далекого фонаря Света перехватила быстрый взгляд, пробежавший по ней снизу вверх и слегка задержавшийся на двух случайно оказавшихся расстегнутыми пуговицах блузки.

– Ты чего же это, Светланка, исчезла так быстро? Я тебя по всей базе искал. Что-то дрожишь ты, замерзла, поди?

– Да, немного, – машинально ответила Светлана, еще не решив, как действовать дальше.

– Это жаль, – казалось, искренне расстроился Костенко. – А я хотел с тобой погулять, вдоль озера пройтись, ночь-то какая, а? Прямо располагает к душевным беседам. Ну да ладно, раз замерзла, пойдем ко мне, там согреешься.

Светлана не боялась директора – для провинциального бизнесмена он отличался не только высокой образованностью (руководя туристической фирмой, он знал историю родного края, да и вообще историю Руси не хуже профессионального историка), но и непоказной интеллигентностью, безупречными манерами и хорошо поставленной речью. В его лексиконе не было ругательств грубее «черта», а когда в офис наезжали представители западных операторов для подписания соглашений о пакетных турах, улыбчивый и вежливый Костенко, свободно общавшийся с ними по-английски, выглядел даже презентабельнее своих партнеров. К тому же опыт многочисленных сотрудниц, начиная с Марии, говорил о том, что все романтические отношения с подчиненными директор начинал исключительно по обоюдному согласию. Поэтому сейчас Света не чувствовала опасности быть изнасилованной, не готовилась к жесткому сопротивлению, а думала лишь о том, как бы помягче отшить воздыхателя, так, чтобы по возможности не потерять столь нужную ей работу. Идеально было озвучить отказ, в котором прозвучал бы легкий, призрачный намек на возможную будущую взаимность, но, как назло, подобные формулировки в голову не приходили, а продолжать неопределенно вилять хвостом в сложившейся ситуации стало невозможным, поэтому Света, устало вздохнув, решила говорить все как есть.

– Леонид Яковлевич, я не могу пойти к вам в номер. Не могу я так, понимаете? И гулять тоже… Я к себе пойду, хорошо? Спокойной ночи, Леонид Яковлевич.

Она решительно шагнула вперед и попыталась обойти стоящего на выходе из курилки Костенко. Он слегка посторонился, а когда Света уже почти протиснулась мимо, вдруг ухватил ее одной рукой за плечо, а второй быстро обнял за талию.

– Что значит «не могу»? – зашептал он Свете в самое ухо, обдавая плотной волной коньячного перегара. – Чушь. Все могут, и ты сможешь. Слушай, Ковалева, я тебе без шуток говорю: директором по продажам станешь, замом моим, в августе отдыхать поедем, на острова хочешь? Яхту возьмем, я тебе… я для тебя…

Жаркий шепот становился бессвязным, руки лихорадочно шарили по блузке и джинсам Светланы. Прижав девушку к себе, Костенко одновременно пытался сдвинуть ее с места, чтобы повести в сторону своего коттеджа.

– Пойдем, Ковалева, пойдем, не пожалеешь. Все у тебя будет. Все, понимаешь?

Света, никак не ожидавшая от солидного Леонида Яковлевича подобных действий, настолько опешила, что в первые мгновения даже забыла сопротивляться и, увлекаемая шефом, сделала несколько шагов в нужном ему направлении. Потом, опомнившись, двумя руками уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Пустите, Леонид Яковлевич, пустите, говорю, не пойду я никуда.

– Пойдешь, девочка, пойдешь, как все.

– Пустите, а то закричу.

– Не будь дурой, Ковалева, чего строишь из себя?..

Этому приему Свету никто не обучал, все получилось спонтанно. Сделав отчаянную попытку оттолкнуть от себя пьяного шефа, она уперлась ему в грудь ладонями и резко дернула ногой, инстинктивно пытаясь упереться коленом в нависающее над ней тело. Уже в следующую секунду она поняла, что колено угодило именно туда, куда ему и нужно было угодить в подобной ситуации. Костенко охнул, отпустив Светлану, обеими руками схватился за пах и, утробно подвывая, стал было оседать на землю, но под действием Светиных рук, продолжавших давить ему в грудь, опрокинулся на спину, с глухим стуком приложившись головой о торчащий из земли пенек.

– О-ой, ты, сука, – простонал он, корчась на коротко стриженной зеленой траве.

Даже находясь в стрессовой ситуации, Светлана была поражена услышанным – так не вязалось грубое ругательство с образом импозантного директора крупной фирмы. Продолжая зажимать одну руку ногами, другой Костенко пошарил по затылку, потом поднес ее к лицу, и Света успела рассмотреть на ладони темные пятна крови.

– Я ведь тебя засужу, Ковалева, – в голосе директора неподдельная злоба смешивалась с нарастающим удивлением. – Я тебя милиции сдам, я тебе организую…

Очнувшись от оцепенения, охватившего ее при виде корчившегося на земле директора, Светлана сделала несколько робких шагов назад, потом, словно получив неслышную внутреннюю команду, резко развернулась и бросилась бежать.

Только промчавшись через всю территорию, углубившись в окружающий базу с трех сторон редкий лесок и почувствовав, что начинает задыхаться, она сбавила темп и перешла на шаг. О том, чтобы вернуться в номер и забрать вещи, не могло быть и речи, возможность встретиться со своим бывшим (она была в этом уверена) шефом внушала неподдельный ужас. Она помнила, что этот лес на самом деле представляет из себя узкую полоску, за которой проходит грунтовая, тянущаяся вдоль берега озера дорога. Если выйти на дорогу и свернуть налево, то по ней можно добраться до города, правда, Света с трудом представляла себе, сколько времени займет путь домой. Она шла вперед, запретив себе думать о том, что будет делать дальше, что скажет родителям, как придется решать вопрос с увольнением, чем вообще она станет теперь заниматься. В данный момент она сосредоточилась на одной задаче – добраться до дома, до уютной теплой постели, в которой можно будет, согревшись, хоть ненадолго забыть все проблемы и переживания. Она очень надеялась на попутку и после всех потрясений даже не подумала об опасности, которой подвергается одинокая девушка, садясь в неизвестную машину на пустой ночной дороге.

Заметив выхваченную светом фар фигуру, метнувшуюся с поднятой рукой от обочины, Паша резко выкрутил руль вправо и, с трудом выровняв машину на самом краю придорожной канавы, нажал на тормоз. Он еще не посмотрел в зеркало, чтобы проверить, не задел ли выскочившего на дорогу человека, а воображение с удивительной четкостью уже нарисовало картинку из триллера: распростертое на дороге тело, и он, Паша, выпивший за сегодняшний день полтора литра пива и не менее полбутылки водки, решает, как скрыть следы своего преступления.

Сообразив, однако, что если он кого-то сбил, то обязательно услышал бы удар, Паша посмотрел в зеркало, но увидел там лишь черноту: габаритные огни и стоп-сигналы освещали только маленькое пространство за задним бампером. На всякий случай вытащив из-под сиденья монтировку, он приоткрыл дверцу и, не вылезая из машины, посмотрел назад. Со стороны противоположной обочины послышались осторожные шаги, и в красном свете стоп-сигналов