Заметив Юрия в комнате отдыха, я сказал: — Присоединяйся к нам, — и пошел дальше по коридору. Надо отдать должное брату, он не стал сразу же спрашивать, зачем ему это нужно. Очевидно, мой тон или, может быть, его собственная забота о нашем главном танцоре заставили его последовать за нами.

Оказавшись в своем кабинете, я дождался, пока он войдет, и закрыл дверь. Когда я щелкнул замком, выражение лица Юрия изменилось, он поднял бровь.

— Что за хрень происходит? — спросил он.

— Это мы сейчас и выясним, — сказал я, кивнув в сторону Клары. Решив, что у меня нет времени лебезить перед братом, но понимая, что мне крайне необходимо подкрепить свои слова делом, я опустился в одно из кресел и перетащил Клару к себе на колени. Когда глаза Юрия сузились, я покачал головой. — Отстань. Мы вместе, и ты ничего не можешь с этим поделать. А теперь садись и помоги нам понять, что нужно делать, пока все твои труды не пошли прахом.

Я был не настолько глуп, чтобы думать, что он примет тот факт, что ни Клара, ни я не слушали его предупреждений держаться подальше друг от друга, но был достаточно умен, чтобы ударить его туда, где будет больно… в его гордость за то, что он смог собрать вместе кучку танцоров и превратить их в одну из лучших балетных трупп в стране.

— Я слушаю, — сказал он, сел на стул рядом со мной и переключил свое внимание на Клару.

— Продолжай, — мягко сказал я, поглаживая ладонью ее спину. — Здесь ты в безопасности.

Она покачала головой, покачивая золотистым хвостиком. — Никто не может быть в безопасности… когда Братва… — Она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — заверил я ее. — Мы же русские, помнишь? Давай, рассказывай свою историю. Мы остановим тебя, если у нас возникнут вопросы, хорошо?

— Хорошо, — сказала она, кивнув и взяв несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Я не мог не заметить, что она взглянула на часы на стене.

— Во сколько он тебя ждет? — спросил я.

— Где-то через час, — ответила она, переглянувшись с Юрием. — Мы сегодня немного раньше ушли с репетиции.

— Час. Шестьдесят минут показались мне не очень длинными, но это было бы неплохо. — Тогда не будем терять время, — сказал я. — Расскажи нам все, что произошло с тех пор, как Николай Козлов вернулся в Чикаго.

Я видел реакцию Юрия на это имя. Хотя я и ввел его в курс дела, но не стал предлагать ему интимные подробности прошлого Клары, которыми она поделилась со мной. Очевидно, в этом и не было необходимости. Я был не единственным человеком, способным найти информацию в Google. Юрий мог казаться суровым и безразличным, но под этой оболочкой скрывался человек, которому небезразлична судьба его танцовщиц.

— Да, расскажи нам, — сказал Юрий, садясь вперед.

Следующие полчаса она рассказывала, мы ее не перебивали. И хотя вначале она говорила короткими фразами, срывая голос, пытаясь собраться с мыслями, а может быть, пытаясь сгладить факты, в которые не хотела углубляться, к моменту окончания разговора она стала спокойнее. Словно выплеснутые слова помогли ей хотя бы немного снять стресс, который она испытывала в течение последней недели в одиночестве.

— Мне все равно, что будет со мной, но я не допущу, чтобы что-то случилось с бабушкой, Юрием или тобой, — тихо сказала она, повернувшись ко мне лицом.

— Ну, мне не все равно, что с тобой случится, — сказал я, — и Юрию тоже.

— Да, — сказал он, хотя на мгновение показалось, что он погрузился в раздумья.

Наконец, он перевел взгляд с Клары на стену. Я проследил за его взглядом и увидел картину с изображением нашей матери, и вдруг что-то, сказанное Кларой, взорвалось в моем сознании.

— Подожди, скажи мне еще раз. Что именно Николай сказал о том человеке на его пути? — сказал я и увидел, что Юрий кивнул, словно задаваясь тем же вопросом.

Клара посмотрела между нами, ее глаза наполнились болью, и я понял, что затронул то, что она пыталась скрыть.

— Расскажи нам, — тихо повторил я.

— Он признался, что избил человека, который подслушал что-то о планах Братвы перевезти партию кокаина. Он не хотел… убивать его. По крайней мере, сначала. Но когда двоюродный брат высмеял его за то, что он… пидарас, Николай выстрелил в него, а потом бросился…

Ее глаза проследили за взглядом Юрия так же, как и мои.

— Алек… Юрий, мне очень жаль, — сказала она, и слезы, которые она сдерживала, начали проливаться. — Николай… он… он назвал этого человека Максимом…

— Наш отец, — сказал Юрий сквозь стиснутые зубы. — Этот ублюдок убил нашего отца, избив его за то, что какой-то мудак назвал его пиздой? И потом он, блядь, смеется над этим? Я убью этого сукина сына!

Я практически сбросил Клару со своих коленей, торопясь встать и схватить Юрия, когда он попытался прорваться мимо меня. — Подожди!

— Ни за что на свете, — сказал Юрий, вырываясь из моей хватки.

— Пожалуйста, Юрий, — добавила Клара, потянувшись, чтобы положить свою руку на его руку. — Ты никогда не доберешься до него. Он окружен своими головорезами, а в пентхаус нельзя попасть, не поднявшись на лифте, и, уверяю тебя, никто в "Дрейке" не позволит тебе просто так ворваться туда и расправиться с одним из самых высокооплачиваемых клиентов.

— Не говоря уже о том, что вас обвинят в убийстве, — добавил я, подняв руку, когда он посмотрел на меня. Если бы взгляды могли убивать, я был бы уже умер там, где стоял. — Я знаю, я знаю, — сказал я. — Я хочу, чтобы он умер так же, как и ты, но я не хочу потерять тебя в этом процессе, и я не очень люблю оглядываться через плечо до конца жизни, если каким-то чудом нам удастся убить этого ублюдка.

— Ну и что? Зажмем хвост между ног и уйдем? — Юрий фыркнул. — Говоришь как слабак. Нашему отцу было бы стыдно…

— Да пошел ты! — сказал я, оборвав его, когда ярость захлестнула меня. Заставив себя успокоиться, я покачал головой. — Слушай, с позором я могу справиться. Но твоя смерть? Это то, чему я не желаю быть свидетелем. — Отпустив его руку, я взял руку Клары и тоже вырвал ее из рук Юрия. Притянув ее к себе и заметив, как она слегка вздрогнула, я задумался о том, какие еще синяки она прячет под этой кофтой. Оглянувшись на брата, я дал ему обещание, которое собирался сдержать. — Я не говорю, что