Я отвлеклась, когда миссис Маккью швырнула на крышку гроба ком вязкой глины. Послышался стук, профессор поморщился (Мейзи снова изобразила руками царапанье), и, когда я снова подняла взгляд, женщина исчезла.

— Не знаю, как вы, а я бы не отказалась от чашечки чайку, — сказала миссис Макбет, когда все начали отворачиваться от мисс Андерсон.

Миссис Маккью поставила на землю плетенную из рафии хозяйственную сумку, на боку которой рафией другого цвета были выплетены слова «Сувенир с Майорки». С виду было похоже, что сумка весит тонну. Время от времени она вздрагивала. Из одного угла высовывалось грязно-белое ухо.

— Джанет, — шепнула миссис Макбет. — У ней опять лапки отнялись.

— Ахтунг, — шепнула миссис Маккью при появлении высокой худой женщины, — фюрер идет.

Миссис Макбет припарковала ходунок перед сумкой, а миссис Маккью перевела для меня:

— Это заведующая, миссис Дэлзелл.

Миссис Дэлзелл напоминала Мэри Поппинс — у нее был вид человека, вдохновляющего других на правильные поступки. У нее даже прическа была точно как у Джули Эндрюс в «Звуках музыки» (да и в большинстве других фильмов). Она царственно расхаживала вокруг могилы, проверяя, все ли надлежащим образом счастливы, и приглашая родственников усопшей в «Якорную стоянку» на «небольшое чаепитие».

Джанет незаметно для миссис Дэлзелл сбежала из корзинки и бросилась прямиком к мисс Андерсон. При виде собаки мэри-поппинсовская улыбка миссис Дэлзелл слегка поблекла.

— Чья собака? — рявкнула она, обводя подопечных вопрошающим взглядом.

Джанет принялась яростно рыть в углу могилы, пытаясь засыпать гроб землей.

— Это ведь ваша, так? — обличающе заявила миссис Дэлзелл, обращаясь к миссис Макбет. — Это ведь Джанет? — Миссис Дэлзелл нахмурилась. — Вы что, где-то ее прятали?

Подбежала Мейзи и схватила в объятия грязную, мокрую тушку собаки-землекопа:

— Она теперь моя! Миссис Макбет подарила ее мне.

Мейзи надула губки (выглядело это непривлекательно) и изобразила маленькую девочку (хотя, как все мы знали, на самом деле была семидесятилетней старухой в теле ребенка).

Миссис Дэлзелл это как-то не очень убедило, но она стала сбивать свою паству в стадо, подгоняя к воротам и ожидающему микроавтобусу.

— Следующая остановка — Шпандау, — громко сказала миссис Маккью, когда миссис Дэлзелл попыталась куснуть ее за пятку, тесня к автобусу.

Я пошла за ними к воротам, и Мейзи тоже начала закладывать пируэты в ту сторону по дорожке. Мы подоспели как раз в момент, когда профессора запихивали в микроавтобус. Я крикнула ему, но он не услышал. К счастью, Чик выудил его оттуда за худой локоть и увел в сторону.

— Стоит ему туда попасть, и он, скорее всего, уже больше не выйдет, — сказал Чик в пространство.

Далее последовала своего рода демонстрация ловкости рук, в результате которой Джанет водворили в плетеную сумку и вернули законной владелице. В исполнении миссис Маккью и миссис Макбет это выглядело как попытка бездарных актеров-любителей разыграть сцену из бондовского фильма.

Чик увидел Мейзи, которая играла в классики под дождем, не заморачиваясь с расчерчиванием квадратиков.

— Уж не знаю, кто ты, но тебя наверняка нужно домой везти, — грубо сказал он.

— Ее зовут Люси Оззер, — услужливо подсказал профессор Кузенс.

Мы влезли в машину, и начался обычный для сюжета кружной путь с отступлениями — лавочки букмекеров, магазины ликеро-водочных напитков и так далее, в том числе долгий визит Чика и профессора Кузенса в бар «Галеон» при отеле «Тей-центр». Мы с Мейзи предпочли остаться в машине и скоротать время игрой в свитч неприличными картами Чика.

По дороге на Виндзор-плейс мы проехали мимо университета — он весь бурлил: люди приходили, уходили и что-то делали с пылом, невиданным прежде в этих стенах. У Башни собралась толпа; с балкона четвертого этажа кто-то вывесил простыню, на которой красной краской (похожей на кровь, но, видимо, все же не кровью) были намалеваны слова: «ТИГРЫ ГНЕВА МУДРЕЕ КОНЕЙ РАЗРУШЕНЬЯ».

— Это еще что за хрень? — спросил Чик, тормозя, — на дорогу, прямо нам под колеса, вывалилась толпа людей. — Сраные студенты. — Он заметил Мейзи в зеркало заднего вида и добавил: — Извините за выражение.

— Я слыхала и похуже, — флегматично ответила она. — Смотрите, вон папа.

Она указала на фигуру, стоящую на газоне у здания студсовета. «Папой» оказался Роджер Оззер — опять в ораторском режиме: он вопил и жестикулировал, обращаясь к кучке студентов.

Пожалуй, Мейзи так заиграется и забудет, кто она.

— Он на самом деле не твой отец, — напомнила я.

— Правда? — удивился профессор Кузенс. — А ты так на него похожа.

Профессор вылез из машины и пополз улиточным шагом к Башне. Тут оказалось, что впереди нас стоит «скорая помощь», загораживая дорогу и добавляя драматичности происходящему в университете. Чик нетерпеливо забибикал. Санитар «скорой помощи» гневно взглянул на него и что-то произнес — я не разобрала слов, но жест, сопровождающий их, был недвусмысленным. Санитар с напарником принялись грузить в машину тело, похоже — бессознательное, пристегнутое к носилкам.

— Ой, смотри, это же Херр-увим! — радостно воскликнула Мейзи. — Как ты думаешь, он мертвый?

Я вытянула шею, чтобы разглядеть получше. И впрямь, на носилках лежал доктор Херр. Он был завернут в красное одеяло, по контрасту с которым казался еще бледней обычного — и правда похож на покойника. Я вылезла из машины и подошла к недвижному телу.

— Вам плохо? — спросила я.

— Вы его знакомая? — спросил санитар.

— Что-то вроде, — неохотно призналась я. — Что с ним случилось? На демонстрации затоптали?

— На какой демонстрации? — Санитар огляделся вокруг. Заметил плакат и прочитал вслух: — «Тигры гнева мудрее коней разрушенья». Что это значит?

Санитар был невысок ростом, зато молод, с волосами песочного цвета и добрыми глазами — униформа придавала ему расторопный вид, как это часто бывает.

— А разве что-нибудь вообще что-нибудь значит? — Я улыбнулась ему; он улыбнулся в ответ.

— Извините, — сказал доктор Херр, с трудом садясь, — мне что, суждено испустить дух здесь на улице, пока вы флиртуете с этой… — он помолчал, подыскивая нужное слово, — девицей?

Санитар посмотрел на доктора Херра и кротко сказал:

— Для человека, что вот-вот испустит дух, вы в неплохой форме.

— Очень профессиональный диагноз, — буркнул доктор Херр и снова откинулся на носилках.

— Что с вами случилось? — опять спросила я. — Вы попали в демонстрацию?

Доктор Херр неприятно прищурился. Одно стекло маленьких профессорских очочков треснуло, придавая ему странно шутовской вид. Ресницы у него были светлые и коротенькие, как у свиньи.