– А мама?! – изменившись в лице, прошептала Нина, – ведь ей еще нет пятидесяти….

– Имени твоей мамы там, в списке, пока нет, но я не сомневаюсь, что она последует за мной. Конечно, ей самой решать. Ведь альтернативы все равно нет. Просто, делая выбор сами, мы доказываем себе и другим, что мы не слизняки, сжавшиеся от ужаса в ожидании смертного часа. Как там говорит герой Достоевского: «Тварь ли я дрожащая или право имею?!» Ну вот… Все-таки мы не зря живем в этом мире, если можем своим уходом помочь возродить его. Мой дед Тэрумаса Исии, взорвавший вражеский корабль ценой своей жизни, тоже так считал. Надеюсь, он был бы нами доволен: и своим сыном Тэрумити, и мной, своим внуком, которого он никогда не видел. Но мы все встретимся там, на Равнине небес Амагахара… А ты будешь жить. Твое поколение будет строить новый мир, если все, что мы построили до сих пор, погибнет. В твоих детях возродятся все наши мечты, наши надежды. Только найди себе достойного жениха, и поскорее – время не терпит. В бункере будет не до поисков.

– Неужели нельзя по-другому? – дрогнувшим голосом промолвила девушка.

– Нет, нельзя, дочка. Но мы с твоей мамой, в отличие от старого Тэрумити, не будем торопиться. Ведь мы еще не знаем наверняка, доберется ли астероид до нашей земли. Если доберется, – что ж, интересно будет взглянуть на это грандиозное шоу. А я еще подыграю на скрипке мое любимое – каприччио № 24 ля минор Паганини. Так-то, Нэко-тян. Прощаться еще рано. Иди-ка лучше, свари нам кофе покрепче, как когда-то. Помнишь, какой кофе по-турецки делала твоя мама, когда мы жили все вместе?

– Конечно! – окончательно придя в себя, кивнула Нина. – Сейчас сварю.

– Слушай, подруга, а ты уверена, что на пятьдесят четвертом этаже есть внешнее окно? Его даже со спутника не видно, – с сомнением почесал в затылке Вик Нестеров, озадаченно глядя в свой айфон. – Вот, смотри – гладкая стеклянная стена по всему периметру. Ты хочешь, чтобы мы ее ломом крушили или как?

– Окна там нет, но об этом можно не беспокоиться, – авторитетно заявил Кодзи, опережая ответ Нины и вытаскивая из походной сумки компактный прибор, похожий на миниатюрную видеокамеру.

– Что за аппарат?

– Это лазерный излучатель. Мини. Макси используется в металлургии для резки газовых труб и обработки самолетных фезюляжей. А этим маленьким лазером мы легко проделаем дыру в любом сверхпрочном оргстекле.

– Ого! – восхитился Вик. – Я всегда был высокого мнения о японцах!

– Японцы тут ни при чем, – ухмыльнулся Кодзи. – Прибор сделан в Китае, во всяком случае его портативная версия, которой мы воспользуемся. Приобретен в Гонконге у одного полезного человека. У него там целый арсенал – сплошь высокие технологии. Не стоит недооценивать Китай и китайских ученых, особенно тех, что работают в оборонном комплексе.

– Знаю, – буркнул Вик, несколько смущенный своим промахом. – Китайцы так рванули, что угнаться за ними сейчас нелегко. Кстати, ты не в курсе, есть ли у них такие бункеры вроде японских? Ты же за их прессой следишь, наверное.

– Слежу, но из нее не так легко добыть информацию. Убежища в Китае строят, и очень много, для каждого города или деревни, но довольно примитивные – типа огромной шахты с закрывающейся штольней. Японцы отказались предоставить свои ноу-хау, так что пришлось срочно самим разрабатывать. Шахт и тоннелей вырыто без числа, но защищенных модульных блоков нигде нет и система жизнеобеспечения на нижайшем уровне – даже воздух почти везде поступает не из кондиционеров, а из обычных вентиляторов по трубам. Генераторы на бензиновых движках… Системы переработки отходов тоже нет, автономного водообеспечения нет, из продуктов только консервы и концентраты. В общем, в таком бункере долго не просидишь, хотя это и лучше, чем ничего.

