Заинтригованный Лев присел к столу, вставил диск, включил воспроизведение, но, откровенно говоря, никаких сенсаций он не ждал, потому что неплохо знал Ольгу, эту тихую, спокойную женщину, которая жила в тени мужа и интересовалась исключительно домом и детьми. Именно поэтому то, что он увидел и услышал, повергло его в шок. Не было больше никакой тихони, за столом рядом с Любимовым (наш пострел везде поспел) сидела сильная, уверенная в себе женщина. Один взгляд чего стоил.

– Дамы и господа! – начала она. – Благодарю вас за то, что вы нашли время и возможность приехать сюда и выслушать то, что я хочу вам рассказать. Вы все знаете, что вчера, в понедельник, было совершено покушение на моего мужа Игоря Петровича Болотина. А ведь могли и не узнать. Как и я. – В зале раздалось недоуменное перешептывание, а она продолжала: – Как вы думаете, кто мне сообщил о том, что случилось с Игорем Петровичем? Полиция? Которая, кстати, со мной еще так и не связалась. Врачи? Сотрудники службы безопасности концерна? Нет! Мне об этом сообщила учительница нашей старшей дочери, и обо всем, что произошло, я знаю пока только с ее слов. Дело в том, что в этом же классе учится дочь одного из жителей нашего поселка. Он ехал в Москву, когда увидел в кювете машину моего мужа. К счастью, наш сосед и его охранники оказались сострадательными людьми. Он вызвал полицию, а его охранники вытащили из машины тела, как они думали, погибших. И тут выяснилось, что Игорь Петрович еще жив. Тогда наш сосед приказал погрузить моего мужа в свою машину и повез его в Москву, в Склиф. Не зная номера моего телефона, он позвонил учительнице и попросил ее сообщить мне о том, что произошло. И она позвонила! Но дело в том, что начиная с сентября я не могу пользоваться своим сотовым – его у меня отобрал начальник службы безопасности концерна. Как и у наших дочерей, а также их горничной Оксаны и их охранника Павла.

В зале началось уже что-то невообразимое – такого журналисты никак не ожидали. Это была даже не сенсация! Это была бомба! А вот Гуров почувствовал себя так, словно пропустил хороший удар под дых – дышать стало нечем, и он рванул ворот рубашки.

– Удивлены? – спокойно поинтересовалась у собравшихся Ольга. – Обещаю, что впереди вас ждет еще много интересного. Итак, не дозвонившись мне на сотовый, учительница перезвонила на наш домашний телефон. И, узнав, кто звонит, мне разрешили с ней поговорить. Ну какой вред может быть от школьной учительницы? Так я узнала, что на моего мужа было совершено покушение. Мне стоило очень большого труда вырваться из дома и поехать в Институт Склифосовского, потому что охранники сначала созвонились с начальником службы безопасности, который соизволил разрешить меня туда отвезти. А вот наши с Игорем Петровичем дочери остались в доме в заложницах.

– Как же вы смогли вызвать туда Любимова и Строеву? – крикнул кто-то из зала.

– Мне просто повезло. Я увидела, как санитарка с ведром и шваброй зашла в туалет, и заскочила следом за ней. А когда туда за мной бросился один из охранников, эта решительная женщина выгнала его, да еще и шваброй по спине ударила. Счастье великое, что у нее оказался с собой сотовый телефон, и счастье великое, что я наизусть помню номер моей подруги, актрисы Марии Строевой. Я позвонила ей и попросила о помощи. И она не подвела! В тот момент она как раз находилась в офисе Михаила Яковлевича, и они не просто приехали вместе, а еще и журналистов с собой привезли. Вот так вы узнали о том, что случилось с моим мужем.

