— О, начал давить на жалость. Я бы его не стал выпускать, — качает головой ещё один мужчина. Кажется, это приятель Эбби, Том. — Но решать не нам, а тебе, малыш.

Я смотрю на светлое лицо Эбби. Она хмурится, но высвобождается из моих объятий, подходя к вырытой могиле.

— Я хочу, чтобы он вылез, — говорит, не смотря на меня. — Он всё-таки мой… отчим, — добавляет твёрдым тоном.

— Спасибо, девочка моя… Спасибо. Ты ангел, сущий ангел! — шепчет Адам Вуд, хватаясь скрюченными пальцами за край могилы.

Я наблюдаю за каждым его движением.

— Мэт, ты мудак! Какого хрена ты утаил это от меня! — слышится тихий голос Ченса. — Выкинешь ещё раз что-нибудь подобное — я сам тебя закопаю!

Я отвлекаюсь на его голос. Всего на секунду. Но потом слышу истошный крик Эбби. Ублюдок схватил её за щиколотку и утащил в земляную яму, начав душить.

— Всё из-за тебя, рыжая потаскуха! Сука… Такая же шлюха, как твоя мамашка!

Я вихрем преодолеваю расстояние и оттаскиваю Адама. Вышвыриваю его прочь. Валю на землю, начиная пинать. Не вижу ничего перед собой. Только цель, которую нужно уничтожить. Лицо Адама Вуда быстро превращается в кровавое месиво.

Меня оттаскивают двое. Ченс и приятель Эбби хватаются за меня изо всех сил. Они оба крупные и сильные мужчины, но даже вдвоём они едва удерживают меня. Адам стонет и извивается, от боли, как земляной червь.

— Успокойся, Мэт! Копы уже едут сюда! — рявкает Ченс. — Адаму Вуду придётся ответить за всё. А нам придётся постараться, чтобы копы закрыли глаза на пожар, устроенный тобой, и на вырытую могилу.

— Отвянь! Всё будет путём! У меня есть кореш в верхах этого округа. Тайлер Росс. Он прикроет мою задницу… — произношу, остывая. Потом стряхиваю руки парней. Они не торопятся выпускать меня. — Я в порядке. В полном. Отпустите. Мне нужна Эбби. Пиздец, как нужна. Как воздух. Мне нужен мой глоток воздуха…

Парни отпускают меня. Я подхожу к Эбби. Итан отвёл её к машине и усадил внутрь, ухаживая за ней. Оттесняю его плечом в сторону и просто падаю на землю. Мешком к её ногам. Утыкаюсь лбом в колени. Её кожа нежно-сливочного цвета и пахнет так сладко, что я готов вылизывать каждый дюйм её тела. Эбби склоняется надо мной, обвивая плечи руками. Упирается в мой лоб своим.

— Мэт… — выдыхает она.

Только моё имя. Несколько букв. Больше ничего. Но эмоции в её голосе невероятно сильные. Искренние. Чистые. Меня словно прибивает гвоздями к земле. Я просто дышу ароматом кожи Эбби. Часто. Жадно. Глубоко. Дышу и не могу надышаться. Хочется ещё и ещё…

Я не обращаю внимания ни на завывания полицейских машин, ни на суету вокруг. Есть только я и Эбби. Мы застываем в персональной вселенной. Вдвоём…

В какой-то момент я перетягиваю её к себе на колени. Сжимаю Эбигейл в своих крепких объятиях, чувствуя, как нас обоих лихорадочно трясёт. Так сильно держу её, боясь потерять, что могу задушить. Ещё бы чуть-чуть. Ещё один грёбаный миг — и я бы потерял её. Навсегда.

«И ты бы сдох в тот же миг, рядом с ней!» — холодно говорит внутренний голос. Я заглушаю его, вновь прижимаясь губами к прохладным скулам перепуганной до смерти Эбби. Εё прозрачные глаза блестят от слёз. Мне безумно хочется успокоить и утешить её.

— Огонёчек, все хорошо. Тише… — шепчу я, обхватывая лицо Эбби. Нет сил сдержаться. Я впиваюсь в её сладкие губы. Но сейчас они солены от слёз.