– Ну уж, наверное, не все одинаковы – для партийной и армейской верхушки, небось, есть что-нибудь получше? – недоверчиво хмыкнула Нина.

– Наверное, есть, – согласился Кодзи, – но это не афишируют. Все равно таких, как здесь, систем долгосрочного жизнеобеспечения в Китае пока нет. Японцам предлагали любые деньги, но те отказались. Говорят, что сохранение численности населения Поднебесной не входит в число их приоритетных задач, государственные тайны не продаются. Хотят, наверное, если столкновение произойдет, подгрести под себя все, что останется от южных китайских провинций.

– Вполне возможно и даже вероятно, – заключил Вик. – Если они собираются отхватить все Приморье с Сахалином и Курилами у России, то у Китая постараются правдами и неправдами оттяпать не меньше. Но тут уж пусть сами между собой разбираются. Наша задача сейчас добыть чертежи. Тогда вся эта торговля теряет смысл, а Приморье и Сахалин с Курилами остаются на карте в тех же границах. Хотя, может быть, уже и без населения… В общем, завтра вечером все решится. Надеюсь, недельной подготовки нам было достаточно. Обьявляю готовность номер один. С тобой, Кодзи, встречаемся, как договаривались, на смотровой площадке Роппонги-хиллз в двадцать два ноль ноль. Нина ждет внизу с машиной и по моему звонку въезжает на пандус ко входу, чтобы нас там подхватить. Стоять там нельзя – только подсадить пассажиров и скрыться. На объект выдвигаемся парой, стараемся не привлекать внимания. Кодзи приносит в сумке основной инвентарь: веревочная лестница, крепежные крюки, перчатки, хлороформ, телефоны, лазерный излучатель, шахтерский фонарик…

– Тканевая сумка для вырезанного куска стекла, – добавила Нина. – Иначе рухнет вниз, и поднимется шум.

– Сумка не нужна, обойдемся. Никакого оружия. Форма одежды произвольная, работаем под туристов. Мы оба с Кодзи в темных неброских костюмах с галстуком. У всех на физиономии белые марлевые маски. Наденем их еще на улице, чтобы слиться с толпой. Сейчас тут эпидемия гриппа, так что сами видите – каждый второй разгуливает в маске. Таким образом, можем смело смотреть в объектив видеокамеры. По возможности никаких контактов с персоналом до часа Ч. Наша основная проблема – дежурный на площадке обозрения за столом напротив лифта. Он же проверяет билеты. Этого контролера берет на себя Кодзи. Точнее, мы вместе с ним нейтрализуем дежурного и относим его в каптерку посреди зала. Каптерка должна быть открыта, но на всякий случай добавим в инструмент отмычку для простого английского замка. На эту операцию отводим две минуты, когда в данном секторе не будет посетителей.

– Неужели мы должны убить ни в чем не повинного человека?! – возмутилась Нина.

– Не волнуйся, – успокоил ее Кодзи. – Я к нему только прикоснусь. Заснет на часок, а потом проснется. Никаких осложнений.

– Да, техника отработана, – подтвердил Вик. – Просто нажать болевую точку на затылке.

Затем Кодзи занимает место контролера, проверяет билеты. Вряд ли перед закрытием башни будет много посетителей, но если и будут, они нам не помеха. Весь последний этаж застеклен, однако оттуда есть выход на крышу – через люк из той самой каптерки, куда мы уложим контролера. Как показывает спутник, крыша в середине здания представляет собой огороженную парапетом площадку с некоторыми инженерными сооружениями, открытую с юго-запада и с северо-востока. На юго-востоке и северо-западе от центральной площадки крыши отходят в стороны приподнятые крылья, на которые доступа нет, но нам туда и не нужно. Вдоль парапета можно пройти по верху над фронтоном и задней стеной здания, что мы и сделаем вот с этой видеокамерой на тросе. Таким образом мы уточним расположение внутренних помещений апартаментов Хори. На это отводим пятнадцать минут. После чего я закрепляю лестницу, спускаюсь на двадцать метров вниз, проникаю в кабинет, извлекаю из шкатулки жесткий диск или флэшку и с ней возвращаюсь наверх. Что еще?