– Интересненько!.. – проговорил Леня и, подкатив к стене большой круглый камень, вскарабкался на него, чтобы заглянуть в слуховое отверстие.

Заглянув в него, он увидел еще одно подвальное помещение, значительно больше первых двух. По стенам этого подвала располагались массивные деревянные стеллажи, на которых были в несколько рядов разложены потемневшие от времени дубовые бочки.

Посредине подвала, на невысоком каменном возвышении, стояла горящая свеча, едва озарявшая помещение тусклым колеблющимся светом.

По разные стороны от этой свечи стояли две женщины.

Одна – Саломея Леонардовна, она же Софья Закоркина, другая – невзрачная, худощавая особа, известная Лоле в театре под именем Елены Потехиной.

Саломея Леонардовна держала в руке пистолет. Ее собеседница на первый взгляд была безоружна, но Леня не обманывался на ее счет: твердая, свободная стойка, цепкий взгляд и точные, экономные движения говорили о том, что эта женщина сама является оружием, причем оружием безотказным и смертельно опасным.

– Так вот ты какая! – проговорила пожилая женщина, разглядывая более молодую. – А ты на него чем-то похожа…

– Это неудивительно! – прошелестел в ответ неживой голос. – Как-никак, он был моим отцом!

– Да, отцом! – подхватила старуха. – А я… Я вполне могла быть твоей матерью!

– Ха-ха-ха! – не рассмеялась, а проговорила вторая женщина холодно и зло. – Трогательная семейная встреча! Сейчас разрыдаюсь! Что же мне – «мамочкой» теперь тебя называть? Да я тебя назову как угодно, если ты уберешься с моей дороги!

– Надо же… – продолжала Закоркина. – Мы с тобой – враги? Согласись, девочка, что это глупо! Мы ведь обе его любили! Что нам делить?..

– Как – что? – прервала ее собеседница. – Деньги! И кроме того – с чего ты взяла, что я его любила? Он не сделал мне ничего хорошего! Отдал меня ребенком чужим людям, навестил меня всего два или три раза… Что я ему – спасибо должна сказать за свое счастливое детство?

– Тем не менее, девочка, давай в память о нем помиримся, поделим наследство и разойдемся по-хорошему…

– Ишь, как ты заговорила, «мамочка»! Думаешь, я поверю тебе хоть на минуту? Я ведь прекрасно знаю, как ты расставляла ловушки, чтобы поймать меня, как забрасывала приманку…

– О чем ты говоришь? – обиженно проговорила Софья. – Какие ловушки? Клянусь, у меня и в мыслях ничего подобного не было!

– Ну да, как же! Ты ведь у нас добрая «мамочка»! Прямо ангел небесный! А кто подсунул этому дураку Алику свои дневники? Думаешь, я не понимаю, для чего ты это сделала?

– Не понимаю, о чем ты…

– Очень даже понимаешь! Ты увидела на руке у Алика татуировку – скорпиона, и поняла, что он связан со мной. Нарочно положила на виду тетрадки… Ты была уверена, что он клюнет на них и выведет тебя на меня. И вовсе не потому, что ты мечтала об этой трогательной встрече: просто ты знаешь только половину папочкиного секрета и хотела выведать у меня вторую половину…

На мгновение в подвале наступила тишина, потом Потехина продолжила:

– Почти так и случилось. Правда, в твоих планах вышла небольшая неувязка: Алик не понял, насколько важны эти дневники, и решил, ничего мне не говоря, на пару со своим приятелем заработать на них немного денег. Его приятель позвонил тебе и предложил вернуть тетради за три тысячи долларов. Тут тебе понадобилось нанять какого-то лоха-детектива, чтобы все выглядело правдоподобнее…

– «Лох» – это она о тебе, Ленечка! – мстительно прошептала на ухо Маркизу Лола, которая давно уже стояла рядом с ним и прислушивалась к разговору конкуренток.

– Кажется, мы с тобой – равноправные компаньоны, – прошипел в ответ Леня, – так что к тебе это тоже относится!

– А параллельно с этим лохом ты подключила еще и команду уголовников, воспользовавшись старыми связями! – продолжала женщина-Скорпион. – Эти действовали грубо, убили обоих моих людей… Впрочем, это меня не слишком расстроило: никчемные людишки, отработанный материал. Но зато я узнала о том, что происходит, и подключилась к операции… Получилось не совсем так, как ты планировала: ты хотела, чтобы дневники вывели твоих людей на меня, а вышло наоборот – я получила дневники, а ты ничего обо мне не узнала…

– Не очень-то тебе помогли эти дневники! – проговорила старая женщина, сверкнув глазами.

– Да, «мамочка»… Конечно, прежде чем подсунуть дневники Алику, ты вырвала из них две самые важные страницы – именно те, где ты записала то, что сказал тебе мой отец, Фортель, на свидании в Крестах.

– А ты как думала! – усмехнулась Софья.

– Вот так-то лучше, «мамочка»! Незачем разыгрывать оскорбленную добродетель, снимем маски и раскроем карты. Мой папочка, чтоб ему жариться в аду на самой большой сковородке, как всегда перехитрил всех: сообщил тебе только половину секрета, а мне перед смертью открыл вторую половину. Чтобы мы с тобой могли найти его наследство только совместными усилиями…

– Ну, вот видишь! – Софья оживилась. – Он сам этого хотел, так что давай так и поступим…

– Не знаю, чего он хотел. По-моему, так он просто хотел испортить мне жизнь! Это ему почти удалось. В любом случае, я не намерена с тобой делиться. Это мой клад! Уйди с дороги, если хочешь прожить еще немного! Я обойдусь и без твоей части шифра, разве что времени потрачу больше…

– Времени?! – проговорила старая женщина насмешливо. – Время – это как раз то, чего у нас нет! Ты, конечно, можешь все здесь перевернуть, перебрать подвал по камешку, но на это уйдет не один день, а завтра утром эти подвалы забетонируют, и сверху на них построят новый дом. Так что можно будет поставить крест на этом кладе… и вообще, удивляюсь я на тебя! Вроде бы у меня в руках пистолет, значит, я должна диктовать условия, а ты этого как будто не замечаешь! Да, все-таки я вижу в тебе отцовские черты! Он тоже всегда пер напролом…

– Ты не посмеешь выстрелить!

– Ты так считаешь? Если ты думаешь, что я – хилая старушка, с которой тебе будет легко справиться, – ты глубоко ошибаешься. Я тоже не зря прожила много лет с Фортелем и многому от него научилась. Так что не советую меня недооценивать…

Она опустила ствол пистолета и нажала на спусковой крючок.

Грохнул выстрел, гулко раскатившийся в тесном помещении, и женщина-Скорпион, громко вскрикнув, отскочила в сторону. На ее ноге, чуть ниже колена, появилось красное пятно.

– Не впадай в панику, – проговорила Софья, едва затихло эхо выстрела, – рана легкая, кость не задета, я просто показала тебе серьезность своих намерений. Но учти – следующий раз я буду стрелять в колено. Так что будь умницей и скажи мне свою половину кода…

– Старая сволочь! – прошипела Потехина-Скорпион, обвязывая раненую ногу платком. – Я тебе это припомню!..

– Не смею спорить, – Софья снова подняла пистолет, – могу только добавить, что ты – сволочь тоже уже не первой молодости. И давай-ка говори, если не хочешь остаться калекой!