— Нет. К сожалению, я не настолько всесильный. Да и потом, Алиса, с чего такие выводы? Разве Андрей не говорил, он не с моей фирмой сотрудничает, а с совершенно сторонней компанией. Я их с заказчиком лишь свёл, дал Андрею протекцию, а как уж они там договариваются, к этому никакого отношения не имею.

— Ну, если отношения не имеешь, значит, и не делай предположений, да ещё таким уверенным тоном, — можно сказать, прорычала я.

— Это не предположение, а констатация факта, — отрезал Берман. — Вот увидишь, примерно через неделю у вас с Андреем случится точно такой же разговор. Причём самое поганое то, что Андрей знает об этом, но всё равно не отменяет вашу встречу, а лишь откладывает. Согласись, это как минимум нечестно? Он с самого начала был в курсе, что после подписания договора, его время перестанет ему принадлежать. По моим подсчётам, очень плотно — месяц, а после, ещё три с одним свободным днём раз в две недели.

— Кир, ну что ты за человек? Стоит мне о тебе хорошо думать, как ты обязательно сделаешь что-нибудь гадкое или выскажешься, что противно становится, — бросила я упрёк.

— В данном случае ты не на того, Алиса, катишь бочку. Я всего лишь сказал правду, это Андрей морочит тебе голову. Перед ним неделю назад встал выбор — подписать договор или спокойно кое с кем развивать отношения. И как по мне, он решил не верно. Лично я бы выбрал тебя! — выговорился Берман и, хлопнув дверью, ушёл, а я осталась и от недоумения ещё долго хлопала глазами.

А последняя фраза была к чему?

Заявление Бермана навязчивой мухой зудело у меня в мозгу, но стоило с головой окунуться в заботы трудового процесса, как жужжание сначала стало тише, а потом и вовсе умолкло. Да и мало ли что там Кирилл имел в виду, его разве поймёшь, пытаться — только попусту тратить время.

Первую половину дня исполняла обязанности Максима, на должность которого до сих пор так никого и не приняла, то есть пределы дома Виктора Валерьяновича не покидала, зато после обеда умчалась в офис, разбираться с коллапсом, что устроили поставщики. Приехала обратно уже ближе к семи. К этому часу Берман-старший успел забрать внука из нового детского сада, да и судя по припаркованному автомобилю Кирилла, он тоже вернулся.

— Мамочка, мамочка, смотри, дядя Кирилл купил мне ещё одну машинку, — сын выскочил из гостиной меня встречать.

— У какая красивая, — присев на корточки, погладила Вадика по голове. — Ты ещё у Кирилла попроси бочку, желательно большую.

— Зачем? — нахмурился сын.

— Ну как зачем, ты в ней сможешь машинки солить. У тебя их во-о-он сколько развелось в последнее время, — с упрёком посмотрела на Бермана, что появился вслед за Вадиком и, по-моему, уже перебарщивает с подарками.

— Алиса, тебе надо передохнуть, или мы можем сейчас сделать то, о чём утром договорились? — поинтересовался Кирилл.

Попросила дать мне лишь минуту, чтобы подняться к себе и сразу спуститься, перед смертью, как правильно говорят, не надышишься, а в моём случае рано или поздно, но придётся Вадику об отце сообщать.

Кир усадил сына на диван между нами и без особых предисловий выплеснул на него информацию, ну и по возможности попросил называть его теперь папой.

В ожидании, как же отреагирует сын, даже дышать перестала, и результат меня, мягко сказать, обескуражил.

— Хорошо. Всё? Я могу опять с машинкой играть?

— Сына, а ты понял, что мы сказали? — попыталась я удержать Вадика на диване, но он шустро вывернулся, схватил игрушку и начал ею елозить по полу.

— Алиса, не надо, — поймав за руку, остановил меня Кир, когда я за Вадиком встала. — Уверяю, он всё понял, ему надо просто переварить. Вопросы обязательно родятся, но позже.

Берман оказался прав, через минуту один вопрос действительно у Вадика возник.

— А вы теперь поженитесь и будете целоваться?

Понятия не имею зачем, но воображение мгновенно отреагировало на слова сына и показало яркую реалистичную картину. Солнечный день, по обеим сторонам ступеней храма радуется и ликует толпа из нарядно одетых людей, они поздравляют новобрачных, что только что поженились. И всё бы ничего, но девушка в подвенечном платье с цветами в руках — это я, а жених — это Кир. И если судить по лицам и улыбкам, мы почему-то оба довольны, если не сказать счастливы.

У-у, бред какой-то. Чур, меня, чур.

Подобралась, то есть выпрямила спину и, сложив ладони в замок, устроила их на коленях. Мне почему-то всегда казалось, что в этой позе человек выглядит спокойным и собранным.

— Вадик, не все мамы и папы обязательно должны жениться, — обратилась к сыну. — Вспомни Славу Смирнова. Его родители не женаты, они просто друзья, но они оба Славу своего любят….

— Что-то наша мама не с того начала, — вклинился Берман, да ещё и взгляд на меня такой снисходительный бросил, который явственно выражал мысль: «Вадик, да не слушай ты её». — Как же иначе, конечно же, мы поженимся!

Сначала меня бросило в озноб, потом в жар, затем я с обещанием разорвать посмотрела на Бермана, и лишь присутствие сына остановило меня, а так бы кинулась на него и исколотила такую скотину.

— Ура! — взвизгнул Вадик и подскочил на ноги. — А деда Витя знает? Нет! — обрадовался сын, когда Кирилл отрицательно мотнул головой. — Тогда надо срочно ему рассказать.

— Ты охренел?! — тяжело дыша от возмущения, прорычала я, когда Вадик убежал искать Бермана-старшего. — Ты что Вадиму наплёл, он ведь теперь этого ждать будет!

Глава 57

Похоже, плевал Берман с Эйфелевой башни и на меня, и на моё возмущение. Сидит, варится в собственных мыслях, даже ответом не удостаивает. Честное слово, ведёт себя так, как будто рядом с ним безмолвная невидимка. Гад.

— Ты почему молчишь? — не выдержав, поднялась с дивана и нависла над Берманом. — Кир! Я кому говорю, что ты там нёс? — мужчина вдруг словно опомнился и поднял на меня взгляд.

— Вадик внёс существенные коррективы, я немного по-другому представлял наш разговор на эту тему, в иной обстановке, после определённых событий, но, видимо, по-моему уже не получится. Алиса, может, ты присядешь обратно?

Аж взмокла, усмиряя желание схватить Кирилла за шею и начать из него выдавливать жизнь.

Выразив недовольство, фыркнула, но присела.

Помимо того, что Берман ко мне развернулся, он ещё зачем-то хотел взять меня за руку. Не дала, а чтобы не случилось повторной попытки, скрестила конечности на груди, на