В память намертво впечаталась моя последняя мысль о Нине перед тем, как я услышал громкий хлопок, а потом встретился с черной и холодной пустотой. Прямиком со стройки я попал на больничную койку и находился здесь уже несколько дней, то приходя в себя, то снова отправляясь в безмолвную темноту. Бродил по этим лабиринтам один и никак не мог найти выхода.

Сергея пропустили ко мне в реанимацию спустя четверо суток. Все это время меня вводили в искусственный сон, и мне без конца мерещились эти темные лабиринты, из которых я искал выход и не находил. Но теперь-то уж я точно поднимусь на ноги, чтобы посадить мерзавца Разумовского в тюрьму.

— Как Нина? — спросил я, чувствуя боль во всем теле.

Прогнозов никто не давал как скоро меня переведут в обычную палату, но я и не торопился на свободу, потому что в таком взвинченном состоянии начал бы вершить самосуд. Я бы закопал эту гниду в сырую землю голыми руками. Уму непостижимо, как долго он скрывал свою настоящую сущность и копал под меня.

— Как думаешь? — хмыкнул Сергей, рассматривая мое лицо внимательным взглядом. — Переживает, плачет и просится к тебе…

Я вспомнил, что перед тем как встретиться с чёрной темнотой думал о ней. Слушал прораба и его отчёт, а сам мечтал уже поскорее вернуться домой. Работать получалось в пол силы, с ее возвращением в Москву я ощущал себя подростком, влюбившимся впервые в красивую девочку и мне постоянно хотелось быть рядом с ней. До последнего я пытался отгородить ее от любых волнений и переживаний, которых и так выпало немало на ее долю. Но не получилось. Снова переоценил свои возможности.

— Ничего, — продолжил Сергей после небольшой паузы. — Артем отвлекает ее от грустный мыслей, — я удивленно приподнял брови, а он ухмыльнулся, заметив недоумение в моем взгляде.

— Артем? Я точно не ослышался?

— Он самый. Вернулся со мной в Россию, когда узнал, что ты попал в беду. Мы потеснили тебя немного в твоем отеле, — он выделил интонацией голоса последние два слова. — Мне достался комфортабельный номер в гостиной, а самое главное знаешь что? Готовит Нина завтраки, обеды и ужины совершенно бесплатно и весьма неплохо! Жаловаться не приходится. Ты ведь не против, Антон? — он добродушно улыбнулся, а я впервые за эти дни увидел свет в конце тоннеля и выход из своего темного лабиринта.

— Ну вот видишь, ты тоже оценил услуги и комфортабельность данного места проживания? — я поморщился от боли, смеяться было больно, но мне хотелось пуститься в пляс от новости, что Артем вернулся вместе с Сергеем и все вместе они сейчас жили у Нины.

— А я-то все думал, зачем ты меня в Швейцарию послал… А оно вон что выходит? Чтобы я личному счастью не мешал и своей кислой физиономией тебе настроение не портил? Только кому лучше сделал? Артёма бы он не тронул, а ты такого наворотил, я чуть было у следователя не поседел, ознакомившись с делом на Разумовского.

— Завели дело? — я ощутил, как в груди все заклокотало от гнева.

— Если бы я вовремя не подсуетился и не схватил Разумовского за задницу ничего бы не завели. Расчетливая скотина все продумала. Заплатил твоему прорабу деньги, чтобы тот сымитировал несчастный случай и свалил потом в закат. Ты ведь знаешь, что я в такие совпадения не верю, особенно, когда мы уже и так собирались на днях вернуться с Артемом в Россию, чтобы подписать новые документы на опеку, исходя из всех нюансов? Я всю душу вытряхнул из обоих, а потом сдал их с потрохами в полицию.

— Когда придет следователь? — спросил я уставшим голосом.

— Завтра утром. Сегодня ты отдыхай. К тебе сейчас придут с волшебным уколом, надо поспать. А мы втроем придем послезавтра, как немного сил наберешься. Тебе долго восстанавливаться придется. Благо инвалидом не остался.

— Да, — я тяжело вздохнул, чувствуя, как больно сдавило грудную клетку.

Сергей всегда был рядом со мной и думал, что я не догадывался, кем он приходился мне на самом деле. Мужчина никогда не открывался мне, а я не хотел ворошить прошлого, но знал, что мой отец спас Сергея, вытащив с улицы и помог ему вылечить мать. Я давно навел на мужчину справки, как и на свою семью, которой лишился ребенком. Моим отцом оказался человек с криминальным прошлым, его убили, когда мне было четыре года. Мать умерла следом, не выдержав такого горя, а меня отправили в детский дом. И, судя по всему, Сергей чувствовал своим долгом помочь молодому и зеленому пацану, который впоследствии остался один. Что же, отчасти я его прекрасно понимал, потому что со смерти Абрамова мысли не мог допустить, чтобы оставить Артема одного. Все втроём мы были в чем-то очень похожи.

— Мало нам было проблем от твоего аукциона, так еще и Разумовский, узнав о смерти Юли и почуяв, что может стать единоличным правленцем огромной компании едва не сбросил тебя со счетов. Откуда мне было знать, что ты станешь сгоряча жечь все мосты? Это из-за девчонки? — спросил он не сводя с моего лица сосредоточенного взгляда.

— Это из-за обоих. Я сильно виноват перед Артёмом и Ниной, — помолчав, ответил я.

— Ладно, — он тяжело вздохнул. — Сами наворотили дел, сами все и исправим. Поправляйся, — Сергей поднялся на ноги и направился к двери. — Я все решу, не переживай ни о чем.

— Спасибо, — сказал я ему вслед, хотя выразить словами свою благодарность за все, что он делал для меня было невозможно.

— Должен будешь, — он ухмыльнулся напоследок, покачал головой и вышел из палаты.

Спустя два дня меня перестали держать в сонном состоянии, но и из реанимации переводить не торопились. Теперь у меня появилась много времени для размышлений, но из-за обезболивающих, которые мне продолжали колоть, в голове была полная каша.

Дверь в палату приоткрылась и на пороге появилась медсестра, а из-за ее спины показалась хрупкая фигуры Нины в белом халате, накинутым на плечи.

— Только недолго. Как переведем в общую палату, наворкуетесь, — улыбнулась она и покинула нас.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а потом Нина сделала неуверенный шаг мне навстречу. Я обратил внимание, как дрожали ее плечи и как она осунулась за эти дни, пока я провалялся в реанимации. Наверное без конца плакала, как и говорил Сергей в прошлый свой визит. Но будь я на ее месте переживал бы не меньше.

— Я много думала о нас с тобой, — начала она неуверенным и тихим голосом. — И скажу честно — Сергей мне все рассказал, обо всех проблемах и о Разумовском. Я знаю, что это он устроил тот несчастный случай, в котором пострадали люди и ты в том числе. Я понимаю, ты пытался отгородить меня от лишних волнений, но… — ее голос сошел на шепот. — Я думала, что мое сердце в клочья разорвется за эти дни. Я и сейчас едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать, но перед тем как войти сюда, пообещала Сергею, что не буду этого делать…

Между нами повисла тишина, я смотрел в ее лицо и не мог насладиться этим прекрасным чувством внутри, что снова мог ее видеть. Жаль не мог встать и прикоснуться к ней, чтобы успокоить.

— Значит и не плачь, раз пообещала, — слабо улыбнулся я, прекрасно понимая все ее чувства.