— Мы внимательно слушаем вас, — перебил Олдрет. — Прошу, продолжайте.

— Я подумала, что в интересах Амелии позволить ей немного свободы, то есть разрешить, чтобы леди Далби и дальше помогала ей в поиске, то есть в подборе…

— Мужа, — с облегчением вздохнул герцог. — Теперь все ясно.

— Да, — ответила Мэри. — Определенного мужа. Когда был предложен список, мне показалось, я хочу сказать, мне не показалось, что это зряшная затея.

— То есть вы хотите сказать, что следовало отказаться от него, — завершила мысль София. — Вы продемонстрировали мудрость и храбрость, взяв в руки будущее вашей племянницы. Олдрет не мог бы подобрать лучшей компаньонки.

Эта реплика заставила Элинор издать тихий смешок.

— Результаты — продолжила леди Далби, — говорят сами за себя. Дочь герцога выйдет замуж так скоро, как только пожелает, я полагаю.

— Вы имеете в виду этот список, — произнес Кэлборн, и его глаза засверкали. — Собеседования. Мужчины. Все организовано, все одобрено, и теперь леди Амелия должна получить мужа. Кого же, любопытно узнать? Очевидно, Эденхем был с вами заодно.

— Вы мне льстите, — ответила София. — Эденхем, я и не представляла, что вы так преданы мне. Но если это так, я просто счастлива. И сожалею, что ничем не поощрила этого. Как бескорыстно с вашей стороны!

— Кэлборн, вы абсолютно неверно истолковали ситуацию, — возразил тот, во все глаза глядя на леди Далби. Ей это понравилось. — Как только был составлен список, куда были включены все герцоги и их наследники, разве я мог не оказаться в нем? Я не потерплю подобных обвинений. У меня есть титул. И я заслуживаю того, чтобы пройти собеседование. В этом нет ничего предосудительного. Что же до женитьбы, то полагаю, что решусь на этот шаг. Возможно, не в этом сезоне, а в следующем.

— Вы были рады оказаться в числе возможных претендентов на место мужа леди Амелии, — заключил Кэлборн. Его интонация вовсе не льстила.

— А почему нет? — поинтересовался Эденхем.

— Ответьте нам, — подал голос Олдрет. — У вас есть возражения?

Кэлборну хватило ума принять несколько виноватый вид, что было весьма уместно. Он улыбнулся и вспомнил о своем знаменитом чувстве юмора.

— Ни малейших! Ваша дочь прекрасна во всех смыслах. Того мужчину, который завоюет ее, можно назвать счастливчиком. — И это тоже было единственным правильным ответом.

— Не думаю, что леди Амелия все еще придерживается своего списка, — заметила Элинор так небрежно, как только могла. Все обернулись и взглянули на девушку, поддерживавшую оживленную беседу с Райтби и Пенритом, которые казались полностью очарованными ею. Крэнли, стоявший рядом с Джоном и его сыновьями, вовсе не выглядел заинтересованным лицом.

— Вынуждена согласиться с вами, Элинор, — ответила София. — Список был попран, причем усилиями Райтби. Или Пенрита? Так сложно сказать сразу. По-моему, они оба без ума от вашей дочери, герцог. И не только они!

Крэнли находился все-таки достаточно близко от Амелии, чтобы следить за происходящим. Он не слышал, о чем она ворковала, но это не имело значения. Того, что молодой лорд видел, было достаточно. Но что он мог сделать? И так уже проявил себя как только мог.

Крэнли целовал Эми и поцеловал ее снова совсем недавно. А потом снова, и снова, и снова. Он потерял счет. И запутался. И едва не потерял честь, но не упустил самое важное: Амелии нужен герцог.

Нельзя идти наперекор ее желанию. У него не было титула, что поделаешь! Но так трудно было устоять перед ее обаянием.

Он точно помнил, как началось их сближение. Как было не поддаться зову ее губ! Он был от них без ума. А ее аромат, который окутывал Крэнли душистым облачком и лишал всякой воли к сопротивлению!

Это началось, когда он впервые встретил ее. Они просто обменялись взглядами, но не сказали ни слова. Но он сразу ощутил потрясение, почувствовал, как что-то перевернулось в душе в тот миг, когда взглянул в ее глаза.

Крэнли не обратил на это внимания.

Но это чувство не покидало его.

Он пристально наблюдал за девушкой в тот первый день, в доме ее отца. Смотрел, как она играет на фортепьяно. Наблюдал за ней во время прогулок в саду. И сразу заметил, когда Амелия ушла в галерею.

Крэнли тут же последовал за ней и начал беседу, что лишь многократно усугубило все. Она была необычной девушкой — такой порядочной и добродетельной, такой осторожной и разумной. Так ему вначале показалось. Но настоящая Амелия пылала страстью и чувством. Она искрилась остроумием и весельем. Знала ли эта юная особа, что он видит, сквозь маску скромной пристойности? Позволила ли ему ощутить свою истинную природу только потому, что совсем не собиралась выходить за него замуж?

Тогда некогда было думать об этом.

Крэнли приблизился к девушке в галерее, влекомый как будто магнитом. На ее волосах играл яркий солнечный свет, падающий из окон. Ее глаза, ее улыбка, ее голос манили и звали его, как ничто прежде, и он был покорен. Смотрел на нее и словно падал в бездонную пропасть.

Что он мог сделать?

Как поступает мужчина, когда влюбляется? Покинув Амелию, он отправился на поиски герцога Олдрета и отца, исполненный решимости просить их разрешения жениться на Эми, вполне уверенный, что получит его. Почему нет? В конце концов, чем он хуже тех соискателей, которые значатся в ее списке?

Крэнли не собирался подслушивать, но голоса были так хорошо слышны из соседней комнаты! Олдрет говорил своим глубоким и низким голосом, что ожидает удачно выдать Амелию замуж и в этом смысле рассчитывает на Айвстона, что брак их детей был предрешен на небесах. В ответ его отец проникновенно ответил, что очень желал бы видеть следующей герцогиней в их семье прекрасную Амелию Кавершем.

Крэнли не был глупцом. Обычная беседа между родителями, которые хотели счастья своим детям, не должна была помешать ему изменить собственную жизнь. Но что-то заставило его остановиться и подумать.

Он был вторым по старшинству сыном, а за ним следовали другие братья. Ему не нужно было поддерживать линию наследников Хайда, и он отправился в море со своим американским дядей, не удерживаемый здесь ничем. Крэнли был независим и не обременен обязательствами. Разве отец, ищущий для своей дочери герцога, захочет иметь такого зятя?

А потом Олдрет сказал, что Амелия с детства привыкла к мысли о том, что станет герцогиней, и он хотел бы, чтобы ее желание сбылось, и Крэнли почувствовал, что его планы обращаются в пыль. Но сердце оставалось верным, преданным Эми, хотя он уже ничего не мог сделать. Было выше его сил искать ее, целовать ее, мучить за то, что девушка отказала ему еще до того, как он узнал ее.

Она, оказывается, хотела стать герцогиней! Это было известным фактом, но Крэнли не знал об этом, поскольку долгое время находился в море. Ее отец поддерживал свою дочь. А его отец полагал, что Амелия — прекрасная партия для Айвстона.