Испытания трактора продолжились до начала апреля. Выяснилось, что трактор с прицепом мог трогаться на любой передаче, тяга у американского двигателя была ломовая. Несмотря на массу мелких поломок и выявившихся недостатков конструкции, в целом трактор показал себя весьма неплохо и своему назначению соответствовал. На второй передаче усилие на крюке составило шестьдесят пудов. Сергею показалось — маловато, но Кондратьев его заверил, что этого более чем достаточно для буксирования 152-мм осадной пушки весом сто девяносто пудов. Правда, скорость при этом не превышала четырех с половиной верст в час, а на первой передаче ровно в два раза меньше. Тормоза хоть и были предусмотрены конструкцией, при управлении трактором не использовались вовсе. Стоило выжать главный фрикцион, как трактор останавливался почти мгновенно. Переключение передач требовало немалой сноровки, к счастью, их было всего три: две — вперед и одна — назад. На шум, вибрации и дымный выхлоп никто внимания не обращал, считая их непременным атрибутом работы такой техники.

— На красносельские маневры с собой возьмем, — предложил Филиппов, — покажем министру в присутствии государя, глядишь, и на второй денег дадут.

Сергей с мнением инженера не согласился:

— Надо срочно делать второй и везти в столицу оба.

— Зачем? — удивился Кондратьев. — Да и времени до маневров осталось всего ничего.

— Один трактор — это опытный экземпляр, а два — уже серия. А как приятно будет министру за те же деньги получить вместо одного трактора — два! Привезем два, покажем, что мы их можем не только эксплуатировать, но и производить. Второй двигатель у нас есть, коробка тоже. Катки, траки, шестеренки, подшипники заказаны с запасом, опыт есть.

— Не успеем, — проявил скептицизм инженер.

— Надо успеть.

Они успели. Почти. Не хватало только фрикционов, которые должен был изготовить Коломенский завод. Филиппов уже месяц торчал в Коломне, одни обещанные сроки сменяли другие, а фрикционов не было. Стало ясно, что к началу маневров второго трактора не будет. И тут подпоручик Иванов удивил всю роту: он нашел решение, казалось бы, неразрешимой проблемы.

— Берем второй трактор с собой. Фрикционы из Коломны привозим в Москву. В Москве грузим фрикционы на платформы и монтируем их прямо на ходу. В Красном Селе трактор сойдет с платформы своим ходом.

— А если не успеем? На весь Петербург опозоримся, когда трактор с платформы тросом тащить будем.

— Риск, конечно, есть, — согласился Иванов, — но кто не рискует…

Они успели, на разгрузочный пандус оба трактора съехали своим ходом. Правда, второй все время вело влево из-за плохо отрегулированного левого фрикциона. Фрикцион полностью не замыкался, а потому проскальзывал и сильно грелся, но опытный механик-водитель сумел довести трактор до лагеря. Филиппов опасался, что фрикцион от высокой температуры поведет, но обошлось.

Кроме тракторов привезли четыре грузовика «Рено» и неизменный «Мерседес»-бензовоз. Прибытие роты, особенно тракторов, вызвало немалый интерес. Посмотреть на диковинные машины сбежались несколько сотен человек. Да и потом, при маневрах роту прикрепили к четырехорудийной батарее тех самых 190-пудовых пушек образца 1877 года. Один взвод перевели на механическую тягу, второй должны были тянуть лошади, грузовики использовали для перевозки боеприпасов и батарейного имущества. Само орудие удивило Сергея своей примитивностью и неуклюжим видом. Ствол жестко крепился к высокому клепаному лафету. Правда, имелся примитивный тормоз отката, именуемый артиллеристами компрессором.

Для перевозки орудия ствол снимался с лафета, а к лафету крепился двухколесный передок, превращая его в четырехколесную повозку. Перемещаться такая повозка могла только по хорошим дорогам и крепким мостам. Неподрессоренные колеса не позволяли превышать скорости в пять-шесть верст в час, но это было даже к лучшему, трактор двигался еще медленнее. Перевод орудия в боевое положение занимал почти целый день.

Сами Красносельские лагеря протянулись верст на восемь. Ряды палаток пехоты, лошадиные стойбища кавалерии, стрельбища, окопы, толпы сверкающих золотом офицеров и летние наряды их дам, аккуратные цветочные клумбы у генеральских дач. Старшие офицеры и их жены воспринимали летние лагеря как летний отдых за казенный счет. В этом скопище блестящих гвардейцев черная армейская кость чувствовала себя неуютно. Кондратьев, уже неоднократно здесь бывавший, предрек:

— Сейчас начнется балет.

И началось. Кавалерия маневрировала, пехота стреляла, лихо носилась гвардейская конная артиллерия, эффектно разворачивающаяся для стрельбы по наступающему неприятелю. Нет, кое-какие реформы добрались и сюда, все солдаты уже щеголяли в защитных гимнастерках, а сами маневры использовались для демонстрации и опробования всевозможных технических новинок, например механической тяги в тяжелой артиллерии, которую спешно восстанавливали после неудачной войны.

— Как левый фрикцион, греется?

Ерофеев проверил температуру и доложил:

— Есть такое дело, но руку на корпусе держать можно, значит, терпимо.

Кивнув, что понял, Сергей на ходу соскочил с трактора и побежал догонять идущий в колонне первым. Тракторы с прицепленными орудиями ползли по узкому шоссе с паршивым дорожным покрытием. Обочины еще не просохли и были мягкими, выезд орудия за пределы дорожного полотна грозил опрокидыванием. Но самое главное — тракторы проигрывали гонку лошадям. Нахлестывающие несчастных животные ездовые — заставили их тащить орудия со скоростью приблизительно шесть верст в час, а тракторы устойчиво держали предельные для них четыре с половиной. Очень хотелось спрыгнуть и подтолкнуть их.

— Сергей Николаевич, проигрываем, надо что-то делать!

Филиппов сильно переживал за это железное чудище, названное его именем. Иванов его успокоил:

— Не волнуйтесь, Дмитрий Дмитриевич, скоро с шоссе свернем, а там мы их непременно догоним.

Слова подпоручика оказались пророческими. Лес вскоре отступил, и буквально в полусотне саженей они увидели оба орудия первого взвода. Переднее застряло в какой-то промоине на проселочной дороге и перегородило дорогу второму. Надрывались ездовые, упирались по колено в грязи артиллеристы, все это пересыпал унтерский мат, но поводящие взмыленными боками лошади были бессильны.

— Обходи их по целине, только осторожно, смотри, орудие не опрокинь.

Аббасов остановил трактор, включил первую передачу и сполз с шоссе. Пушка угрожающе раскачивалась, но ползла вперед. Второй трактор чуть отстал, но уверенно шел следом. Проезжая мимо застрявшего орудия, кто-то из шутников ехидно поинтересовался.

— Помощь нужна?

Артиллерийский штабс-капитан только погрозил шутнику кулаком, потом, поняв тщетность попыток прийти к финишу первыми, махнул рукой, дав отбой своим артиллеристам. Гордо пролязгав гусеницами, тракторы поползли дальше.

Если с пересеченной местностью все было ясно, то по шоссе еще оставались вопросы. Решение предложил Кондратьев: