– Это не наше дело, камрад! Мы ремонтники, а не следопыты. Пусть попробует из своей винтовки прострелить эту броню! Впрочем, если вы так хотите заняться поимкой этого бродяги, то не смею вам мешать. Только вы уж как-то подумайте над тем, чтобы мы могли различить, где вы, а где этот очумелый. Парни все стали нервными и здорово на него обозлились. Так что вполне могут сыпануть из пулеметов на любое подозрительное движение.

– Ну, нам-то он не мешает.

– Нам тоже. Свою работу мы уже закончили, придет паровоз и отбуксирует вагон на станцию. Для этого нет необходимости вылезать наружу. А весь инструмент мы уже погрузили.

Ракутин самым бессовестным образом врал: инструмент валялся в кустах. Но ведь никто из пришедших не полезет туда, чтобы уличить его во лжи. Да и заработать пулю от какого-то лесного бродяги тоже навряд ли кому-то интересно. Есть он там или нет – солдатам охраны моста подобной задачи никто не ставил. Причину стрельбы они выяснили, непосредственной угрозы для их объекта здесь нет, можно с чистой совестью топать восвояси.

– Ну, смотри, камрад, – окликнули Алексея из-под насыпи. – Будьте уж и сами поаккуратнее, не высовывайте голову из своей железной коробки. Мало ли какие мысли могут быть у этого лесного бродяги. На нашу помощь тогда уж не рассчитывайте. Нас никто не отряжал ловить в лесах беглых русских солдат.

– Да уж переживем как-нибудь, – Алексей нырнул под броню и захлопнул люк.

Бегом к амбразуре: поверили или нет?

Впрочем, если даже его слова и вызвали какое-то подозрение, то навряд ли пришедшие солдаты горят особенным желанием ловить в лесу красноармейца, который непосредственно для них никакой опасности не представляет. Сейчас они вернутся к мосту, доложат командиру, а какое тот примет решение – уже никого волновать не будет. Ибо командиру, очень скоро уже, станет несколько не до одинокого солдата… Впрочем, еще и не факт, что это отделение до моста дотопает. Ведь идти-то они будут по открытой местности, да еще и под прицелом пулемета. Не хотелось бы Ракутину сейчас оказаться на месте любого из них!

Сбрасывая на ходу чужой китель, он поднялся в наблюдательную башенку. Поднял лежавший на броне бинокль и приложил к глазам.

А полк уже вовсю маршировал по мосту. Шеренга за шеренгой проходили по его настилу солдаты в серо-зеленой форме. Хвост колонны уже подошел к укреплениям на той стороне моста. Еще метров сто, и можно будет начинать. Опустив заслонки, Алексей поспешил в свою орудийную башню. Уселся на железное креслице и взялся за рукоятки пулемета.

Где там мои недавние собеседники?

Собеседники далеко не ушли – как раз перебирались через небольшой ручеек. До моста им осталось пройти ещё прилично. Ну что ж, ребятки, вас сюда никто не приглашал…

Телефонная трубка ткнулась в ухо.

– Внимание всем! Доложить о готовности!

Неготовых к бою не оказалось, все были на своих местах и ждали только команды.

– За тылом и флангами внимательно смотреть! Левченко, Малышев – вас касается. Карпов – отставить пока орудие, работаешь пулеметом. Твой – выход с моста. Копытов – поддержи его. Огузов – огонь по мосту. Я по входу на мост работаю. Открываю огонь первым!

Все посты отозвались, и в бронеплощадке наступила тишина.

Ещё чуток…

Замыкающий немец в уходящей группе вдруг повернулся назад и, как показалось капитану, пристально посмотрел прямо на него. Он не мог видеть под броней никого, но на какой-то момент Ракутину показалось, что они с немцем встретились взглядами. Стремясь сбросить с себя это наваждение, Алексей торопливо наддал на спуск. Первой очередью он сгоряча промазал, но тотчас же выправил положение – вторая очередь перечеркнула чрезмерно внимательного солдата и зацепила ещё нескольких. Сбитыми кеглями (прямо как в Испании – приходилось видеть там заграничное развлечение – кегельбан) покатились они в пыль. А Ракутин уже доворачивал пулемет на остальных.

Эхом отозвались ещё три пулемета – и на дороге наступил ад…

Три станкача, пусть и с семисот метров – но по плотно шагающей пехотной колонне… И, хотя, правильно прицел взял только Копытов (сказался-таки опыт!), но и остальные не сильно от него отстали. Пулеметные ленты были снаряжены патронами с трассирующими пулями (Ракутин специально выбирал такие коробки) и стрелки быстро исправили свой промах.

В первые же мгновения под огнем оказалась большая часть немцев, успевших перейти через мост. Копытов вел огонь с рассеиванием по фронту и до того, пока немцы успели сообразить, что же произошло, сумел расстрелять почти всю ленту. Сколько народу полегло под пулями – трудно сказать, но даже на первый взгляд их было немало! А тут и пристрелявшиеся товарищи внесли свой вклад – да ещё какой!

Закончив со своими фашистами, капитан развернул башню на левую оконечность моста. Огненные стрелы заметались над землей, рикошетируя от металлических балок. До того, как закончилась лента, он успел загнать на мост многих из тех, кто сгоряча (а на самом деле – правильно) рванулся назад, под прикрытие недалеких кустов. Нечего вам в кустах сидеть! Пришли воевать – так воюйте!

Броня внезапно загудела, по площадке пронесся металлический лязг – открыли огонь пулеметы охраны.

Ах, вот как!?

Пригнувшись, Алексей быстро заменил ленту и довернул своё оружие правее. Где они там?

Вот он! В траншее запульсировал огненный цветок – станкач!

А вот тебе!

Пыль закружилась вокруг огненного цветка. И туда, в эти пылевые облака вонзались трассеры, вылетавшие из броневой коробки. Капитан вел огонь длинными очередями, чуть смещая «максим» в стороны и вверх-вниз. И уже после шестой или седьмой очереди он вдруг понял – попал! Перестали лязгать по броне вражеские пули, не мигали более в пыли яркие вспышки.

Надо отдать должное и немцам – они оправились относительно быстро. Уцелевшие офицеры, оглядев поле боя, приняли единственно верное решение – за насыпь! Её-то уж никакими пулеметами не пробить.

Эх, был бы сейчас фланговый пулемет! Ракутин, не задумываясь, отдал бы руку на отсечение за такой царский подарок!

Но – не имелось пулемета. Никто не караулил в засаде солдат, которые рванулись к спасительному укрытию. И на последнем издыхании, хватая враз пересохшими губами глоток воздуха, падали на землю за насыпью ошалевшие немцы.

Успели!

И пусть ещё работают без устали пулеметы взбесившегося стального монстра – теперь свинец бессильно выбивает пыль на полотне дороги. Сюда им не достать!

Насыпь была относительно невысокой, и имела пологие края. Она приподнималась над землей всего на пару метров – но этого вполне хватало для того, чтобы стать непреодолимой преградой для пуль. Никакой пулемет не способен срыть несколько метров земли! Однако ж – у насыпи тесно, она не столь длинная. Метров пятьдесят. Укрыть за ней большое количество народа – задачка нетривиальная.