В зале раздался разноголосый шум, все, перебивая и перекрикивая друг друга, задавали вопросы, смысл которых понять было невозможно. Когда все немного успокоились и стало потише, Ольга продолжила:

– Я понимаю, что вас очень удивляет сложившаяся в нашем доме ситуация, и обещаю, что после моего рассказа у вас не останется никаких вопросов. – После этих слов в зале воцарилась мертвая тишина. – Надеюсь, все помнят, как начинается Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово». Вот именно с него и начались все неприятности в нашей с Игорем Петровичем жизни. Точнее, с двух слов – «плюгавый шибздик». Это произошло в 2013 году. В то время возле нас был человек, которого мы ошибочно считали своим другом. И он, чтобы козырнуть дружбой с моим мужем, позвонил ему, поставив телефон на громкую связь. В тот день Игорь Петрович отмечал у себя в кабинете заключение нового контракта, не обошлось и без горячительного. Во время их разговора друг сообщил ему, что, с подачи одного человека, его якобы собираются выгнать с работы, и назвал имя этого человека. А муж видел его несколько раз, но представления не имел, кто он на самом деле. И он сказал своему «другу», чтобы он не боялся какого-то «плюгавого шибздика», что все будет в порядке. Да, мой муж не имел права говорить такое о человеке только потому, что тот невысок, худощав и лыс. Подобные вещи вообще ни о ком говорить нельзя! И то, что он был в приподнятом настроении, разгорячен спиртным и не знал, что телефон его «друга» стоит на громкой связи, не может служить ему оправданием. А этот «шибздик» как раз присутствовал при этом разговоре, для него он, в общем-то, и предназначался! А «шибздик» этот был сотрудником администрации президента! Да не простым, а эдаким серым кардиналом, перед которым министры барыню пляшут. Потом мой муж извинялся перед ним, и не один раз, но, как показало дальнейшее, прощен не был. И с того времени моего мужа начали… Я – филолог по образованию и не люблю подобные выражения, но более точного подобрать не могу. Так вот, его начали мордовать все, начиная с самых высоких кабинетов и заканчивая теми, где раньше ему в глаза заглядывали. А почему бы не потешить душеньку и не пнуть раненого льва! – Голос Ольги звенел от гнева. – Причем, заметим, для того, кто спровоцировал моего мужа на подобное необдуманное высказывание, эта выходка прошла без последствий – видимо, сумел прогнуться и лизнуть так, как не смог мой муж.

Гуров не смотрел на экран, он сидел, опустив голову и закрыв глаза, а его руки были зажаты между коленями, чтобы не было видно, как дрожат пальцы. Господи! Как же он себя в этот момент проклинал! А главное, он понимал, что это еще не конец, что ему еще многое придется выслушать. Причем совершенно справедливых упреков.

– Мой муж перестал кому бы то ни было звонить и ушел с головой в работу. И ему тоже никто не звонил. От него отвернулись все, потому что, когда человек в опале, дружить с ним опасно. А как в России умеют уничтожать неугодных или непокорных, выдавливать их из страны с жалкими остатками некогда крупных состояний, никому рассказывать не надо. Итак, об Игоре Петровиче, казалось, забыли, чему мы были очень рады, и наша жизнь понемногу начала налаживаться. И тут через несколько месяцев к мужу обратился его деловой партнер Илья Александрович Крайнов, которого обвиняли в страшном преступлении.

– Помним! – крикнули из зала несколько человек.

– Тем лучше, значит, мне не придется пускаться в подробности. Подчеркну: Крайнов не был другом моего мужа, он был только его деловым партнером. И мой муж имел неосторожность попросить того своего «друга» помочь Крайнову. И этот человек помог. Он доказал, что Крайнов невиновен, но при этом собрал большую кучу грязи, которой облил не только Крайнова, но и Игоря Петровича, обвинив их в связях с криминалом. Я ничего не могу сказать о Крайнове, потому что лично с ним незнакома, но обвинить в подобном моего мужа?! Этот «друг» настолько плохо разбирается в людях, что не смог понять, кто перед ним: порядочный человек или преступник! В таком случае ему на его работе делать нечего! А когда Игорь Петрович позвонил ему, чтобы спросить, за что он с нами так поступил, что плохого мы ему сделали, он отрезал, что у него нет знакомых с фамилией Болотин, и бросил трубку.