наверх, забегает в комнату и захлопывает дверь. Чертыхнувшись, взбежал по лестнице и замер под дверью, которую с легкостью выломал бы, но точно не сейчас. Нужно набраться терпения, сам виноват.

— Маленькая моя, — позвал всхлипывающую за дверью Софию, — Открой пожалуйста, я все равно не уйду.

— Нам не о чем говорить, — отозвалась малышка, швыркая носом.

— Я все объясню, — проскулил я, садясь под дверью, — Можешь даже врезать мне, если тебе станет легче.

— Легче? — язвительно поинтересовалась она, — Какого хрена у меня по жизни встречаются только двинутые на всю голову?

— Ну прости, — позвал я, — Я сам не думал, что все так далеко зайдет. Давай поговорим. Открой.

— Я не готова разговаривать, — жестко отрезала София, — Уходи.

— Хорошо, — выдохнул я, вставая, — Позвоню брату, чтоб вернулся. Спокойной ночи, моя вредная девочка.

Спустился вниз, запихнул свое пальто и обувь в ближайший шкаф, и смачно хлопнув входной дверью, осторожно прокрался на кухню. Оставлять я ее не собирался, а поговорить нам все равно придется, хочет она того или нет. Сейчас или утром, но я ее выманю из комнаты.

Сидеть в засаде пришлось долго. Не скрываясь, сварил кофе и достал из холодильника ингредиенты для бутерброда. Успел перекусить и выпить кофе, прежде чем наверху стукнула дверь комнаты.

— Лиза, ты на кухне? — настороженно позвала София.

Я собрал посуду, и с шумом сгрузив ее в мойку, открыл воду, создавая обычный бытовой шум. Отошел за дверь, и дождавшись, когда София крадучись зайдет на кухню, захлопнул ловушку.

Ойкнув, малышка подпрыгнула на месте, и обернувшись, замерла под моим пристальным взглядом.

— Обманщик, — зашипела она, придя в себя и отступая назад.

— Да, — кивнул, приближаясь.

— Манипулятор, — прозвучало чуть менее грозно.

— Да, — улыбнулся, неумолимо наступая.

— Лжец, — пробормотав уже не так уверенно, София уперлась спиной в холодильник и растерянно подняла глаза.

— Каюсь, и это тоже я, — кивнул я, отгораживая ей все пути отступления и наклонившись, прошептал ей прямо в полуоткрытые губы, — А еще я тебя люблю до безумия и никогда не отпущу.

Она вздрогнула, и распахнув от удивления глаза, уперлась кулачками мне в грудь. Накрыл ее губы поцелуем, одновременно сгребая в объятия.

Сначала действовал осторожно и нежно, но стоило ей расслабиться и простонать мне в губы, отпустил давно заклинившие тормоза и с рыком вжал ее в себя еще сильнее.

Она неуверенно скользнула ладошками по моей груди к шее, а потом зарылась пальчиками мне в волосы. Чуть отстранился, заглядывая в ее затуманенные глаза, и снова наклонился к ее губам.

— А поговорить? — неуверенно простонала она мне в рот.

— Сейчас и поговорим, до-о-олго и обстоятельно, — отозвался я хриплым голосом, прерывая поцелуй, — Теперь не сбежишь, даже не надейся.

ГЛАВА 32

СОФИЯ

— Теперь не сбежишь, даже не надейся, — проговорил Мирон, прерывая поцелуй, и подхватив меня под попу, понёс наверх.

— А что, был шанс? — проворчала я, уткнувшись в шею Мирона. Безуспешно пытаясь выровнять дыхание, прикрыла глаза, вдыхая такой особенный запах его тела.

— Честно? Ни одного! Но я слишком долго ждал.

Занеся в спальню, Мирон уложил меня на кровать и спешно расстегнул и стянул с меня джинсы.

Быстро избавившись от своей одежды, навис надо мной, упираясь коленом между моих, чуть разведённых ног.

В этот момент я начала понимать, что значит раздеть и отыметь взглядом, хотя свой я старалась не опускать ниже широких плеч, накаченных рук и груди, рельефного пресса с полоской темных волос от пупка до самого… Ой…

Стало неловко до нехватки кислорода, хотя я делала частые судорожные вдохи приоткрытым ртом.

А он, не отрывая изучающего взгляда, медленно провел руками по моим бёдрам, выше к талии, еще выше, собирая в гармошку края моей блузки, и резко дёрнул в стороны, посылая в хаотичный полёт сорванные пуговицы и остатки моего самообладания.

Склонился ниже, провел языком по впадине пупка, вызывая миграцию мурашек по телу и мой судорожный всхлип. Нетерпеливо выгнулась навстречу.

Жгучими поцелуями покрыл животик и ниже по линии шрама, пока руками ласкал до лёгкой боли грудь, захватив пальцами соски через кружево топа.

Потом переместился выше, окончательно вклиниваясь между моих ног, и я дернулась, почувствовав, как его возбужденный член уперся мне в промежность через влажную ткань трусиков.

Мирон стянул мой топик, чуть подул на сосок, лизнул, вызывая очередной рой мурашек, и втянул напрягшуюся вершинку в рот, посасывая и покусывая, одновременно терзая другую пальцами.

Я начала бесстыдно постанывать, и совершенно не понимая куда деть руки, стиснула дрожащими пальцами покрывало.

Долгая и такая сладкая пытка груди довела меня до состояния вздрагивающей и скулящей биомассы так, что я не заметила момент, когда порванные и отброшенные трусики перестали быть последней преградой, а мое лицо зафиксировали тиски горячих ладоней.

— София, посмотри на меня, — произнес Мирон низким, хриплым голосом. Попыталась сфокусировать взгляд, задыхаясь от эмоций.

— Ты необыкновенная, потрясающая, такая сладкая… — вновь впился в мои губы очередным поцелуем, разом поглощая всё мои мысли и страхи.

А в следующий момент качнулся вперед, резко проникая на всю длину, а я, вскрикнув, стиснула зубы от опоясывающей жгучей боли.

Почувствовала вкус крови от прокушенной губы и распахнула глаза, упираясь в удивлённый, нет, шокированный взгляд Мирона.

— Почему не сказала? Как такое возможно? — непонимающе произнес он, замирая.

— Это длинная история, — судорожно сглотнув, произнесла я. — Хочешь, чтоб я рассказала прямо сейчас?

— Прости, малышка, — собирая слезинки губами, выдохнул Мирон, — Но у нас ещё будет время для откровений. Потерпи немного.

Крепко спеленал меня в кольце рук, просунув одну ладонь