Сейчас нам хотелось спуститься самим, пройдя по всем ступеням, касаясь холодного камня. Но вместо холода мы ощущали исходящее от него тепло.

Тепло наших предков, их силу и веру в нас.

Но они были не единственными, кто в нас верил. У подножия нас ждали люди, которые также верили в нас. И ещё такие люди были в столице. В нашем родовом поместье, в поместье Апраксиных и в поместье Чернышёвых. На предприятиях, которые работали на Чернышёвых-Апраксиных и других фирмах, связанных с ними.

Вера в нас для всех оборачивается огромной выгодой. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы вся империя верила в князя Александра Чернышёва-Апраксина, первого советника императора и самого преданного подданного Российской империи.

— Идут! — раздался радостный крик Василисы, когда мы сошли с последней ступени.

Пока ещё находились под защитным барьером, девушка не могла нас увидеть, она смогла почувствовать приближённое Виктора, и к её пророческим способностям это не имело никакого отношения. Пока спускались, брат мне рассказал очень интересную и крайне важную вещь. Теперь они с Василисой связаны гораздо крепче, чем может связать штамп в паспорте и официальные бумаги о браке.

Эта связь установилась между ними совсем недавно. Виктор и сам ничего не знал. Василиса шепнула ему, когда мы встретились на площади Анадыря. И ведь он смог скрыть это от меня. Смог спрятать невероятно сильную радость, страх и удивление. А вот я не собираюсь ничего скрывать, поэтому первый шагнул через барьер и схватил Василису в охапку.

— Поздравляю! — крикнул я и изо всех сил обнял ошарашенную девчонку.

Она смотрела на меня, не понимая, что происходит. Почему, вместо Виктора вышел я и бросился к ней обниматься? А затем появился брат и сказал, что я всё знаю и просто очень сильно рад, что стану дядей.

— Пока никому! — быстро сориентировалась Василиса и пригрозила нам пальцем.

А затем уже к нам присоединилась Лена. Которая также всё знала, но просто ещё не успела мне рассказать. Теперь о том, что через девять месяцев появится ещё один Чернышёв-Апраксин, знают четыре человека.

И уже все вместе мы двинулись к толпе, в центре которой стояли главы всех старших семей, за исключением Бордских, император, Пётр Алексеевич Годунов и старик Самум.

— Мы вернули всем возможность использовать магию. — начал я, предупреждая любые расспросы. Использовал малость магии, чтобы мои слова были хорошо слышны всем. — Этот артефакт предназначен не для того, чтобы забирать человеческие жизни и воплощать чьи-либо амбиции. Он создан для того, чтобы помогать людям. В какой-то степени исцелять. Творить настоящие чудеса.

— И кто же будет управлять этими чудесами? — спросил главный скептик среди собравшихся, чем заслужил сразу несколько гневных взглядов, но его они ничуть не волновали.

Старик Самум не боялся никого из присутствующих. Он уже прожил очень долгую жизнь и понял, что смерть — это совсем нестрашно. Да и это далеко не конец. Даже после смерти он будет портить жизнь своим родственникам.

— Чернышёвы-Апраксины. — даже не думая ничего скрывать, ответить я. — Больше никто не способен на это. Даже если бы Александр Алексеевич не уничтожил артефакт управления, всё равно никто из ныне живущих не смог бы разобраться с тем, на что способен артефакт.

— Это могут сделать только одарённые, которые смогли пройти через третье, или как его называет один очень вредный и ворчливый старик — Истинное пробуждение.

Присутствующие принялись шептаться, совершенно не переживая, что их все прекрасно слышат. Моментально поднялся сильный гомон, но я не пытался их успокоить. Пускай поговорят. Значит, старики им ничего не стали рассказывать, хотя сами прекрасно знали, что произошло, и их слова перед нашим уходом прекрасное тому подтверждение.

— И как вы можете это доказать? — выкрикнул кто-то из собравшихся, но я так и не смог понять, кто это был. Да и неважно.

— А как вы хотите, чтобы мы это сделали? Возможно, этого для вас будет достаточно?

Тьма накрыла собой всех присутствующих. Для меня сделать это сейчас было невероятно легко. Следом за тьмой я вновь оставил всех без магии, на этот раз досталось даже Рюриковичам и провидцам. А затем я применил силу света и сделал всех в разы сильнее, что они сразу ощутили.

— И это только часть моей силы, которая многократно возросла. А благодаря артефакту, который теперь все должны называть — Скалой Предков и никак иначе, наши возможности практически не ограничены.

Это я, конечно, загнул. Можно сказать, ляпнул, не подумав. Уверен, что найдётся и на нас со скалой управа. Правда, в обозримом будущем её не предвидится, так что можно считать, что я говорю правду.

— И эти возможности мы будем использовать исключительно на благо Российской империи. Все здесь присутствующие станут свидетелями клятвы, которую Чернышёвы-Апраксины принесут престолу Российской империи, его Императорскому Величеству Михаилу Юрьевичу Рюриковичу. Также мы принесём клятву совету двенадцати. И Годуновым. — подхватил мою речь брат. — Если мы нарушим эту клятву, то наш род навсегда утратит дар.

Это были очень серьёзные слова, которые восприняли неоднозначно. Кто-то называл нас дураками, кто-то говорил, что этого недостаточно, но основная масса восприняла это решение положительно.

Клятва поможет нам разобраться с массой проблем и вопросов, которые обязательно возникнут. И наши потомки будут связаны этой клятвой, что позволит избежать проблем в будущем. Род Чернышёвых-Апраксиных сможет встать на одну ступень со старшими семьями. Чего раньше не происходило никогда. И наша с Виктором задача заложить крепкий фундамент. Правильно воспитать наших детей.

— Империя готова принять вашу клятву. — после небольшой паузы, произнёс Михаил Юрьевич.

— Совет двенадцати готов принять вашу клятву. — вторили императору главы кланов.

Все взоры устремились на Петра Алексеевича, а Василиса и вовсе вышла вперёд, упёрла руки в бока и смотрела на деда так, словно прямо сейчас готова броситься на него с кулаками. Впрочем, и среди собравшихся таких было немало. Годуновых всегда стояли обособленно, и им не впервой идти против всех.

К моему удивлению, старик Самум начал что-то говорить на ухо Петру Алексеевичу, при этом хмуро глядя на нас с братом.

— Что же, — хмыкнул ректор. — Годуновы готовы принять вашу клятву. Только мы сами займёмся её формулировкой. При содействии императора и совета двенадцати, конечно.

— Какие ещё формулировки? Мальчишки должны принести клятву здесь и сейчас. — подал голос князь Багратион. — Если так нужно, то потом можете заниматься ерундой, сколько вам влезет. Так