пускает в ход острые паучьи лапы, но я проскакиваю между ними, падаю и скольжу по асфальту, оказываясь под мерзким брюхом у гадины.

* * *

Командир гарнизона в звании полковника наблюдал за действиями юного дворянина, которого недавно допрашивал капитан, пока не лишился половины своей головы.

Сначала бывалому офицеру казалось, что владеющий будет сражаться для вида. Поднимет боевой дух солдатам, показав пару магических практик, не более.

А этот худощавый студент в одиночку убил треть всех монстров, а теперь вышел один на один с самой опасной тварью.

Ну как вышел, просто бросился ей в лапы, решив зачем-то покончить с собой.

— Не понял я тебя, молодой господин, ох не понял, — скорбно процедил полковник, трогая гладко выбритый подбородок и убирая от глаз бинокль, в который рассматривал поле битвы.

— Господин, разрешите уточнить? С кем необходимо связаться? — отчеканил молодой офицер, готовый передать приказ на огневые позиции.

— Уже не с кем, Сазонов, уже не с кем. Да… жалко парня. Каким орлом был, — проговорил полковник и вновь приставил бинокль к глазам, понимая, что бой продолжается. Скорбеть по храброму дворянину лучше в другое время.

— Ох, ё-ё, твою дивизию! Да как такое возможно⁈ — выкрикнул старший офицер, чуть не вывихнув челюсть от удивления, когда взглянул на картину боя повторно.

На его глазах огромная неуязвимая тварь взлетела на воздух, словно танк, подорвавшийся на мине.

Чудовище подпрыгнуло над землей, потом опустилось чуть дальше. Округу огласил последний душераздирающий вопль. Затем щупальца твари обмякли, словно высохшие плети. Тварь распласталась на асфальте и перестала подавать признаки жизни.

А с дороги поднялся молодой дворянин, который выглядел не лучшим образом, но зато был живой.

* * *

Мне очень повезло, что чудовище не могло атаковать на расстоянии. Иногда такие твари кидаются колючками, плазмо-шарами или плюются кислотой.

А так, все прошло относительно безопасно. Я пустил последний заряд хаоса в нервный центр твари, взорвал его и, тем самым, уничтожил исчадие. У каждого, даже самого опасного существа, имеются болевые точки.

Об этом многие забывают, отчего потом возникают проблемы. Впрочем, не время для скучных нотаций. Как бы мне почистить форму, вот в чем проблема.

После боя я был испачкан кровью чудовища, зеленой слизью и еще невесть какой дрянью. Возвращаться в центр в таком виде не очень приятно. Хотя солдат мой внешний вид ничуть не смутил.

Не прошло и минуты, как ко мне со всех сторон побежали вояки. Стали жать мне руки, хлопать по плечам и пытаться обнять, забыв, что они суровые воины, а я благородный аристократ.

Мне пришлось ответить на множество глупых вопросов. А когда все затихли, сказал насчет своей формы да попросил доставить меня обратно, чтобы не пришлось ночевать тут.

Благодаря совместным усилиям, монстры разнесли не весь гарнизон. Пара нетронутых машин все же осталась.

В итоге, мне выдали форму рядового солдата и отправили в учебный центр на одной из уцелевших машин, обещав рассказать начальству, как я славно сражался.

Обычная стычка с монстрами, к чему такой пафос? Я даже немного смутился, чего давно не было. Потом заснул в машине и проспал всю дорогу, не думая ни о чем.

По прибытии на место, меня направили в другой корпус. Ну вот, очередной допрос и выяснение обстоятельств. Не буду ни с кем разговаривать, пока меня не покормят. Пусть хоть трижды записывают в предатели империи, но только на полный желудок.

Отвечать на глупые вопросы мне не пришлось. Поесть, кстати, тоже не дали. Вместо этого отправили в казарму к Ученикам, сказав, что теперь размещаюсь тут.

— Не понял, а когда все оформить успели? — спросил инструктора, который сообщил эту новость.

— Понятия не имею. Давай поторапливайся, тебе еще форму получать и на ужин, — ответил он без особых эмоций.

Ужин? А это самая лучшая новость сегодня, с учетом того, что я ещё не обедал.

Так, без торжественных речей, ритуалов, фанфар и ковровых дорожек я сократил обучение на один год, став сразу Учеником, как и Пушкин. Вряд ли это поблажка или особая привилегия. Просто глупо заставлять бить мишени того, кто убивал живых монстров на глазах всего гарнизона. Просто логика, ничего больше.

Тело Александра подало грустный сигнал. Ему было непривычно вот так спонтанно переходить на новое место. Я быстро подавил эмоции и стал заниматься делами. Заполнил нехитрые бумаги о переводе в Ученики, разместился в казарме, получил синюю форму.

Она была, кстати, плотнее и удобнее, чем форма Подмастерий, да и карманы получше. Потом, не прошло и сотни лет, как меня покормили.

Рыба на ужине была просто отменной. Несмотря на то, что оказалась костлявой и уже остыла. Я был в таком состоянии, когда вкусным считается все. Даже куски кирпичей, если сдобрить их майонезом.

После ужина я вернулся в казарму, где все уже спали. Тоже лег в постель и предался сну, понимая, что надо хорошо отдохнуть после всего, что было.

Утро началось не с кофе и даже не с криков инструкторов и всеобщей беготни. В казарму просто зашел мужчина лет сорока пяти и громко, но без нервов, сказал, что пора просыпаться.

Все стали покидать постели, надевать форму и делать свои дела. Дисциплинированно, быстро, без лишних слов. Но не набегу, как было в прошлой казарме.

Видимо, отношение к курсантам меняется по мере их подготовки. «Зеленых» дворянских сынков и дочек хорошенько гоняют, чтобы не расслаблялись.

А подготовленные бойцы не нуждаются в лишнем «кнуте». Сами знают, что делать и не затягивают время почем зря.

Я делал все вместе со всеми, не выделяясь из общей массы. При этом присматривался к сослуживцам, стараясь понять, кто есть, кто.

Ученики были более серьезными и собранными, чем подмастерья. В основном одни парни, девушек очень мало. Болтунов и откровенных «клоунов» нет. Все, так или иначе, следят за словами, наверняка думая о деле и не распаляя энергию почем зря.

Скорей всего, неадекваты отсеялись на прошлом этапе. Хотя, зря я так обольщаюсь. Вон Вронский со своей свитой все еще здесь.

Я бросил мимолетный взгляд на блондина, из-за которого меня чуть не убил оборотень. Глупо сводить счеты при всех, он еще получит свое. Пока сделал вид, что его не заметил, продолжив утренние процедуры.

Вдруг вспомнил кое-что важное. Я до сих пор не заметил Сергея Пушкина. А его не заметить сложно.

Пушкин опять пропал! Кажется, у него есть еще один «дар» помимо взрывной магии. Внезапно проваливаться сквозь