***

Никогда бы не подумала, что четыре набранных килограмма пойдут мне на пользу. После отравления наедался как свинья не только Царев, но и я с ним на пару. Видимо, организм восполнял потерянное. Заодно и приобрел новое. И вот сейчас, смотря на себя в зеркало, в умопомрачительно красивом черном корсете и чулках с подвязками, я как никогда довольна своей внешностью. Приподнимаю волосы вверх и закалываю их заколкой. Надеваю новые сапоги на огромной шпильке. А следом вызываю такси. Забираю заранее приготовленный пакет и как только приходит оповещение о приезде машины, я быстро надеваю на себя пальто. Да, никакой одежды. Удивлять, так удивлять.

И пусть до назначенной встречи еще пять часов – у меня шило в одном месте. Не могу я сидеть дома, вот хоть убей. С невероятным предвкушением поднимаюсь на нужный этаж. Перевожу дыхание и, убедившись, что с макияжем все в порядке, звоню в дверь.

– Что-то ты прям сильно раньше, Леночка, – я не сразу понимаю, что он мне сказал. Мой взгляд прикован к рукам Царева. Точнее к тому, что у него на руках. А если еще быть точнее – к кому. Он держит ребенка. Маленького. Может, год или меньше. – Может, погуляешь часика четыре, пока я тут сижу с соседским ребенком.

– Ты издеваешься? – в наглую прохожу в квартиру.

– Нет.

– Ну все, такси будет через десять минут. Я еще чай успею выпить. Ой, а вы…, – замолкает девушка, пристально всматриваясь в меня.

– Это вообще не то, что ты могла подумать, – взволнованно бросает Демьян. – Это моя дочь, Мила, а это мой внук.

– Кто?!

– Внук, – ступор. Длительный.

– В смысле внук?! Как это?

– Ну как это, как это. Все просто, это ребенок моего ребенка. Внуком в народе зовется. А я… дед. Секси дед, – с улыбкой выдает он.

Долго смотрю на Царева и вроде бы надо что-то сказать, а не получается. К такому меня жизнь не готовила. Хочется ударить по его улыбающейся морде или хотя бы толкнуть его от души. Да вот только у него ребенок на руках. Не просто ребенок, а внук. Внук! Как можно было не сказать о таком? Когда в последний раз мне было так… обидно?

– Хотите я всем сделаю чай? – голос девушки выводит меня из раздумий.

– Благодарю, но я не хочу.

– Я, наверное, вас смущаю. Оставлю вас наедине, – забирает у Демьяна ребенка. – Вы раздевайтесь пока.

– Мне холодно. Я, пожалуй, побуду в пальто, – Милана, если память мне не изменяет, быстро устраняется, видя мое замешательство. Ну хоть дочка Царева не столь наглая, как ее папа.

Чувствую себя самой настоящей идиоткой. Предстала, блин, в корсете. Хватило хоть ума с порога не щегольнуть полуголой. Позорище. Скидываю с себя дебильные сапоги под цепким взглядом Демьяна.

– Не обижайся. Сейчас Мила уйдет, и я тебе… ну типа начну оправдываться.

– Свинья ты, Демьян.

– Ну, пусть будет так, – неожиданно соглашается он. – Ты чего реально не будешь раздеваться?

– Реально.

С выводами я поспешила, ибо как только обосновалась на диване, закинув ногу на ногу, дочь Демьяна села в кресло напротив и стала непозволительно долго меня рассматривать. Сейчас по-любому что-нибудь этакое скажет в духе отца. Все-таки отцовское влияние не могло на ней не сказаться.

– А тыкать можно? Ты вроде молодая, – ну вот кто бы сомневался.

– Вообще-то я тоже молодой. Согласно ВОЗ еще четыре года, – тут же встревает Демьян.

– Ой, пап, – скривив лицо, выдает Милана. И только в этот момент я понимаю, что девушка чем-то похожа на Демьяна. И это, как ни странно, меня раздражает. Просто, потому что какая-то женщина родила от него ребенка. Это очень неприятно. Да что со мной такое?! – Так, что, Лена?

– Да, можно на «ты», – как можно более вежливо отвечаю я, не взирая на произнесенную Демьяном фразу.

– А сколько тебе лет, если не секрет?

– Двадцать девять. Почти тридцать.

– Ммм… прикольно. Десять лет идеальная разница.

Дальше я не вникаю в щебетание девчонки. Взгляд устремляется на детские вещи, расположившиеся в гостиной, а потом на коляску в прихожей. Если Демьян общается со своим внуком, то почему я за все время не увидела ни одной детской вещи? А, может быть, он из тех, кто в реале не может терпеть детей и поэтому дедушка он исключительно раз в году и сейчас это самый первый раз, как вынужденная мера? Царев и дедушка, с ума сойти. Ну да, ну да, секси дедушка.

– Ну, я пойду. Приятно было познакомиться. Слушайте, раз тут такое дело и планы у вас слегка нарушились, так, может, мы можем задержаться и прийти в десять за Сашкой? Лена, ты как на это смотришь?

– Конечно, отрицательно, – тут же встревает Демьян, не дав мне сказать и слова.

– Я не против, Мила, – как ни в чем не бывало отвечаю я.

Пусть дедуля посидит хоть разочек с внуком. Даже приятно будет смотреть на то, как он будет мучиться. Хотела сказать «можешь вообще оставить его на ночь», но тут же одернула себя. Я все-таки хочу провести вечер вдвоем. Как бы я сейчас ни злилась на Царева, это все не меняет моего отношения к нему.

– Супер. Спасибо. Папуля, не злись. Ладно, пойду я. Пока, Лена, – машет мне рукой.

– Дедуля, значит. Я так полагаю, что ты вообще об этом не собирался мне говорить, да? – встаю с дивана, как только Царев возвращается в гостиную с малышом на руках.

– Не собирался, – как ни в чем не бывало отвечает Демьян. – Тянул бы до последнего.

– Почему?!

– Потому что это не тот статус, которым можно похвастаться перед женщинами.

– В каком смысле?

– В прямом. Быть новоиспеченным папашей в сорок – это модно, умилительно и еще куча эпитетов. Быть дедом в тридцать девять – это не круто, Лена. Здрасти хуясти, я такой крутой, но опа – дедуля.

– Что ты делаешь?!

– Что?

– Ругаешься при ребенке. Вот что!

– Ой, не беси.

– Подожди, я правильно поняла, что ты стесняешься того, что ты дедушка? – да быть такого не может!

– А ты бы радовалась тому, что тебя кличут бабушкой в таком возрасте?! Хотя, о чем я, пример неудачный. Тебя и в двадцать девять так кличут. Короче, я передумал. Не буду я оправдываться. Да – дед. Все, закрыли тему. Взяла и все испортила. Вот теперь и кукуй с ним до глубокого вечера. Держи, бабуля. Ты, кажется, хотела быть мамулей. Дерзай.

– Демьян! – окрикиваю его, как только понимаю, что, всучив мне в руки малыша, Царев направился к лестнице. – Ты куда?

– Спать. Я устал.

– Тебе не стыдно?! – сама не узнала свой истеричный голос. – Ты настолько ненавидишь детей, что не можешь провести со своим внуком время и готов сбежать при любой возможности? Ты вообще когда-нибудь с ним был? – на мои истеричные вопросы и претензии Демьян все-таки поворачивается ко мне, находясь уже на верхней ступеньке. Вид такой, словно я сказала что-то из ряда вон выходящее.