Странно… Почему совсем не больно? И сколько я так бегу? А если эта дырка так и останется?

Драго почувствовал, как темнеет в глазах. Летное поле покачнулось, точно бронеплатформа на вираже, и он остановился, чтобы удержаться на ногах.

– Быстрей! Быстрей! – надрывался живчик.

Драго помотал головой. Ужас все еще шевелился внутри ледяными щупальцами. Тыквоголовый размахивал руками, точно ветряк. Вдалеке на летном поле застыл неуклюжий десантный бот. А со стороны терминала к ним неслись три армейских катера. Живчик упал на одно колено, выстрелил… Передний катер, словно налетев на каменную стенку, встал на дыбы. В кабине вдруг вспух огненный волдырь… и лопнул, разлетевшись кровавыми ошметками и кусками оплавленного пластика. Неуклюжая фигура в оранжевом комбинезоне перекатилась по бетону, снова выпрямилась… В следующую секунду голова-тыква разлетелась на куски. Один из стрелков все-таки попал в цель.

Драго припустил со всех ног. Над головой его вновь засвистели пули, и он не сразу сообразил, что это стреляют не с ботов, а с того транспорта, к которому он бежит. Шлюзовой люк распахнулся и оттуда высыпал отряд «живчиков». Миг – и они, укрывшись, открыли ответный огонь.

До трапа десять метров… пять… три… Драго споткнулся, упал и прижал раненную руку. Такой боли он не испытывал никогда в жизни. Щиток снова хрустнул, одна из трещин стала глубже и протянулась почти до локтевого сустава. Нет, не надо на это смотреть… Пули снова защелкали по броне и бетону. Крепко зажмурившись, прижимая к груди невыносимо ноющую клешню, он встал на четвереньки и пополз вверх по трапу. Наконец сквозь обморочную дурноту он почувствовал, как крепкие руки подхватили его, втащили в шлюз и довольно бесцеремонно швырнули в угол.

Драго била дрожь. Он все еще не верил, что выбрался, что остался жив. Пожалуй, стоило открыть глаза, но он не решался. Ему казалось, что злополучный щиток крошится, разваливается на части… Драго застонал и осторожно разлепил веки.

Он сидел в луже собственной крови. Теперь она не выплескивалась из раны, а тонкой струйкой стекала по клешне. Сколько же крови в человеческом теле… Увы, из-за отсутствия минимального образования Драго не мог ответить на этот вопрос.

– Груз на борту, отходим! – крикнул кто-то неподалеку, но Драго показалось, что голос доносится с другого конца вселенной.

Звуки выстрелов стали ближе.

– Задраить все люки! – не умолкал голос. – Подготовиться к взлету… – и добавил более обыденным тоном: – Да, и пусть кто-нибудь займется этим уродом. Похоже, у него треснул панцирь, и он истекает кровью.

Кто-то склонился над Драго. Сильные пальцы ощупали рану. Кто-то присвистнул.

– Грамотно его раскроило.

– А что ты хотел? Из разрядника можно бронежилет раскроить.

– Вопрос, откуда они разрядник откопали…

– Откопали. Боюсь, придется ему клешню отрезать…

– Нет! – Драго вскочил. От боли потемнело в глазах, но на этот раз ему было наплевать. – Пошли вы!

Перед ним стояло два живчика. Оба в мышино-серой форме службы наблюдения.

– Ладно, – один пожал плечами. – Мы наложим шину и тугую повязку, но если начнется гангрена…

– Сам разберусь, – недовольно прошептал Драго. – Только пулю выньте…

– В этом и заключается вся сложность, – вежливо сказал «живчик». – Видите ли, у вас отсутствует внутренний скелет. Чтобы удалить пулю, придется снять хитин, и мягкие ткани превратятся в месиво. И вот тогда вашу… руку точно придется ампутировать.

– Ладно, – вздохнул Драго. – Тогда хоть забинтуйте… или прилепите что-нибудь, чтобы кровь не текла. А с остальным я сам разберусь. Где тут моя каюта?

– Пожалуй, это возможно, – любезные нотки в голосе «живчика» исчезли. – Но вы, кажется, забываете, что являетесь пленником. И обращаться с вами будут соответственно. На каюту вы можете не рассчитывать – это транспортный бот, и каюты предназначены только для экипажа. Вам обработают рану и проводят в трюм, где вы и будете находиться до прибытия на «Голиаф».

– Куда-куда?

– На «Голиаф». Лик нашел подходящее имя для своего корабля и оповестил нас, что отныне он зовется именно так.

Он развернулся и куда-то ушел.

«Голиаф»… Что за дурацкое словечко… Драго передернул плечами… и чуть не взвыл от боли.

– В вашем состоянии я бы рекомендовал вам воздержаться от резких движений, – проговорил второй «живчик».

Пока Драго ломал голову над тем, что может означать слово «Голиаф», вернулся первый живчик с аптечкой, опустился на колени рядом с ним и начал обрабатывать рану. Боль понемногу стихала, зато на смену ей пришла невыносимая слабость. Очертания предметов расплывались и тонули в белесом тумане. Драго зажмурился… и вдруг понял, что не может открыть глаза. Веки превратились в каменные глыбы. Дремота накрыла его, точно толстое черное одеяло… Где-то в уголке сознания назойливо пищал тревожный сигнал, но Драго было наплевать. И он провалился в тяжелый сон без сновидений.

Нужно быть беспощадным к врагу, подавлять и уничтожать его.

Мао Цзэдун

Сержант осторожно выглянул за угол и снова повернулся к десантникам.

– Ну, что граждане… покажем этим засранцам?

Четыре головы разом кивнули.

– Молодцы. На счет «ноль»… – Батист поднял руку, растопырив три пальца. – Три… Два… Один… Пошли!

И метнулся через коридор, стреляя на бегу. В следующую секунду за ним последовал один из десантников. На их место тут же встали двое других – один пригнулся, второй выпрямился в полный рост. Грохот выстрелов слился в один звук, от которого заложило уши.

«Головастиков» буквально смело прицельным огнем – они даже не успели выхватить оружие. Последнему уцелевшему сержант снес голову метким выстрелом в упор. И замер, прижавшись спиной к тяжелому люку.

– Кто мне скажет, что за этой дверью? – спросил он.

– Наверно, что-то ценное, – отозвался один из десантников. – Ишь какую охрану выставили…

Сержант кивнул.

– Главное, чтобы для нас это представляло ценность. Например, аппаратура для связи. И тогда можно будет убраться с этого вшивого корабля.

– Или нас попросят поддержать высадку нового десанта.

– Обязательно, – сержант хохотнул. – Ты что думаешь, Луи, наши отцы-командиры – звери, пошлют кого-нибудь еще сюда на убой? Нет, в любом случае нами все ограничится… Ладно, ребята, не кисните. Мы еще повоюем!

Несколько секунд – и запоры были открыты. Сержант рывком распахнул дверь, вскинул карабин и шагнул вперед. Он был готов ко всему… но такого увидеть не ожидал.

За дверью находилась просторная каюта, разделенная натрое рядами толстых стальных прутьев. Две клетки пустовали, а в третьей… Сержанту захотелось протереть щиток гермошлема. Нет, это не галлюцинация. За решеткой сидел уэн в форме пилота Альянса. Живой уэн!