вот и приехали, чтобы вопросы задать сыну, маме, ну и девушке вашей, которая Быстрову фальшивое алиби обеспечила.

– Вот оно, алиби, в бутылочке, – сказала Маша и протянула руку, на которой лежал флакончик с золотистой крышечкой. – Мы сейчас вам расскажем, как он все это провернул.

В конце концов, идея поехать вдвоем на базу «Кони» оказалась не такой уж дурацкой. Сидя за швейной машинкой в родном ателье, Маша с удовольствием вспоминала приключившуюся с ней детективную историю и полные счастья субботу с воскресеньем. Снег был белым и хрустким, еда вкусной, окружающие люди приятными, и лучший на свете мужчина – рядом. То, что он именно такой, было понятно без всякой работы над отношениями. Так она начальницу и заверила. А еще рассказала, что Олег сделал ей предложение, и она его приняла.

Борода из ваты

Надо было признать очевидное – кольцо пропало. И не только признать, но еще и признаться Ритуле. Кольцо было ее, Женька взяла его без спросу, просто оно ей очень нравилось, а еще как нельзя лучше подходило к новой шелковой блузке, которую она заказала на сайте и никак не могла надеть, потому что в офисе было холодно.

Ритуля говорила ей, что не надо зимой заказывать блузку, но Женька, разумеется, не послушалась. Уж очень она ей нравилась в первую очередь цветом – глубоким, как поле с васильками – не голубым и не синим, именно васильковым, который очень шел к Женькиным глазам.

Топаз в Ритулином кольце был такого же цвета. Кольцо, точнее, гарнитур, в который еще входили серьги и подвеска на тонкой цепочке, был сделан на заказ и стоил небольшое состояние. По крайней мере, Женьке такую сумму ни за что не потянуть.

Ритуля называла гарнитур странным завораживающим словом «парюра», но, надевая блузку на новогодний корпоратив, Женька решилась временно экспроприировать только кольцо – тяжелое серебряное, обвивающееся вокруг пальца как гнездо, в котором сидит птица. Тельцем птицы и служил довольно крупный топаз цвета «Лондон», а в клюве она держала небольшой рубин. Очень красиво.

На корпоратив Женька возлагала большие надежды. В компании – крупной ассоциации, объединяющей предприятия лесного комплекса, на долю которой приходилась примерно треть внешнеторгового оборота их области – Женька работала недолго, всего-то с лета, и никак не могла почувствовать себя своей.

То ли мешала ее молодость, а двадцативосьмилетняя Женька была как минимум лет на десять младше всех остальных сотрудников. То ли фронт ее работ – она отвечала за аккаунты и продвижение ассоциации в социальных сетях – казался всем несерьезным, каким-то ненастоящим делом. Но как ни пыталась Женька вовлекаться в повседневную жизнь коллектива, у нее это никак не получалось, даже разговоры смолкали, когда она появлялась в обеденной комнате или в зимнем саду, специально разбитом для отдыха и релакса сотрудников.

Про корпоративы, которые руководство ассоциации в докоронавирусную эпоху закатывало своим сотрудникам, ходили легенды. Об их масштабах старожилы говорили с придыханием, вспоминая и ломящиеся от снеди столы, и известных исполнителей, на гонорары которым здесь не скупились, и сладкие подарки детям к Новому году, и роскошные цветы для дам к Восьмому марта, и летние спортивные состязания на открытом воздухе. Женька всего этого не застала, поэтому увидеть праздничные чудеса воочию очень хотелось.

Да и одного из сотрудников отдела сбыта в неформальной обстановке тоже. С того самого дня, как она появилась в офисе и ее представили коллективу на еженедельной планерке, Виктор смотрел на нее «по-особому». За пять месяцев работы между ними сложилась система знаков, которыми они обменивались при встрече: улыбки, взгляды, жесты – все то, что заставляет сердце сладко замирать в предчувствии любовного романа.

Женька была уверена, что он обязательно случится, только Виктор не спешил делать следующий шаг, ограничиваясь улыбочками и подмигиваниями. Поэтому на новогодний корпоратив у Женьки были большие планы.

Начиналось все и вправду здорово. Для того чтобы ее гарантированно заметили, нужно было прийти с опозданием. Женька и опоздала, появившись в дверном проеме большого зала через полчаса после официального начала вечера. Зал располагался на самом верху современного офисного центра, корпорация снимала ровно половину – четыре верхних этажа, и над залом только стеклянная крыша, через которую видно звезды, если было желание на них смотреть.

Зал использовался для конференций, встреч с коллективом и корпоративов, как сейчас. В летнее время его заливало солнцем, но благодаря кондиционерам здесь все равно было прохладно, а зимой самым большим приключением для всего офиса становилась процедура очищения стеклянной крыши от толщ снега. Недавно специально нанятая бригада скалолазов делала это, и Женька бегала смотреть.

Сегодня она появилась в зале, словно в смущении застыв в дверях, – невысокая, хрупкая в мягко спадающем с плеч васильковом шелке блузки. В топазе кольца отражался свет люстр, высокие каблуки делали ноги бесконечными. Женька была хороша и знала это, равно как и то, что она сейчас притягивает к себе глаза собравшихся, и один особенный взгляд, казалось, прожигает ее насквозь. Она покрутила головой, отыскивая Виктора, и увидела его, действительно смотрящего на нее. Правда, в глазах она заметила не восторг, а скорее, оценивающий интерес. Ну ладно, это же хорошо, что она ему интересна.

Тишина, вызванная ее появлением, задержалась на мгновение, и тут же зал взорвался праздничным гомоном, смехом, ни к чему не обязывающими разговорами, звоном бокалов. На Женьку больше никто не обращал внимания, только ее непосредственная начальница, руководитель PR-отдела Светлана Леонова, приглашающе махнула рукой, проходи, мол.

Женька прошла и села на единственное свободное место, рядом с начальницей. До Виктора было далеко, и она немного приуныла, но тут же одернула себя, чтобы не раскисать раньше времени, ведь наверняка будут еще и танцы, и вот тут-то она себя и покажет. Налив себе шампанского из стоящей рядом бутылки, Женька сделала глоток и огляделась.

Народу в зале было человек семьдесят, не меньше. Корпорация у них большая, а на праздничный вечер, помимо офисного планктона, съехались руководители крупного и среднего звена со всех подшефных предприятий и лесозаготовительных производств. Разумеется, в головную контору они приезжали по делам постоянно, почти все лица Женьке были хорошо знакомы, однако собравшись вместе, эти люди снова напомнили ей о том странном впечатлении, которое производили на нее с первых дней ее работы.

Они были очень красивы той особенной красотой, которая бывает только у людей, находящихся на своем месте и делающих свое большое дело. Все эти мужчины в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти были настоящими, и