Она горько усмехнулась.

— Я хочу извиниться за чрезмерную прямоту, — ответила она, — но вы должны понять: моим самым большим желанием с тех пор, как я покинула детскую, был титул герцогини. И я не делала из этого секрета. Поскольку это правда, то при чем здесь лорд Крэнли? Он не имеет этого титула и вряд ли его получит.

Эденхем лишь усмехнулся и кивнул в знак согласия.

— Это леди Далби посоветовала вам использовать список и собеседования, не так ли? — спросил он.

— Вы правы, — ответила Амелия, не зная, почему доверяется этому человеку. Возможно, потому, что герцог молчал, хотя ему было известно об их отношениях с Крэнли уже больше года. — Скандальное предложение, не правда ли? Но похоже, что для меня это единственный оставшийся выход. Добродетель не слишком помогла.

— Ну не такая уж чрезмерная! — лукаво возразил он.

Амелия замерла.

— Простите, я не думала, что у вас такое низкое мнение обо мне и лорде Крэнли. Поцелуй не является знаком непорядочности или нескромности. Если бы я считала иначе, то никогда не позволила бы подобного, как и лорд Крэнли, который, бесспорно, является человеком чести.

— Конечно, — согласился Эденхем. — Глуп тот мужчина, который станет утверждать обратное.

— Благодарю вас за поддержку, герцог, — ответила она, поднимаясь на ноги. Эденхем встал вслед за ней. — И за это маленькое собеседование. Полагаю, что я не ошибаюсь, говоря, что мы прекрасно поняли друг друга. Это было весьма благородно с вашей стороны и, надеюсь, нисколько не повредит вашей репутации.

— Лишь добавит блеска моей славе. — Он рассмеялся. — Но не могу ли я помочь вам чем-либо? Нет ли способа, которым я могу подтолкнуть лорда Крэнли действовать в нужном направлении?

— Боюсь, что не могу ничего придумать. Я вовсе не буду против выйти замуж за герцога, — сказала она, — потому что всегда хотела этого. А потом Крэнли поцеловал меня. — Амелия едва не заплакала, что было бы совсем не к месту. — Полагаю, я не слишком умна, если позволила такой, казалось бы, безделице нарушить свои планы, но так уж случилось, а лорд Крэнли весьма упрям, не желая…

Как сказать это? Он поцеловал девушку, смутил ее покой. Она оправдала себя, но не смогла забыть его губы. Ей следовало бы твердо придерживаться своего решения выйти за герцога, несмотря на все поцелуи. Но мысли все время возвращались к Крэнли.

Что тут можно было поделать? Он подчинил ее своей воле, но, помимо поцелуев, не предпринимал ничего. Амелия, безусловно, могла бы заставить его скомпрометировать себя и тем самым все уладить, но Крэнли не шел на это и все осталось как прежде.

Он должен был понимать все правильно — поскольку она продолжала целоваться с ним, это наглядно демонстрировало, что девушка не примет предложения ни от кого, кроме него.

Но он не предложил ей руку и сердце.

Ни после первого поцелуя, ни после пятьдесят первого.

Это разбивало ее сердце, без преувеличения. Сказать, что после их встреч она склеивала себя по кусочкам и продолжала улыбаться, — что ж, Амелия не будет отрицать этого.

Кто бы мог подумать, что выйти замуж окажется так сложно?

— Понять вас? — продолжил Эденхем, завершая ее мысль о коварстве Крэнли.

— Да. Именно, — ответила она, поскольку это было самым лучшим объяснением.

— Возможно, есть способ заставить Крэнли преодолеть его упрямство, — задумчиво произнес Эденхем. — Ну что ж, нас, наверное, заждались? — Как ни странно, чем ближе они подходили к двери, тем отчетливее слышались какие-то непонятные звуки. Неужели снова драка?

Она не видела никаких причин, по которым можно было опровергнуть это предположение. Стоило лишь вспомнить вечер, когда была скомпрометирована Луиза.

Как только она подумала о кузине и ее счастливом браке с мужчиной, который так удачно соблазнил ее, как Крэнли вихрем ворвался в гостиную.

Амелия едва не подпрыгнула от неожиданности. Эденхем взял ее ладонь и положил на свою руку, затем сердечно улыбнулся Крэнли:

— Послушайте, вы не видели герцога Олдрета? Я должен немедленно поговорить с ним. Леди Амелия и я достигли полного взаимопонимания.

— Вы лжете! — почти прокричал Крэнли. Это было даже оскорбительно в определенном смысле.

— Прошу прощения? — строго спросил Эденхем, приподнимая бровь и неожиданно принимая весьма суровый вид.

— Вы не могли этого сделать. — Крэнли во все глаза глядел на девушку. — Кэлборн только что утверждал, что он и Амелия обо всем договорились, а разговор о его слишком большом росте был затеян лишь для отвода глаз. Он хотел дождаться приезда ее отца и тогда сделать Амелии предложение.

Что за чушь?! Зачем герцогу понадобилось нести ее?

В сознании девушки тут же всплыл образ Софии Далби.

— Кэлборн известен своим необычным чувством юмора, — снисходительно отозвался Эденхем. — Разве не он как-то ударил графа Даттона в «Уайтсе» ради нелепого пари?

— Кажется, это был Эшдон. — Крэнли кивнул, словно вспомнил подробности этой глупой истории. — А вслед за ним — Генри. — Поскольку тот был его младшим братом, неудивительно, что он так хорошо все помнил.

— В один и тот же день? — спросил Эденхем, абсолютно забыв, с чего начался их разговор.

Как же легко сбить с толку мужчин рассуждениями о пари, драках и лошадях! Поскольку эти три темы часто объединялись, то представители сильного пола отвлекались весьма часто и с легкостью. Стоило отнестись к этому снисходительно, поскольку не всегда они вели себя так. Взять, к примеру, ее брата. Или даже Крэнли.

— Нет, за неделю, — коротко пояснил он. — Не думаю, что Даттону это очень понравилось.

— Да, Кэлборн — большой оригинал, — мягко добавил Эденхем.

— Простите, я должна… — промямлила Амелия.

— Ах да! Мы же должны поговорить с вашим отцом, — оборвал ее Эденхем и даже не подумал извиниться. — Я также побеседую с Кэлборном и расставлю все по своим местам.

— Да, пожалуйста, — сказал Крэнли. — А я тем временем кое о чем спрошу леди Амелию.

Эденхем высокомерно приподнял бровь:

— Я вовсе не уверен, что нахожу это приемлемым.

— Придется смириться! — громко рявкнул Крэнли.

— Удивительная семейка, — задумчиво пробормотал Эденхем, направляясь в библиотеку. — Возможно, в жилах герцогини Хайд тоже течет кровь индейцев?

— Проклятый сноб! — пробурчал Крэнли, глядя ему вслед.

— Простите меня великодушно, — сказала Амелия, — но я не понимаю, почему вы считаете, что можете врываться посередине моего собеседования с герцогом. Мы с ним прекрасно поладили!

— Я это заметил. Кажется, не только с ним, а со всеми мужчинами.

— Из моего списка, позвольте уточнить. А вы предполагали что-то иное?