Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, потому что до этого дня он мне не был так сильно симпатичен, как именно сегодня. Именно в эту самую ночь, когда он спас меня.
— А куда определили твоих друзей? — спросила я, чтобы узнать о нём что-то ещё.
— Тоже в небольшие города, где произошли убийства.
— И они уже раскрыли дело?
— Да, уже раскрыли.
— Только полиция Тенебриса не может справиться со своей работой.
— Ты так говоришь, потому что…
— Не потому, что мой отец шериф, а потому что весь отряд — это девять человек, которые за всю жизнь смогли только разгадать дело о пропаже сумки. Отец просил о подкреплении, но так и не получил ответа, соседние города не считают должным помочь городу подобно нашему. А мы ничего не можем сделать. Так что, убийства продолжаются.
— Я думал об этом же.
Я улыбнулась. Мне уже хотелось спать. Страх постепенно ушёл. Если бы я знала, что родители не приедут в ближайший час, то была бы не прочь поспать.
— Можно я вздремну, пока родители не приедут? — спросила я.
— Конечно. Я буду сидеть здесь на случай, если убийца будет рядом.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Ты лучший.
Тони слегка осветился улыбкой. Мне он казался очень заботливым и очень добрым. Это привлекало меня в нём больше всего. Простой и хороший мальчик, от которого я начинала сходить с ума. Он сел на кресло, чтобы охранять мой сон, и я спала бы спокойно, но…
— Здесь прохладно, — сказал Тони. — Надо закрыть форточку.
Он подошёл к окну, отодвинул шторы и недоверчиво протёр стекло.
— Белл, — сказал он.
Я приподнялась с дивана.
— Только не волнуйся.
На улице стоял он, весь в чёрном, в шлеме для мотоциклистов, в руке он держал пистолет. Он увидел нас и пошёл ко входу в дом…
ГЛАВА 20
Говорят, когда человеку остаётся мгновение до смерти, у него проносится вся жизнь перед глазами. Могу сказать, что это не так. Я не была уверена, что умру, и поэтому, не могу судить об этом, но я боялась, что так оно скоро и будет. Скорее, на пятьдесят процентов я была уверена, что завтра меня провозгласят шестой жертвой маньяка.
— Быстро, в ванну, — скомандовал Тони.
Он взял меня за руку и быстро повёл в уборную комнату.
— Запрись на замок и никому не открывай, — строго произнёс он.
У меня не было времени замечать, как изменился его голос, как он быстро превратился из дружелюбного юношу в смелого и беспрецедентного полицейского.
— Мне страшно, Тони, — только лишь и смогла выпалить я.
— Всё хорошо, я сейчас вызову подкрепление, его поймают. Просто закройся и не открывайся.
— А ты?
— Закройся и не открывай, я сказал.
Он поднялся и собрался уходить. Меня теперь не на шутку пугало не только потеря своей жизни, но и Тони.
— Останься, — попросила я. — Он же убьет тебя.
— Белл, — Тони вышел из комнаты. — Закрывай двери.
Я услышала, как маньяк уже пытается открыть дверь со стороны улицы. Тони пошёл быстрым шагом за своим пистолетом. Я осталась одна в полнейшей безысходности. Было ясно: Тони не вернётся ко мне. Единственное, что мне оставалось сделать, так это только следовать всем его указаниям. Дрожащими руками я закрылась на крючок. Во мне быстро проскочила мысль, что если повезёт, то в следующий раз я открою двери уже Тони.
Подкрепление выехало быстро, буквально сметая всё на своём пути, машина с мигалками неслась к нам. Где-то близко к Тенебрису была и машина отца. А пока их не было, Тони собирался мужественно сражаться с человеком в мотошлеме. Ещё до того, как маньяк выломал петли в дверях и вошёл в скромное убежище Райта, Тони перезарядил свой пистолет и понял, что у него совсем не осталось пуль. Когда убийца влетел в дом, Тони пришлось прятаться за диваном. Их было двое: беззащитным Тони и маньяк с заряженным пистолетом.
Я не знала ничего, но сходила с ума в ванной комнате, у меня дрожало абсолютно всё. Раньше я не знала, насколько сильным может быть страх, насколько сильно может охватить паника человека. Как вообще тревога может заполонить все участки разума. В фильмах, которые я смотрела, главным героиням хватало смелости выбежать из комнаты и пойти на помощь своему защитнику, но во мне не было ничего даже похожего на смелость, я просто сидела в углу комнаты, поджав под себя колени и считала, что в данный момент мне приходится необычайно тяжело. Единственное, чем я помогала Тони, так только тем, что начала молиться и умолять всевышнего о помиловании, меня и Тони. Казалось, я успела обещать почти всё на свете: начать посещать церковь, никогда больше не обманывать родителей, стать более чуткой и понимающей, взяться за учёбу, извиниться перед Майком Аверсом и перед всеми, кого когда-либо обидела.
Самое глупое, что могли придумать полицейские — сирена. Машина даже не успела подъехать к дому, а маньяк уже сбежал. Он даже не тронул Тони, хотя видел его и подходил к нему всё ближе и ближе. Не думаю, что он убил бы его, не оставляя при этом метки в его доме. Но сам страх, паника и полное отсутствие каких-либо предметов самообороны делали Тони пугливым и беззащитным в этот момент. Но я не видела этого. Я даже ничего не слышала, сидя в уборной. В моих мыслях Тони Райт был теперь героем, смелым и решительным в любой момент.
С того дня изменилось абсолютно всё. Я уже никогда не была прежней. Вся жизнь моя уже никогда не становилась прежней.
Меня нашёл уже целый отряд, только вот я не могла правильно соображать. Меня начинало тошнить, в глазах от страха всё мутнело. Когда отряд полиции просил меня выйти из уборной, я боялась даже подняться с пола. Казалось, что я совсем разучилась ходить. Тогда полиция перешла к более серьёзным мерам, они начали выламывать дверь. Мне ещё было невдомёк, что двери срывают с петель только из добрых намерений. Вокруг меня кружилось всё, сердце выпрыгивало, рвота подступала к горлу, дышать становилось всё трудней, а когда дверь с громким шумом отлетела, моё сердце разорвалось на части. Меня нашли на полу в обмороке, с кровью из носа и трясущимися руками.
Родители вернулись из Сиэтла через двадцать минут. Я уже пришла в сознание, но до сих пор отказывалась давать показания, не в силах произносить слова. Только на следующий день мне пришлось отвечать на вопросы отца. Он не стал ругать меня за то, что в
