Я взялась за ручку покосившейся двери и потянула на себя — и она без проблем поддалась. Но внутреннее убранство, которое прекрасно просматривалось сквозь дырявые окна, нисколько не изменилось: сваленные в кучу доски, кирпичи, разбитые бутылки, окурки и прочий хлам под ногами по-прежнему создавали неповторимую атмосферу разрухи и упадка, воняло кошками и сыростью, за шорохами и отголосками эха чудились знакомые интонации голосов, услышать сейчас которые не сказать, что хотелось бы. Однако ни Федьки, ни кого другого здесь не было. Обзор интерьеров ничего дал, чтобы найти метки пространственной иллюзии — а их не могло здесь не быть!— нужно каждый кирпич обнюхать.

Доберусь до Ангелины, и если Федька ещё к тому времени не вернется, обращусь за помощью к Дреговичам! Так от меня хоть какая-то польза будет.

* * *

Доехала я до дома Федькиной бабушки не без приключений. Шутка ли, с одного конца города на другой автобусами и трамваями зайцем, при этом отсвечивая кровавыми тряпками на запястьях и бланшем на скуле. Еле убедила сердобольного дядечку не вызывать скорую и полицию. Остальные пассажиры просто пялились всю дорогу. Я же ни о чём, кроме как о Федьке не могла думать. И просто сходила с ума от беспокойства за него.

А он все не приезжал и не звонил. Зачем я его там оставила одного? Дура! Это я во всем виновата. Оказался там из-за меня. Может быть, его уже нет в живых. Нет, об этом я думать не буду. Он жив, я точно знаю. Род Дреговичей нам обязательно поможет. Они его не бросят.

Ангелина тут же без лишних сантиметров позвонила Леониду Сереброву, второму после Михаила по старшинству в роду Дреговичей, и договорилась с ним о встрече с нами. Напоила меня крововосстанавливающей настойкой и обработала раны пахнущей травами субстанцией — сразу стало намного легче. Федькина бабушка, несмотря на страх за внука, сохраняла невозмутимую уверенность, что всё закончится хорошо, в отличие от меня, метавшейся из угла в угол и заламывающей руки. По её настоянию пришлось принять душ и привести себя в порядок: негоже на встречу являться в непотребное виде.

Зал Совета встретил нас холодной и помпезной величавостью: высокие потолки, мраморный мозаичный пол и колонны, полумрак и незажжённые громады хрустальных люстр. Всё это будто подчеркивало нашу незначительность перед лицом Рода. Прежде мне приходилось здесь бывать всего дважды, и оба раза были праздничными многолюдными приёмами с музыкой, свечами и зеркалами. Впечатления от атмосферы той у меня сложились приятные, хоть эта отстранённая изысканность и красота не вызывала полнейшего принятия. Сейчас всё было иначе: я чувствовала себя совершенно чужой, и будто место это осталось недовольно нашим визитом. Или его причиной.

Леонид сумрачно, под стать местной атмосфере, оглядел меня и высокомерно скривился: видимо, вид мой оставлял желать лучшего. Или я просто его раздражала в принципе. А, может, и то, и другое вместе.

—Майя, расскажи всё как можно подробнее,— мягко подбодрила меня Ангелина после сухого приветствия с Леонидом.

Старательно припоминая детали, я повторила свой рассказ о похищении, затем о том, как мы оба с Фёдором оказались в плену, и о моем побеге. Умолчала только о сути своего дара. Леонид слушал, не перебивал, уточнений не просил. Только время от времени кривился и недовольно вздыхал.

—Нужно как можно скорее съездить на место и снять метки, и тогда можно будет попытаться отыскать след…

—Что за детский лепет,— раздражённо оборвал меня он.— Ты не имеешь ни малейшего представления, какой объём энергозатрат требуется на такого рода манипуляции. Кроме того, какие у Совета основания для чтения следа и проникновения на территорию частной собственности? Главы Рода Лютичей, на минуточку.

Я уже отрыла рот для того, чтобы возразить, но Леонид жестом остановил меня.

—Твоё слово против слова главы Рода.

—То, что он Федьку у себя в доме удерживает, этого не достаточно? Нужно что-нибудь весомее, чтобы они его прибили?— возмутилась я.— А разводить демагогию и подсчитывать энергозатраты, когда дело до настоящей беды дошло,— просто беспредельный цинизм,— со злостью припечатала я.

—Выбирай выражения,— он бросил на меня злой взгляд.— Вся эта история о кровавости отдаёт истерическим пересказом сплетен о Лютичах и самолюбованием. Но даже если в этом есть доля правды, то на кой чёрт ты ему сдалась в принципе?

—Да при чём здесь это?! Главное — Федя у него, и нужно его спасти.

Серебров помолчал.

—Мне нужно подумать — отвечу завтра.

—Но завтра может быть уже поздно!

—Я всё сказал,— он поднялся со стула, намекая таким образом, что аудиенция окончена.

Вот оно — хвалëное покровительство рода. Никому Федька не нужен, и плевать, что там лопочет сопливая выскочка, так сам Леонид недавно меня именовал. Тем более не из рода Дреговичей.

Я просто не могла поверить в услышанное. И продолжала стоять и тупо пялиться на Леонида, так ничего больше и не вымолвив. Он тем временем, подошёл к окну, шаги и другие шорохи гулко отзывались эхом в большом зале. Скрестил руки на груди и принялся мрачно озирать внутренний двор.

За плечо меня тихо тронула Ангелина:

—Майя, детка, прошу, поезжай домой,— в голосе её звенели стальные нотки гнева, но обращённого отнюдь не в мой адрес.— Мне нужно побеседовать с Леонидом наедине.

Леонид бросил хмурый взгляд на Ангелину и снова отвернулся к окну.

—Но…— воспротивилась было я.

—Поезжай,— непререкаемо повторила она. И добавила уже чуть мягче: — Всё будет хорошо.

Я кивнула, пряча наворачивающиеся слёзы, и быстрым шагом направилась к выходу.

Уже на улице разревелась навзрыд. Досталось ни в чём неповинному колесу, капоту, и только после того, как дала волю чувствам, я упала на водительское сидение Федькиной машины.

—Майка, вот уж кого не ожидала здесь встретить…— услышала я и быстро вытерла слёзы.

Светка Городецкая, и так не ко времени…

—Ты чего здесь? Ревёшь, что ли? А почему на Федькиной машине…— Светка тихонько вскрикнула и зажала рот рукой.— С Федькой что-то случилось?— едва слышно спросила она.

Я только всхлипнула в ответ.

—Жив?..

Я коротко кивнула.

—Серебров, скотина, помочь не хочет…

Светка молча рванула в Зал Совета.

Я ехала к Федькиному дому, судорожно перебирая в уме варианты действий. Родителям Фёдора звонить бесполезно, они в отъезде — в Мексике, даже если им удастся сразу же вылететь, то прибудут они в лучшем случае завтра. Да и наверняка они уже в курсе дела. Что и когда получится у Федькиной бабушки, тоже неизвестно. А действовать нужно сегодня. Остается только одно, идти мне самой. Тогда Ярослав его отпустит? Не знаю, но попробовать стоит. Я просто обязана это сделать. Нужно позвонить Ярославу и предложить обмен. Но у меня его номер есть только в телефоне, а телефона нет. Чёрт, не нужно мне было Федьку слушать и бросать его там! Слёзы снова покатились по щекам. Я припарковала машину и уронила голову на руки.