Пляж – эта холодная имитация Санта-Моники – был широким и ровным и казался бесконечным. Фрост ежился от влажного воздуха, он продрог до костей. На противоположной стороне улицы инспектор увидел машину. Это был темно-синий «Шевроле Малибу». Марка и цвет не были случайными: Ночная Птица все тщательно изучил. Кейти ездила именно на такой машине.

Фрост пробил госномер. Машина угнана три дня назад. Все это было частью плана.

Истон вызвал подкрепление, но ждать, когда завоют сирены, не стал. Он спешил. Вой ветра и грохот волн оглушали; в голове пульсировала боль. Фрост побежал через улицу к «Малибу» точно так же, как и в прошлый раз, когда таинственный телефонный звонок вынудил его приехать сюда. Глубокой ночью. Шесть лет назад.

«Ищешь Кейти?»

«Да, ищу. А откуда вы?..»

«Она сказала, что ждет тебя на Оушн-Бич».

«Что? Кто это?»

Песок, поднимаемый ветром, царапал лицо. Белые буруны нескончаемой чередой обрушивались на берег. Фрост ощутил стеснение в груди. Время словно растянулось, превратив каждый шаг в долгое преодоление приливной волны. Ему совсем не хотелось идти к машине. Ему не хотелось видеть то, что ждало его там.

Машина была заляпана грязью. И по грязи, покрывавшей заднее стекло, были выведены слова. Тот же самый жуткий вопрос.

«Какое ваше самое плохое воспоминание?»

Истон помнил ту ночь во всех подробностях. Все его ощущения буквально отпечатались в сознании. Жесткость шерсти сине-зеленого одеяла, которое прикрывало Кейти на заднем сиденье. Холод металлической ручки. Вид ее тела, едва не выпадающего из машины, почти отделившейся головы и крови. Кровь была везде – то был океан крови. Отчаяние его собственного крика…

Фрост распахнул заднюю дверцу «Малибу», и у него упало сердце. Опять, опять, опять. Одеяло, прикрывавшее тело Люси. Шерстяное, сине-зеленое, с тем же рисунком из ромбов. Встав на колени, он обеими руками приподнял одеяло, чтобы увидеть лицо. Да, это она. Глаза закрыты. Черты совершенны, лицо умиротворенное. Он приложил два пальца к нежной шее и обнаружил…

Сердцебиение. Она была жива.

Фрост откинул одеяло. На Люси была та же одежда, что и в тот последний раз, когда он видел ее. Обрезанные джинсы. Вязаный пуловер. Он осторожно приподнял ее и протиснулся на сиденье. Потрепав ее за плечо, прошептал:

– Люси… это я, Фрост. Люси, просыпайся.

Ее глаза на мгновение открылись и закрылись. Потом опять открылись. Девушка попыталась сфокусировать взгляд, но ее глаза двигались, как будто она следила за жужжащей мухой. По ее конечностям прошла судорога. Из горла вырвался стон.

– Люси. Это я.

Она помотала головой, пытаясь стрясти заволакивающий сознание туман, провела рукой по щеке. Там, где ее рука прикасалась к коже, оставались розовые пятна. Сухими губами она произнесла:

– Фрост?

– Да.

– Я не… где мы?

– Долгая история. Ты что-нибудь помнишь? Что последнее ты помнишь?

Она заморгала.

– Даже не знаю…

– Ну и ладно. Оставь это. Я забираю тебя отсюда.

Фрост вылез из машины и прислушался, не звучит ли сирена «Скорой». Однако вокруг было тихо. Тогда он снова нырнул в салон, подхватил Люси под колени и под спину. Девушка инстинктивно обвила рукой его шею и прижалась к нему всем телом. Вытащив Люси, Фрост ногой захлопнул дверцу и почти побежал через Грейт-Хайвей к своему «Субурбану». Его так и подмывало крикнуть Ночной Птице, который наверняка наблюдал за ним: «Зачем тебе все это надо?»

Истон усадил Люси на переднее сиденье точно так же, как в прошлый раз на Оклендском мосту. Он доложил обстановку дежурному и бросил телефон на сиденье рядом с собой, а потом поехал на восток. Включив сирену, инспектор летел вверх по холму на огромной скорости, не обращая внимания на знаки. До ближайшей больницы нужно было проехать три мили, на другую сторону парка «Золотые Ворота». Люси невидящим взглядом смотрела в лобовое стекло, а мимо проносились огни города. Фрост то и дело поглядывал на нее, но она словно не замечала его взгляды. В его сознании детали мозаики постепенно складывались в единую картину.

Наконец Люси произнесла:

– Он меня похитил?

Фрост кивнул:

– Да.

Девушка замолчала. Фрост на полной скорости проскочил два перекрестка, прежде чем она продолжила:

– И давно?

– Больше суток.

– Целый день, – проговорила она. – Я ничего не помню.

– А что ты помнишь?

– Я… я помню, как выбирала платье. Для встречи с тобой. Я разложила его на кровати. А потом – ничего, пустота.

Фрост покосился на нее. Ее лицо было сосредоточено, словно она силилась вернуть все воспоминания.

– Куда ты меня везешь? – спросила Люси.

– В больницу. Хочу, чтобы тебя проверили.

Истон ехал по жилому району, движения на улицах практически не было. Дорога, состоявшая из спусков и подъемов, напоминала «американские горки», и внедорожник едва не взлетал в воздух, когда переваливал через очередную вершину. До больницы Фрост доехал очень быстро. Он уже сворачивал к приемному покою у восточной оконечности парка, когда Люси вдруг схватила его за руку и обеспокоенно воскликнула:

– Фрост, стой!

Он стремительно вырулил к тротуару и остановился напротив кампуса Университета Сан-Франциско.

– Что такое? Ты в порядке?

Люси отстегнула ремень и, обняв Истона, уткнулась ему в шею. Он чувствовал, как горяча ее кожа. По ее телу волнами проходила дрожь, дыхание было учащенным.

– Фрост, я боюсь. Что он со мной сделал? Что он засунул мне в голову?

– Вот ты мне и расскажи. Есть там что-нибудь? Воспоминания? Чувства?

– Нет! Там пусто! Я должна знать, что он сделал. Нельзя ждать. Что бы это ни было, нам надо избавиться об этого.

– Могу позвонить доктору Штейн и попросить ее о встрече. Она специалист.

Ее реакция была неожиданно бурной.

– Нет! Только не к ней, только не к ней, я больше не хочу ее видеть, никогда… Никогда. Не заставляй меня с ней встречаться, Фрост, пожалуйста. Я даже видеть ее не хочу.

Люси еще крепче прижалась к нему, буквально повисла на его шее, как будто не хотела падать с моста и надеялась, что он спасет ее. Ее пальцы впились в его кожу.

– Ты и не обязана видеться с ней, – сказал Фрост. – Успокойся. Мы обратимся к другому врачу.

– Отвези меня домой, – сказала Люси. – Не надо в больницу. Я хочу домой.

– В твоей квартире тебе небезопасно.

– Тогда отвези меня к себе. Пожалуйста!

– Сожалею, Люси, но инструкции требуют, чтобы тебя первым делом осмотрел врач. Мы не знаем, что этот тип с тобой сделал. Нужно убедиться, что с тобой всё в порядке.