Ты, главное, не расстраивайся. Смотри, у меня для тебя подарок.

Из недр куртки, в которой, казалось, хранилось все на свете, он достал маленький флакончик духов и протянул Маше.

– Попробуй, этот запах очень подойдет к твоим глазам.

Как запах может подходить к глазам, спрашивается?

Маша сняла золотистый колпачок и брызнула немного. Аромат был странный – слишком сладкий, Маша такие не любила. От резкого запаха у нее вдруг закружилась голова, и она схватилась за Корнея, чтобы не упасть.

– Э-э-э, ты что? Маша, тебе плохо?

– Я, наверное, выпила слишком много вина, – заплетающимся языком успела сказать Маша и потеряла сознание.

В себя она пришла от того, что Корней заботливо растирал ей лицо снегом.

– Очнулась? Вот и хорошо, а то я уж был готов за доктором бежать. Встать сможешь?

Маша осмотрелась и обнаружила, что сидит на снегу, но голова ее при этом покоится на коленях Корнея, а он встревоженно заглядывает ей в глаза. Она прислушалась к себе: ничего не болело, лишь немного, совсем чуть-чуть кружилась голова. В руке был зажат флакончик с духами. Ах да, новый знакомый их презентовал, и в момент «дегустации» ей стало плохо. Маша сунула духи в карман.

– Встать смогу, – сказала она, впрочем, не очень уверенно. – И что это я, сама не знаю? Долго была в обмороке?

– Минуты три. Достаточно для того, чтобы я начал волноваться. Но, к счастью, ты пришла в себя. Грузинское вино очень коварное, – улыбнулся Корней. – Я виноват, не уследил за тобой. Встаем потихоньку. Тебе надо прилечь, давай я тебя в домик отведу.

– Нет, пойдем в кафе. Со мной все в порядке, а там пирожные обещали. Я не хочу, чтобы вечер кончался.

– А я очень хочу. – Он многообещающе улыбнулся, и Маше вдруг стало тревожно от того, что могла означать эта улыбка.

К такому быстрому развитию событий она не была готова. Маша приехала сюда с другим мужчиной, и пока они не разберутся между собой, нырять в новый роман с головой она не будет, как бы ни хотелось.

Они прошли примерно полдороги, когда раздался громкий крик – совсем рядом, метрах в двадцати от указателя «Коттедж № 3», мимо которого они как раз проходили.

– Что-то случилось, – тревожно сказала Маша. – Надо посмотреть. Может, этой старушке, Ольге Леонардовне снова стало плохо?

– Тебе самой нехорошо, – твердо сказал Корней. – Кто-нибудь другой придет на помощь, а тебя нужно отвести в кафе и хотя бы усадить, раз лежать ты не хочешь.

Крик повторился, причем теперь было понятно, что это женщина.

– Помогите! Помогите! – доносилось из-за деревьев. Маша могла ошибаться, но, кажется, голос Лизы.

– Да все со мной в порядке, – с досадой сказала Маша. – Пойдем, надо узнать, что случилось.

Не дожидаясь Корнея, она побежала по дорожке, ведущей к домику, и практически сразу, за первым поворотом обнаружила лежавшего ничком Артема и стоящую на коленях Лизу. Женщина безудержно рыдала.

– Что случилось? – спросила Маша, присаживаясь рядом, и тут же отшатнулась, вскрикнув. Из-под головы Артема текла кровь, алая, яркая на белом снегу, собравшаяся в крупную лужицу.

– На Артема кто-то напал.

– Кто? Зачем?

– Я не знаю. Катюшка уснула у меня на руках еще по дороге в домик, поэтому я очень быстро ее уложила и вернулась в кафе. Артема там не оказалось, и я решила пойти ему навстречу. Была уверена, что он еще помощь старушке оказывает, думала, может, надо принести что или позвонить. Но нашла его тут. Вдруг он умер?

Маша присела, приложила пальцы к шее лежавшего без движения мужчины. Под ними билась сонная артерия. Неровными толчками, но все-таки билась!

– Он жив, – быстро сказала она Лизе. – Без сознания, но жив. Нужно срочно вызывать «Скорую» и полицию.

Сзади шумно дышал Корней.

– Тут телефоны не работают, – мрачно сказал он. – Сети нет.

– Беги на ресепшен, там стационарный. А я сбегаю в кафе, позову ребят на помощь. Трогать Артема ни в коем случае нельзя, но надо укрыть чем-нибудь.

Не прошло и получаса, как базу охватила суета, всегда возникающая, когда случается что-то экстраординарное. Приехавший на «Скорой» врач обрабатывал пришедшему в себя Артему рану на голове, а полицейский наряд пытался записать показания как потерпевшего, так и обитателей базы.

Артем, впрочем, ничего рассказать не мог. У пожилой дамы он провел минут пятнадцать – измерил давление, отметил, что оно высоковато, дал таблетку, подождал, пока женщине станет лучше, после чего попрощался. Когда он шел по тропинке, из-за дерева метнулась какая-то тень, и его ударили по голове. Кто это был, Артем заметить не успел. Даже не мог сказать, мужчина или женщина. С учетом времени на часах получалось, что без сознания врач пробыл минут двадцать. Потом его обнаружила жена.

– Получается, с того момента, как Артем ушел из кафе, до того, как Лиза его нашла, прошло чуть больше получаса, – задумчиво сказала Маша.

Что-то было не так, но она не могла сказать, что именно. Полицейские покосились на нее.

– У вас что-то пропало? – спросил у Артема один из них, постарше.

Тот, болезненно морщась, задумчиво посмотрел в пространство, потом обвел глазами собравшихся и опустил глаза. Маша следила за его взглядом и, наконец, уставилась на левую руку, которую до этого исподтишка разглядывала весь вечер, и не поверила собственным глазам: часов на запястье не было! Сам Артем потерю пока не осознавал.

– У него пропали часы, – выпалила Маша, – очень дорогие.

– Часы? Дорогие? – Полицейский стал похож на добермана, ставшего в стойку. – Насколько?

– Около ста пятидесяти тысяч долларов.

– Чего? А такие бывают? – В голосе полицейского звучало сомнение. – Не в принципе, разумеется, а тут, у нас. Вы кто? Олигарх? Роман Абрамович инкогнито?

– Я врач, – по-прежнему морщась, сказал Артем. – Как меня зовут, вы можете прочитать в моем паспорте. А часы действительно столько стоят. И они правда пропали. Я просто сразу не сообразил. Из-за удара по голове, наверное.

– Наверное, – согласился полицейский. – Что ж, описывайте вашу пропажу.

Было видно, что Артему трудно говорить. Голова у него наверняка болела и кружилась. Маша, которую никто не спрашивал, снова пришла ему на помощь.

– У меня фотография есть, – сказала она. – В телефоне.

– А вы, простите, потерпевшему кто?

– Никто. Мы тут познакомились. На базе.

– А фотография откуда?

– Сделала, чтобы своему папе показать. Он коллекционирует часы и очень хорошо в них разбирается, а такие, я уверена, никогда не видел. Вот я и попросила разрешения сделать фото.

Полицейские обменялись взглядами, из которых становилось понятно, что Маша выглядит крайне подозрительной особой.

– Кто, кроме вас, знал о существовании часов