нагрудный карман куртки, во избежание, Люси прочистила горло, ощущая себя неуютно рядом с ним. — Да я просто спросить хотела…

— Ожидаемо. Что именно? — Холодный голос юноши не менялся на протяжении всего разговора, вызывая все большие опасения.

— Мне знакомый прислал одну запись… — Вдруг девушка замерла, ощутив сигнал о проникновении в систему. Защитные протоколы не смогли ничего сделать, только засечь вторжение. Хотя, учитывая насколько быстро и просто ее взломали, Артега просто не стал скрываться.

Замолчавшая Люси, у которой появлялось все большее желание свалить, видела, как Артега слегка наклонил голову, став выглядеть еще более непонятным.

— Наемница? — Резкий вопрос выбил Кушинаду из колеи.

Он мог проникнуть в ее систему почти мгновенно, а это означало полную власть над ней. Люсина не сумеет ничего сделать, если Артега захочет выжечь ей мозг или вырубить. Но он, видимо, просто посмотрел последние логи, найдя то самое видео.

— …Ну типа…

— Значит вы лгали, говоря, что у вас есть мечта. — На очередной неожиданный переход, девушка просто похлопала ресницами. Она, что называется, не вдуплила каким боком здесь мечта.

— …С чего ты взял? — Напряженно думая, Люси не могла придумать причину подобной инсинуации.

— У наемников не может быть мечты.

— Стоп, притормози. Как это вообще связано?

— Вы продаете себя в чужие руки и убиваете лишь ради материальных благ. Вы осознаете, что можете умереть в любой момент за чужие интересы? Или считаете, что сумеете избежать этого? — Вкрадчивые слова, произнесенные безразличным тоном, были новы для Люси. Был нов их посыл.

— Это просто работа… — С появившемся напряжением сказала она.

— Это образ жизни и не нужно обманывать меня. И себя. — Закончив, юноша отвернул голову, словно говоря, что более не желает участвовать в этом разговоре.

— Да кем ты себя возомнил?! — Перейдя на более высокие тона, Люси повернулась к нему, ударив по холодной стене. Ее крик не нашел внимания у пассажиров, как и всегда. — Дохрена умный?! Думаешь, что знаешь, как людям нужно жить?!

— Нет. — В противовес распалившейся девушке, Артег хранил спокойствие. — Но проблема не во мне. Это люди не знают, как им жить.

— Не сравнивай меня со всякими торчками! У меня есть цель к которой я стремлюсь!

— Это действительно так или вам нравиться так думать?

— Сука, ты меня бесишь! — Встряхнув головой, беловолосая только сейчас поняла, что вспылила на пустом месте. Подумаешь, очередной всезнайка — и не таких нахер посылали — но его слова задели девушку.

— Не я. Вы раздражены тем, что с моей точки зрения ваша жизнь пуста. И у вас нет внутренних устоев, способных уверенно опровергнуть это.

— Гр-р-р… — Злобно рыча, Люси не могла найти хоть одну причину, по которой она реагирует так. — А ты?! У тебя есть эти ебучие устои или ты просто диванный философ?!

Вновь повернувшись к девушке, Артега смерил ее взглядом темных очков, вызывая только больше злости своим спокойствием.

— Не задавайте вопрос, если не сможете понять лжив ли будет ответ. Мне не составит труда вам обмануть. И вы неправильно меня понимаете.

— Да ладно?

— Я не осуждаю вас. В нынешнее время, подобные вам на каждом шагу, и из этого идет вывод — проблема не в каждом отдельно взятом индивидууме, но в человеческой общности в целом.

— Чего, блять?

— Не вы виноваты в том, какая вы. Человек лишь отражение социальной среды в которой существует — бытие определяет сознание. Вы лишь живете, как можете… Мне жаль вас. — Только начавшая успокаиваться девушка, вновь вспылила услышав последнее предложение.

— Шел бы ты в пизду, мудозвон, мне твоя жалость не нужна… — Голос девушки обернулся уже не криком, но гневным шепотом.

— А что вам нужно? Некая цель, о которой вы говорили?

— Дошло наконец. Я не просто так жизнью рискую, мне нужны деньги. Много денег…

— То, о чем вы грезите, требует простых евродолларов? Сомнительно. — От пренебрежения к желанию, которое Люси хранит уже долгое время, она лишь вновь наполнилась злость.

— Как же ты меня заебал. Сомнительно, значит… так может тебе рассказать, о чем я мечтаю?

— Насколько я помню, это личное.

— Ничего, я не против, лишь бы ты перестал выебываться. — Мрачно усмехнувшись, Кушинада чувствовала, что этот парень уже не просто ее раздражает. Он ее пиздец, как бесит.

— Что ж, я слушаю. — Умолкнув и обратившись в слух, Артега действительно собирался выслушать откровение девушки. Пусть и не понимал по какой причине, она изменила своей скрытности.

— Я…

Подталкиваемая раздражением, Люси вдруг осеклась. Лишь за один миг, она поняла, что собирается откровенничать с незнакомым человеком, который не только видит третий раз в жизни, так он ее еще и бесит.

Пауза затянулась, пока девушка думала. Артега в это время не отвлекал, ведь сумел распознать некоторую неопределенность на лице беловолосой. Очевидно, она просто потеряла над собой контроль и теперь решала, забрать слова назад или действительно рассказать.

— Слушай… — Вновь заговорив, девушки выглядела отнюдь не раздраженной. — Здесь… людей многовато. — Она проявляла неожиданную застенчивость, несвойственную ее обыденной раскрепощенности.

— Личная тема требует приватности, понимаю. Но, если вы уже успокоились, я не буду настаивать.

— Нет уж, сказала, значит расскажу.

Тем более, этот парень, хоть и лезет не в свое дело, но проявляет искренний интерес. Люси никому не рассказывала не только потому, что не хочет делиться этим, но и по иной причине — у нее никто не спрашивал всерьез. Разве что… из вежливости.

Девушка и юноша не обменивались словами во время ожидания и оно было недолгим. Монорельс слегка тряхнуло из-за остановки, а после той, человеческая масса зашевелилась, начав перетекать внутрь и во вне. Подхаченная течением пара вышла на станции, что располагалась на некоторой высоте.

Люси осматривалась, выискивая подходящее место, но везде были люди. В Найт-Сити было сложно оказаться в одиночестве хотя иного одиночества — фигурального — всегда хватало. Хмурясь и теряясь в своих намерениях, беловолосая продолжала молча искать, пока Артега наблюдал за ней, так же молча.

Спустя некоторое время, сочтя поведение девушки за проявление ее нерешительности, юноша направил шаг вперед. На станции был массивный козырек, защищающий от дождя и палящего солнца, и тот соприкасался с высотным зданием. Там, на высоте трех метров, находился изолированный балкон — вероятно, его не достроили, а после опечатали. Он был безлюден, потому прекрасно подходил