Интересное свидетельство находим в мемуарах бывшего командующего 6 гв. армией И.М. Чистякова: «В ночь на 8 июля наша разведка установила, что в районе Яковлево, Покровка, Красная Поляна сосредоточено до 500–600 танков и самоходных орудий, большое количество пехоты.

Я доложил обстановку командующему фронтом Н.Ф. Ватутину, который отдал мне распоряжение:

– Соберите в районе Березовка, Новенькое части семьдесят первой гвардейской стрелковой дивизии. Привлеките шестой танковый корпус и ударьте противнику в левый фланг в общем направлении Красная Поляна, а я поддержу вас авиацией. – Тут же он информировал меня: – По правому флангу противника в это время нанесут удар пятый и второй танковые корпуса из района Тетеревино, Беленихино в общем направлении Малые Маячки, Грезное.

Выполняя распоряжение командующего фронтом, хотел выехать в район подготавливаемого удара, но командующий предложил поручить эту операцию моему заместителю генералу П.Ф. Лагутину, а мне оставаться на месте.

…За несколько часов П.Ф. Лагутину с большим трудом удалось сосредоточить части для контрудара, и в 10 часов 8 июля он начал артиллерийскую и авиационную подготовку. Однако наши удары по флангам 4-й танковой армии не дали желаемого результата, и мы, не достигнув Красной Поляны, были остановлены сильной группировкой противника: танками, авиацией и артиллерией. Чтобы избежать ненужных потерь, командующий фронтом приказал закрепиться на достигнутых рубежах. Мне он сказал укоризненно:

– Что же твой хваленый Лагутин задачу не выполнил?..

– Товарищ командующий, противник силен. Он сам это понимал и закончил более мягко:

– Да… Не наступайте, но противника сдерживайте, чтобы он не мог от вас оттянуть танковые части…»[143]

Если подходить строго формально, то контрудар не дал реальных результатов – развернуть хотя бы часть сил неприятеля с обоянского направления на прохоровское, как рассчитывал Н.Ф. Ватутин, не удалось. Рубежи здесь смогли отстоять лишь благодаря умелым действиям М.Е. Катукова и мужеству его войск. В условиях жесткого дефицита сил и средств он смог выстроить сбалансированную систему. Однако, когда знакомишься с немецкими документами, ситуация видится по-иному.

Как известно, контрудар – это один из приемов удержания обороны, который помогает обороняющимся не разгромить врага (это очень большая удача), а сорвать его планы – в первую очередь распылить ударную группировку противника по фронту и тем самым не допустить концентрации войск на узком участке для прорыва рубежей и движения его вперед.

Исходя из этого, можно ли считать неудачным контрудар, даже в том виде, как он прошел, если немцы не только не добились поставленной задачи – провести оперативное окружение и разгром на смежных флангах 48 и 2 тк СС, но и оставил уже отвоеванную с большим трудом территорию, отойдя на исходные позиции под угрозой прорыва в тыл советских танковых корпусов? Именно это был вынужден сделать 2 тк СС. Поздно вечером 8 июля его командование отвело боевые группы дивизий «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Рейх» из района хутора Веселый, Рыльский, села Малые Маячки, Грязное на прежнюю линию.

Кроме того, атаки советских танковых соединений имели и более значительные последствия. Они заставили пересмотреть ближайшие планы не только Хауссера, но и Гота. В 14.35 2 тк СС из штаба армии получил приказ-задачу на 9 июля. Она была сформулирована следующим образом:

«2 тк СС уничтожает танковые силы врага между ручьем по обе стороны Грязного и участком Салотинки. После чего корпус готовится наступать южнее участка Псёла правым флангом через Прохоровку, для взятия охватом возвышенности восточнее Обояни (подчеркнул. – З. В.).

48 тк прорывается севернее участка Салотинки до Псёла на участке Ильинский – Шипы, прикрывая северный фланг, с тем чтобы воспрепятствовать уходу неприятеля, стоящего перед фронтом 2 тк СС, на Обоянь. Необходимо подготовить переход через Псёл»[144].

Этот приказ вырабатывался и писался в то время, когда еще не было известно о начале контрудара. А уже, после того как эта информация дошла до штаба армии, в 21.20 тот же корпус получил новый приказ:

«3) 2 тк СС уничтожит врага в районе северо-восточнее Берегового и овладеет восточным берегом Солотинки по обеим сторонам Кочетовки. Для этого сосредоточить все силы, имеющиеся на 9.7., против наступающего со стороны Прохоровки неприятеля корпус остается 9.7 в обороне. Затем корпус готовится 10.7. выступить в направлении Прохоровки (подчеркнул. – З. В.). Дивизион штурмовых орудий дивизии СС «Мертвая голова» остается в подчинении 167-й пд.

4) 48 тк наносит удар сильным правым флангом по обеим сторонам дороги Яковлево – Обоянь на север, отбрасывает противостоящие ему танковые силы неприятеля к Псёлу и овладевает грядой высот между Кочетовкой и севернее Новоселовки. Затем корпус держит себя в готовности разгромить путем охвата стоящий на западном берегу Пены 6 гвардейский танковый корпус. Продвижению через Пену на восток надлежит воспрепятствовать»[145].

Казалось бы, формулировки остались прежние, но из второго документа ушел важный момент. Явно ситуация изменилась, поэтому амбициозные планы в отношении захвата «возвышенностей восточнее Обояни», к которым корпус СС ранее должен был прорываться основными силами, ушли на второй план. Появилась главная задача: сосредоточить все усилия на Прохоровке, именно сюда, как и предполагалось, русские подвели свои крупные подвижные резервы. Но войска Гота, которые должны были участвовать в давно запланированном сражении, оказались в тяжелым положении, потери их бронетехники на искусно выстроенных русскими рубежах оказались столь значительными, что командование 4ТА было вынуждено теперь ставить более скромные задачи – целым корпусом наносить удар на Прохоровку. Причем принципиальное решение о развороте всего 2 тк СС в направлении станции было принято именно 8 июля под воздействием ударов танковых корпусов.

Вечером в штаб фронта начала поступать обнадеживающая развединформация. В боевом донесении штаба 48 ск № 3 от 8 июля на 19.00 отмечается: «…Со второй половины дня противник начал производить окопные работы в районе высоты 258.2»[146].

В это же время зафиксировано возведение проволочных заграждений в районе Нечаевка, Лучки. Эти сообщения можно истолковать двояко: и как свидетельство того, что враг выдыхается, и как показатель пристального внимания и беспокойства штаба 4ТА за свои фланги, их инженерное укрепление. Ведь основные силы 4ТА были сосредоточены на обоянском направлении. При прорыве к Курску и возможном окружении наших войск необходимо было создавать крепкую оборону на внешнем фронте окружения. Вот противник заблаговременно и беспокоился об этом, одновременно страхуя себя от повторных, хоть и не вполне организованных, но сильных контрударов.