Каково же было ее изумление, когда она обнаружила Алексея в своей постели! Это было странно. Если у него другая женщина, зачем он спит здесь?

Лицо ее мужа дышало безмятежностью, он даже слегка улыбался во сне – Надя невольно засмотрелась на него, потому что в последнее время очень редко видела его улыбающимся. Но потом заставила себя вспомнить, как он вчера шёл в центре Коксы под ручку с другой женщиной, и убежала в ванную, кусая губы и сдерживая слезы. Теплая вода принесла некоторое облегчение, будто смыла с Надиного тела невыносимое напряжение, накопленное за вчерашний ужасный день. Самый худший день в ее жизни. Хуже просто некуда. Даже день Галиной свадьбы не мог с ним сравниться, потому что тогда Надя верила, что Алёша поступает из лучших побуждений, хоть и неверно и жестоко. Но это... измена, предательство – их не могут оправдать никакие побуждения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вернувшись в комнату, Надя нечаянно щёлкнула дверью – Алёша вздрогнул и открыл глаза. Немного похлопал ими, сощурился и, наконец поймав ее в фокус, вскочил с постели. Бросился обнимать ее.

– Наденька, слава Богу... – хрипло рычал он ей в ухо, но она, против своего обыкновения, не таяла, не слабела от этих объятий. Стояла твердая, как скала. Алёша слегка отстранился и посмотрел на нее, не убирая рук.

– Надя, это не то, что ты подумала! У меня ничего нет с этой женщиной!

– Зачем ты это говоришь? Ведь со мной у тебя тоже ничего нет...

Алексей нахмурился и тяжело вздохнул:

– Это не совсем так, ты же знаешь.

– А как?

– Надя...

– Что? Нужно непременно напоить тебя, чтобы ты признался? Мы ведь не можем постоянно жить в алкогольном опьянении... Но тогда зачем это все? Эти объятия, объяснения, оправдания... Просто оставь меня в покое! Я больше не могу, не хочу, я устала... – предательские слезы опять брызнули из глаз.

– Я тоже, – выдохнул он, вытирая большими пальцами слезы с ее щек, – тоже устал. И не знаю, что делать. Просто с ума схожу... Но я не могу смотреть, как ты мучаешься, думая, будто я... предал тебя.

Надино сердце дрогнуло:

– Кто она?

– Моя знакомая.

– Где вы познакомились? Только честно!

- На работе.

- И почему она держала тебя под ручку?

Алексей молча опустил глаза. Этого хватило, чтобы в груди снова раздался оглушительный звон. Не предал, не изменял. Потому что не понравилась. Ну ничего, найдется та, что понравится – их много. Взрослых и красивых. Подходящих. И в Перми их, возможно, тоже было немало. Накрутив себя до какого-то безумного приступа ярости, Надя вырвалась из рук мужа и указала ему на дверь:

– Уходи!

– Надя, послушай...

– Я сказала, уходи! Уходи! Уходи! Оставь меня в покое! Я не хочу тебя видеть! Оставь меня!

– Хорошо, я уйду. Но ты должна дать мне возможность высказаться. Пожалуйста, сообщи, как только она появится.

– Возможно, это случится лет через 10.

– Пусть так. Но учти, что я, возможно, не доживу.

– Не запугивай меня!

Алёша покачал головой и вышел из комнаты.

Вася активно уговаривал Надю встречать Новый год вместе, приглашал в свою компанию, домой к его хорошему другу, предлагал прихватить Таню, но Алексей встал скалой:

– Это семейный праздник, и отмечать его мы будем семьёй, у Гали.

– Мне кажется, ты что-то путаешь, – мрачно ответила Надя. – Мы с тобой не семья. Ну, разве что фиктивная...

– Надя, ну зачем ты так? – расстроился Алексей.

– Я не вижу другого способа. Вернее, все они слишком болезненны.

– В любом случае, я не могу отпустить тебя в молодежную компанию на целую ночь.

– Хорошо, как скажешь. У Гали так у Гали.

Все ее чувства к мужу смешались в один страшно запутанный клубок. И боль в нем была неотделима от радости. Нельзя сказать, что Надя хотела бы встретить Новый год с Васей, а с Алёшей – не хотела. Но она слишком хорошо знала, в каком случае ее ожидает больше страданий и каких именно.

Алёша привез Надю к Гале утром 31го декабря – помочь с приготовлением угощений, и пока Надя нарезала оливье, золовка легонько ткнула ее локтем в бок и шепнула:

– Когда пробьет 12, будем все целоваться!

Надя удивленно приподняла брови:

– Это же американская традиция!

– Ну и что? Зато веселая и романтичная...

– Не замечала в тебе романтичности... Только не обижайся!

– Я никогда не обижаюсь, ты же знаешь. А замужество еще и не то с людьми делает.

– Ну вот, с таким же успехом ты можешь и обидчивой стать...

Галя засмеялась:

– Ну уж нет, это святое!

– А как же наша традиция, загадывать желания?

– А что тебе мешает загадывать желание прямо в процессе, целуя кого-нибудь?

Надя задумчиво нахмурилась:

– Ладно, если уж ты так настаиваешь, я поцелую Максимку.

– Он ведь ребенок! – возмутилась Галя.

– Ну и что? Мы с ним в щечку поцелуемся. Я его очень люблю...

Хозяева пригласили на новогодние посиделки еще одну пару молодожёнов – Катю и Степу – они познакомились, когда подавали заявление в ЗАГС, еще в сентябре, и с тех пор с удовольствием общались. Калиткины приехали около восьми вечера. Выглядели они очень счастливыми и влюбленными. Когда Надя увидела, как они держатся за руки и постоянно прижимаются друг к другу, к ней в голову закрались подозрения насчет того, что подбор гостей не случаен. Она даже, грешным делом, подумала, уж не сговорился ли ее супруг со своей двоюродной сестрой на какое-то возмутительное представление, но поспешно отбросила эту мысль: зачем Алёше создавать вокруг Нади атмосферу праздника любви, если он не собирается сам предъявить на нее права? А он не собирается – это очевидно. И Надя уже совсем не уверена, что это ее расстраивает. Пустота заполнила её изнутри…