от моего кресла Кристина. Я немного опасался сегодня, когда Астарот вместе с ней пришел. Бес ведь участвует, а он все-таки ее бывший. Устроят тут сцену, а у нас и так не особо много времени на репетиции. Но нет, все прошло более или менее гладко. Кристина делала вид, что Беса не замечает. А он бросал в ее сторону обжигающие взгляды, но и только. - Меня родители водили в цирк, когда я была маленькой. Летом чуть ли не каждые выходные, когда шапито приезжало. И зимой еще, когда гастроли случались. Они думали, что я обожаю цирк, вечно покупали билеты в первом ряду. А клоуны эти дурацкие все время меня тащили в центр. Мол, ой, какая у нас девочка красивая, хочешь конфетку?

- Я думал, что эти дети всегда подсадные, - сказал я. - Меня ни разу не вытаскивали, а очень хотелось.

- Фу, ненавижу это! - Кристина помотала головой. - Клоуны воняют и дышат сипло так. А когда меня кружить на руках начинали, я вообще готова была разреветься. Но каждый раз сдерживалась и смеялась. И всегда врала, что обожаю цирк.

Она вздохнула.

- Может, поэтому меня туда и водили все время, - сказала она, сжав губы.

Бес упал на сцену, Кирюха заиграл аккорды припева. Бес механически задергался, повторяя за мной. Ломано поднялся, высунул язык.

- Эй, ты чего? - воскликнула Эланор. - Мы же не собирались…

- Да-да-да, продолжайте! - Наташа захлопала в ладоши. - Вот оно! То самое, чего не хватало! Бес, ты офигенен!

- А сама-то ты будешь такой грим на лицо намазывать? - огрызнулась Эланор.

- Да легко вообще! - заявила Наташа, сунула руку в карман и достала помаду. - Вот, показываю на пальцах!

Она выкрутила тюбик и как попало обвела красным рот. Потом прочертила две кривых вертикальных полосы. И тоже высунула язык.

- Надо еще в танце вот так руками! - она изобразила движение из детского танца “скелетики”. Бес повторил за ней. Эланор насупилась. Двое других толкиенистов тоже были не в восторге, кажется. Опустили мечи и недовольно зашушукались.

- Ну, Вееелиал, ну скажи им! - взмолилась Наташа и посмотрела на меня.

Творческий процесс, да. Но то, что для нас с Наташей просто, для других может оказаться невыносимым.

Как бы их по-быстрому убедить?

Глава 24

Я пошарил рукой по стене в поисках выключателя. В общем-то, темно в прихожей не было, на кухне горел свет. Парочка будущих порно-звезд еще не спала.

Когда я щелкнул-таки выключателем, там, похоже, услышали, что я пришел, и начали суетиться. Что-то звякнуло, что-то упало на пол. Раздался короткий топот и кто-то из них, кажется, Сева как раз, тревожно зашептал:

— Спрячь, быстро спрячь!

Отчетливо тянуло табачным дымом.

Я неспешно снял пальто, повесил его в шкаф. Разулся. Дал, в общем, время парням спрятать бутылку. Наверняка же пили сидели. Вряд ли они там девушку под холодильник засовывали.

— Добрейший вечерочек, — сказал я, останавливаясь на пороге кухни. Ну да, картина маслом. Директор застукал школьников курящими в туалете. — Я думал, что вы уже спать легли, поздно уже.

— Да мы ничего такого, правда-правда! — протараторил Сева, так и держа руку на открытой форточке. Другой, видимо, махал до моего появления, чтобы дым выгнать.

— Курить можно, — усмехнулся я. — Не парьтесь. Даже пить можно, если без запоя и опухших рож на утро.

— Мы совсем немного, правда, — виноватым тоном сказал конопатый Саша. — Вы же не скажете Леониду Карловичу?

Я пожал плечами и двинулся к плите. Включил конфорку, сунул чайник под струю воды.

— Парни, я нормальный, — хмыкнул я. — Мне, в общем-то, по большей части фиолетово, чем вы там себя травите. Главное, девок не водите, на работе натрахаетесь.

Саша и Сева переглянулись и прыснули. Белокожего Сашу тут же до ушей залило пунцовым румянцем. Ага, судя по всему, первый рабочий день у них уже был.

— Сидите, вы мне не мешаете, — я махнул рукой и устроился на свободном табурете. — Можете даже курить, я не возражаю.

Парни чутка расслабились, придвинулись обратно к столу. Сервирован он был бутерами из самого дешевого хлеба с маслом.

— Так вы, получается, первопроходцы из Уколово? — спросил я, лениво прислушиваясь к их разговору.

— Чего? — захлопал ресницами Саша.

— Ну, в смысле, первые на заработки приехали? — уточнил я. — Раньше кто-то из ваших уже ездил к Леониду Карловичу?

— Ааа! — лицо Саши просияло пониманием. — Да-да, мы первые! Он нас сначала не хотел брать, но Севка его убедил как-то…

— Да не я это, а моя мамка, — буркнул Сева.

В процессе трепа выяснил всю их нехитрую историю целиком. Не то, чтобы мне было прямо зверски интересно, просто каждый раз забавно узнавать новые грани биографии известных в будущем людей. В общем, Лео Махно приезжал в Уколово дважды. Один раз где-то в сентябре, и уехал ни с чем, второй — вот совсем недавно. Устроил целый кастинг в клубе, правда, без уточнения, для чего. Но народу привалило много, много — фигли делать-то еще, ни черта же не происходит. Забраковал Лео почти всех. Кое-кому, правда, выдал по картонной коробке со всякими консервами-крупами. В том числе и матери Севы. Мол, вы уж извиняйте, граждане селяне, я очень вам сочувствую, но помочь всем не смогу, только самым нуждающимся. А Севу мать растила одна, отца посадили в прошлом году. Хм, надо же, этот факт журналисты будущего тоже не раскопали. Хорошо подчистил биографию мистер ум-честь-совесть.

Уже перед самым отъездом он согласился еще разок пообщаться с Севой и Сашей. Об этом собеседовании оба парня рассказывали односложно, смущаясь и хихикая. Видимо, заставил догола раздеться и продемонстрировать себя во всей, так сказать, красе. И до них даже в этот момент еще не дошло, что именно им предстоит делать. Уколово — деревня довольно глухая, похоже, парни просто не знали, что такое порнография.

Поддерживая треп, я думал о своем. О жарких спорах на репетициях. И о том, почему так сложно бывает раскачать ребят на эффектные действия на сцене. С «ангелочками» своими я мало-мало справился, и они открылись для экспериментов. А вот с толкиенистами история повторилась. Казалось бы, они вроде как позиционируют себя адептами иного мышления, наряжаются в костюмы, не скажу, что прямо фэнтезийные