрствовали. На следующий день Рихерт записал: «№ 1, 10 и 11 выглядят сонными, № 9 – утомленным, остальные не проявляют признаков усталости. Продолжение марша, как прежде. В 19:30 следующая раздача лекарства». На четвертый день в 19:30 эксперимент был закончен. Его подневольные участники разбрелись, пошатываясь, по своим баракам.

Тем временем начинала марш с рюкзаками вторая группа. Эти заключенные должны были ориентироваться на показатель Лемана. Прозвучала угроза: прекращение марша раньше этого срока может означать смерть. В результате все преодолели требовавшиеся 90 километров. Довольный военно-морской врач записал: «На этот раз участники эксперимента использовали все свои потенциальные возможности, проявили всю свою волю и преодолели противоречившее их устремлениям состояние». Заключенные концлагеря, несмотря на истощение и слабость, под воздействием наркотиков превратились в марширующих роботов. Такие результаты должны были порадовать Хейе, хотя он не мог не понимать, что его солдатам в этой безнадежной борьбе последнего периода войны помимо физических сил требовалась еще и мотивация.

Но какие дозы оказались оптимальными для преодоления соответствующего «состояния»? И снова Рихерт: «Достижение цели – поддержание у человека бодрости и работоспособности при отсутствии или дефиците сна в течение четырех дней и ночей при использовании средства A-D представляется возможным. Средства В и С заслуживают лучшей оценки». Под В и С подразумевались кокаиновая соль и кокаин-основание – по 20 миллиграммов каждого в жевательной резинке. Согласно предложению Рихерта, молодые военные моряки должны были, бороздя волны морей в заключительный период войны, при выполнении боевой задачи жевать пропитанную кокаином резинку на протяжении четырех дней и ночей подряд.

Несмотря на бессмысленность и бесчеловечность проведенного в концлагере Заксенхаузен эксперимента, военно-морской врач, похоже, остался доволен своей командировкой. Он даже планировал дальнейшие эксперименты, имевшие целью выяснить, «как в течение подобных бессонных дней и ночей под воздействием лекарственных средств поддерживается способность к концентрации внимания». По причине нехватки времени, поскольку Союзники все быстрее продвигались вперед, этим планам не было суждено осуществиться.

Сотрудники Санитарной службы ВМФ не фигурировали среди обвиняемых на процессе Американского военного трибунала по делу нацистских врачей в Нюрнберге. После войны они утверждали, что у них не было ничего общего с СС. Однако это не так. Поиски средства, повышающего работоспособность, которые когда-то начинались в Военно-медицинской академии как личная инициатива молодого, перспективного врача, ставившего опыты на самом себе, выродились в насильственные эксперименты над заключенными концлагеря, проводившиеся под руководством военных моряков.

7 декабря 1944 года Дёниц, который уже этим своим поступком заслужил право стать преемником Гитлера, выступал в Дрездене перед пятью тысячами юношей из Гитлерюгенда, в большинстве своем 15–16 лет, хотя в толпе находились и 10-12-летние мальчики. На трибуне рядом с микрофоном стояла, словно огромная урна, украшенная гирляндами цветов мини-подлодка, которую гросс-адмирал расхваливал как единственную надежду Германии на окончательную победу. Речь шла о наборе добровольцев. В последовавшие дни множество юношей прибыли на грузовиках с черными номерными знаками в порты назначения, где получили военно-морскую форму и стали готовиться к выполнению строго секретного задания[451]. Разумеется, молодые люди не представляли, что их ожидает, когда натягивали на лоб фуражки, украшенные маленькой вышитой золотом рыбой-пилой[452], спешно занимали места в кабинах лодок с торпедами и получали пилюли или напичканную кокаином жевательную резинку. В скором времени большинство из них утонут, словно слепые котята.