– Понял.

– Стейси, я хочу, чтобы ты занялась Рубиком. Надо узнать его установочные данные. Он каким-то образом связан со всем этим, и нам надо знать о нем побольше.

– Босс, у меня есть еще кое-что, – заметила Стейси. – Вчера вечером я была в доме Фелпсов, когда Митч уже заканчивал обыск. Этот их сын, Джоэл… У меня создалось впечатление, что Фелпс не был его родным отцом. Все говорят, что он где-то в отъезде, но после того, что мне удалось прочитать в дневнике миссис Фелпс, я в этом уже не уверена. У меня есть его настоящая фамилия, и я попытаюсь его разыскать. Он должен знать, что произошло с его родителями.

– Если Брайант не…

– Он не возражает, – сказал сержант.

– Ладно, Стейси, ты сама только что напросилась.

Казалось, Стейси только обрадовалась этому.

Ким посмотрела на барную стойку.

– А вы, Элисон, продолжайте вашу работу. Насколько я знаю, Брайант уже посвятил вас в подробности вчерашнего происшествия, – сказала она, радуясь, что ей не придется делать это самой.

– Мы с Брайантом займемся этим, – с этими словами Элисон повернулась к сержанту. – Если, конечно, исполняющий обязанности детектива-инспектора не возражает.

– Ну и что мы со всем этим будем делать? – спросил Брайант, когда они оказались в машине.

– Я сейчас здесь с тобой в качестве консультанта, Брайант, а с остальным разберемся по ходу дела.

– Значит ли это, что я должен говорить тебе: «Заткнись» всякий раз, когда?..

– Можешь попробовать, – ответила Ким.

– М-м-м… хочешь заткнуть мне рот, да?

– Чуть-чуть, – призналась инспектор.

– Что ж, назад в Винсон Грин, ведь все дороги, кажется, ведут именно туда? – уточнил сержант.

– Главный ты, а не я. Я бы на твоем месте отправилась сначала в больницу, чтобы выяснить, как дела у Билли Стайлс.

– Командир, хочу сказать, что дуться как мышь на крупу тебе не идет, так что давай заканчивай с этим. – Брайант выехал с парковки. – И это приказ, – усмехнулся он.

Ким из окна посмотрела на уже страдающих от жары пешеходов, хотя еще не было и десяти. Обещанные ночные грозы так и не случились, и липкая жара только усиливалась.

– Знаешь, такие экстремальные погодные условия могут подвигнуть некоторых людей на совершенно невообразимые поступки, – заметил Брайант.

– Не забудь об этом, когда будешь отдавать мне приказы, – сказала инспектор.

– Кстати, чуть не забыл. Ты что, потеряла телефон?

– Просто не хотела ни с кем говорить, – честно призналась Ким.

– Понимаешь, если бы ты ответила хотя бы на одно из моих посланий, то мне…

– А я думала, что после того, как я не ответила на первые десять, ты догадаешься, – Ким повернулась к нему лицом. – Так что ты сказал Вуди, когда узнал, что он снимает меня с расследования?

– Сказал, что полностью согласен с его решением, – пожал плечами сержант. – И что жду не дождусь, когда же смогу наконец отдохнуть.

– Ну и как ты себя сейчас ощущаешь? – улыбнулась Ким.

– Черт бы подрал этих блох, – ответил Брайант.

* * *

– А ты уверена, что тебе это надо? – спросил сержант, когда они подходили к палате.

– А я здесь не для того, чтобы ее допрашивать, Брайант. Я просто хочу узнать, как она, и я сделала бы это, даже если бы мой дом не был захвачен, – ответила Ким, обгоняя сержанта и входя в палату.

Она подошла к сестринскому посту, но подождала, пока Брайант не предъявил свое удостоверение.

– Девушка… хотя спасибо, – сказала Ким, увидев женщину-констебля, все еще одетую во вчерашние черные брюки и майку с рукавами. – Вы что, так и не ездили домой? – спросила она.

– Нет, мэм, – покачала головой констебль. – Пришлось перекантоваться здесь, пока она была в операционной.

– Имя?

– Билли Стайлс… мы это уже подтвердили…

– Я имею в виду ваше, – пояснила Ким.

– Простите, Энни, – женщина устало улыбнулась.

– Хотите отдохнуть, пока?..

– Нет, благодарю вас, мэм. Я хочу быть здесь, когда девочка проснется. Надеюсь, что она запомнила мой голос. Хочу попробовать получить от нее хоть какую-то информацию. Результаты осмотра места преступления ничего не дали.

Ким понимающе кивнула и заглянула в палату. На девушке была больничная одежда, сквозь которую просвечивало ее плечо с синяками. Светлые волосы были зачесаны назад и открывали белое как бумага лицо.

– Сколько ей лет? – спросила инспектор.

– Двадцать один год, – ответила Энни, потирая уставшие глаза. – Мы всю ночь пытались понять, что за урод мог совершить подобное с живым человеком.

– Монстр, – ответила Ким, отводя глаза от пострадавшей. – Ее вещи?

– Разложены по пакетам, зарегистрированы и отправлены в лабораторию.

– Спасибо, – поблагодарила инспектор. Эта констебль провела долгую, бессонную ночь и все-таки выполнила все положенные процедуры.

– Мэм, простите, а вы действительно ударили Твонка?[41]

– Почти, – покачала головой инспектор и взглянула на Брайанта. – Его что, реально зовут Твонк?

– Это прозвище, – покачала головой Энни. – Он идиот, который изо всех сил старается стать своим.

Если это прозвище было получено заслуженно, ему будет сложно от него избавиться.

– Ладно, Энни. Спасибо за все, и постарайтесь хоть немного…

– Тут вот какое дело, мэм, – констебль почесала в затылке. – У девушки в заднем кармане джинсов обнаружили бумажник, в котором были права и около сорока фунтов наличными, а вот в переднем было кое-что еще…

– Что именно? – спросила Ким, стараясь, чтобы на ее лице не появилось никаких эмоций.

– Пятифунтовая банкнота. Надорванная пятифунтовая банкнота. Не знаю, имеет ли это какое-то значение.

Ким кивком поблагодарила ее.

Естественно, это имело значение.

Сидя у барной стойки, Элисон потянулась и еще раз перечитала то, что написала о Джоне Даггаре, готовя его психологический портрет. Как ни старалась она сконцентрироваться на текущей работе, она не могла избавиться от впечатления, что услышала вчера вечером нечто, что намертво засело у нее в голове. И чем сильнее она старалась вспомнить что именно, тем глубже пряталось это воспоминание.

– Почему вы хмуритесь? – спросила Стейси. – Хотя, наверное, я не хочу этого знать. Из-за вас я все еще в ссоре с Девон. И то, что мне пришлось сегодня уехать пораньше, чтобы передать сережку Митчу, положение не улучшило.