— Мэтью, я так испугалась, что ты натворишь плохих дел! — всхлипывает она. — Боже, я так люблю тебя.

— Я люблю тебя сильнее, — покрываю её лицо нетерпеливыми поцелуями, словно не верю, что ещё есть возможность. И будет ещё сотни. Целовать и целовать её бесконечно. Я нахожу её губы снова, пробуя их на вкус, словно в первый раз. Она — моё всё. Мой мир, моя жизнь. Рядом с ней я стану чем-то большим. Лучшим. Ради неё.

Не могу думать ни о чём, кроме неё. Прикладываю руку к её сердцу, ощущая быстрые и ритмичные удары. Моя рука скользит ниже, накрываю ладонью мягкий, впалый животик.

— Ты говорила об аборте в прошлом.

— Да.

— Я хочу ребёнка от тебя. Вот здесь. Нашего с тобой малыша. У него будут твои рыжие волосы…

— И твой скверный характер? — спрашивает она со слезами на глазах. Но в голосе я слышу усталую улыбку и вздохи счастья.

— Скажи мне «да». Будь со мной, Эбби.

— Буду. Всегда. Люблю тебя… Люблю. Люблю.

Она снова и снова рассыпает слова любви на моих губах. Это всё, чего я не ждал получить, но огрёб щедрый подарок от судьбы. Сполна…

Слышу покашливание друзей и понимаю, что теперь не удастся сыграть перед ними равнодушного циника. Как долго они стоят рядом с нами? Они слышали мои громкие признания и видят мои слёзы. Я не понимаю, почему эта солёная влага вытекает из глаз. Но я не могу разжать объятий. Не могу отпустить свой Огонёчек ни на миг.

— Ладно, пора подниматься, — наконец, командует Ченс. — Вы сидите на пыльной земле. Лучше, чтобы вас обоих осмотрели врачи. Только тогда я буду полностью спокоен!

Да, теперь всё будет хорошо. Уверен в этом…

— Поднимемся, Эбби? А то этот старый козёл будет трясти над нами своей бородкой! — шучу, подхватывая Эбигейл на руки.

— Козлиная бородка? — ревёт Ченс, словно медведь. — Мы с ног сбились, разыскивая тебя! У меня не было времени побриться! И это не козлиная борода. Это трёхдневная щетина!

— Это козлиная борода. Просто у тебя просто не было возможности посмотреться в зеркало! — скалюсь во все тридцать два зуба.

Ченс в ответ смотрит на меня потемневшим взглядом и проводит большим пальцем по горлу.

— Урою! — обещает он и кричит в сторону. — Эй, Наглец… Посмотри-ка на него. Посмотрит на нашего Мэта… И запомни его таким. Потому что он проиграл!

— Да ладно тебе! — стону я.

— Да-а-а-а-а! — довольно ржёт Наглец, усаживаясь на капот тачки рядом с Ченсом. — Ты ставил на то, чтобы Эбби стала твоей шлюшкой. Но она стала для тебя чем-то большим. Ты проиграл. Значит, я заберу обратно свой Bugatti! — добавляет Итан. — Он слишком хорош для тебя…

Ченс ныряет в машину и достаёт две банки пива, протягивает одну из них Итану. Друзья стукаются, вскрывая металлические банки. Пиво с шипением вылезает через отверстие.

— Проигра-а-а-ал! — поёт Ченс.

— Не-не-не… Не так! Бери выше! — Итан отпивает пива и отставляет банку пива в сторону. Складывает ладони в молитвенном жесте. — Про-о-о-и-и-и-игра-а-ал! — мелодично тянет он.

— Может быть, тогда ты споёшь? — предлагаю ему.

— Проиграл — ты! Тебе и петь! — говорят в одни голос друзья и снова дурачатся.

— О чём они, Мэтью? — спрашивает Эбби, прижимаясь щекой к моей груди.

— Они просто дурачатся, не бери в голову, — отвечаю я, но прекрасно знаю, что мне придётся отвечать за проигранный спор. По полной программе. Чёрт… Похоже, я влип!