И даже если он узнает, что, едва выйдя из тюрьмы, я продал три не пользующихся спросом дома какому-то Кайе, ему и в голову не придет подозревать, что я, умнейший Питерсен, и есть Кайе. Разве ты не знал, Питерсен, что перед тем как я купил эти дома на твое имя, они десять лет пустовали? Какой же ты дурак.

Он замолчал. Беспокойные карие глаза сощурились, рот напрягся. Латимер понял, что Димитриос намерен убить мистера Питерса и что он никак не может этому помешать.

— Бросай деньги, Питерсен.

Пачка банкнот стукнулась о ковер и разлетелась веером. Димитриос поднял револьвер. Внезапно мистер Питерс понял, что произойдет, и закричал:

— Нет! Ты должен…

Димитриос выстрелил. Он выстрелил дважды, и сквозь оглушительный шум Латимер услышал, как одна из пуль с глухим звуком вошла в тело мистера Питерса. Тот упал на четвереньки. Из его шеи текла кровь.

Димитриос уставился на Латимера.

— Теперь ваш черед, — сказал он.

И тогда Латимер прыгнул.

Он не знал, почему выбрал для прыжка именно этот момент. Более того, он так и не разобрался, что в принципе побудило его к прыжку. Он предположил, что инстинктивно пытался спастись. Но почему инстинкт самосохранения заставил его прыгнуть в направлении револьвера, объяснить невозможно. И все же этот прыжок спас ему жизнь — за долю секунды до того как нажать на курок, Димитриос споткнулся о толстый край ковра, и пуля прошла прямо над головой Латимера, застряв в стене.

В полубессознательном состоянии писатель бросился на Димитриоса, и они рухнули на пол, вцепившись друг другу в горло. Неожиданно Димитриос пнул Латимера коленом в живот и, освободившись, откатился от него, вскочил и кинулся к револьверу, который выронил в драке. Хватая ртом воздух, Латимер дотянулся до ближайшего предмета — тяжелого медного подноса, стоявшего на одном из марокканских столиков, — и запустил им в противника. Край подноса задел висок Димитриоса, когда тот уже наклонялся за револьвером, и заставил пошатнуться. Однако удар остановил его лишь на секунду. Латимер тут же швырнул сам столик и рванулся вперед. Димитриос охнул — столик ударил его в плечо. В следующее мгновение Латимер схватил револьвер и теперь отступал, держа палец на спусковом крючке.

Белый как полотно, Димитриос двинулся к нему. Латимер поднял револьвер:

— Еще шаг, и я стреляю.

Димитриос застыл. Седые волосы взъерошились, а шарф выбился из пальто — он излучал опасность. Хотя Латимер стал дышать ровнее, колени подкашивались от слабости, а в ушах звенело. В воздухе стоял тошнотворный запах кордита. Необходимо было что-то сделать, но Латимер чувствовал себя испуганным и беспомощным.

— Еще шаг, и я стреляю, — повторил он.

Взгляд карих глаз метнулся к лежащим на полу банкнотам, а потом снова уставился на него.

— И что дальше? — неожиданно спросил Димитриос. — Если приедет полиция, объясняться придется нам обоим. Если вы меня застрелите, то получите только этот миллион. Если отпустите, я дам вам еще столько же. Хорошая сделка.

Латимер не обратил внимания на эти слова. Он постепенно боком отодвигался, пока не смог бросить взгляд на мистера Питерса.

Мистер Питерс подполз к софе, где лежало его пальто, и прислонился к ней, полузакрыв глаза и тяжело дыша через рот. Одна пуля проделала сбоку шеи большую зияющую рану, из которой била кровь. Вторая вошла в грудь, опалив одежду. Рана сантиметров пять в диаметре представляла собой круглое багровое месиво.

Не отрывая взгляда от Димитриоса, Латимер пошел по кругу, пока не оказался рядом с мистером Питерсом.

— Как вы себя чувствуете?

В тот момент, как слова слетели у него с губ, Латимер понял, какой глупый задал вопрос. В отчаянии он попытался собраться с мыслями. Застрелили человека, а у него на мушке был тот, кто это сделал. Он…

— Мой пистолет, — пробормотал мистер Питерс, — возьмите мой пистолет. В пальто.

Он невнятно прошептал что-то еще.

Латимер осторожно пробрался к пальто и нащупал пистолет. Димитриос наблюдал за ним с еле заметной, наводящей ужас улыбкой. Латимер нашел пистолет и передал его мистеру Питерсу. Тот схватил его обеими руками и снял с предохранителя.

— Теперь, — пробормотал он, — идите за полицией.

— Выстрелы наверняка кто-то слышал, — успокаивающе сказал Латимер. — Полиция скоро будет.

— Они нас не найдут, — прошептал мистер Питерс, — приведите полицию.

Латимер замешкался. Мистер Питерс прав. Тупик окружен глухими стенами. Выстрелы могли услышать, но трудно понять, откуда раздавались звуки. Если только кто-нибудь случайно не зашел в тупик.

— Ладно. Где телефон?

— Телефона нет.

— Как… — Чтобы найти полицейского, потребуется минут десять. Разве мог он оставить тяжело раненного мистера Питерса следить за таким человеком, как Димитриос? Но что еще оставалось делать? Раненому нужна помощь врача. И чем скорее Димитриос окажется под замком, тем лучше. Латимер знал, что Димитриос понял его колебание, и это его не обрадовало. Писатель бросил взгляд на мистера Питерса, который держал на колене «люгер», нацеленный на Димитриоса.

Из шеи все еще текла кровь. Если не привести врача как можно быстрее, он умрет от потери крови.

— Хорошо, я постараюсь побыстрее.

Латимер пошел к двери.

— Одну минутку, месье. — В резком голосе засквозила настойчивость, которая заставила писателя остановиться.

— Что?

— Если вы уйдете, он меня застрелит. Разве вы не понимаете? Может, примете мое предложение?

Латимер открыл дверь.

— Если вы что-нибудь выкинете, то так и будет. — Он снова посмотрел на раненого: — Я вернусь с полицией. Не стреляйте без необходимости.

Он уже собирался уйти, когда Димитриос рассмеялся. Латимер невольно обернулся.

— Приберегите этот смех для палача.

— Я подумал, — сказал Димитриос, — что в конечном счете глупость всегда одерживает верх. Если не твоя, то чья-то еще. — Лицо его изменилось. — Пять миллионов, месье! — гневно выкрикнул он. — Этого что, недостаточно, или вы хотите, чтобы меня убили?

Латимер на несколько секунд застыл. Димитриос его почти убедил. Потом он вспомнил, что этот человек так же убеждал других, и не стал больше ждать. Закрывая дверь, он услышал, как Димитриос что-то кричал ему вслед.

Он был уже на полпути к выходу, когда услышал четыре выстрела. Один за другим раздались три. Потом тишина, и еще один, последний.

Душа ушла в пятки, Латимер развернулся и помчался обратно в комнату. Позднее ему показалось удивительным, что, взлетая вверх по ступенькам, прежде всего он боялся за мистера Питерса.

Димитриос представлял собой не очень приятное зрелище. Только одна пуля из «люгера» не попала в цель. Две застряли в теле. Четвертая, очевидно, выпущенная после того, как Димитриос упал на пол, прошла между глаз и почти снесла полголовы. Тело все еще билось в судорогах.