«Да».

«Хорошо, пора начинать…»

«Стой, а что со снежком?» — спросила Фредрик. Их мысленный диалог перервал очередной сердитый вопль Ангелии.

«Поймешь уже по ходу, нет времени объяснять. Сейчас послушай меня внимательно. Я люблю тебя всем сердцем Фре Фре, чтобы ни случилось». - последние слова она проговорила медленно и с расстановкой. Сердце Фредрика забилось сильнее. Он понял, что Олив хотела сказать этим. Она давала ему свое прощение, на случай, если он не справиться и дематериализует ее. Сама мысль жуткая, конечно, но от ее любви и сострадания к нему, его Душа воспарила. Он почувствовал, как его сила стала раскачиваться в теле, от этого Фредрик воспрял. Уверенность вернулась к нему и помогла взять контроль над своими мыслями и чувствами. Фредрик сосредоточился на том, чтобы очистить свое созанние от негативных эмоций и стал наполнять каждую частичку своего естества любовью к Олив. «Я люблю тебя, Оливка» — послал он ей со всей теплотой и любовью. Олив ничего не ответила, но тут пространство бального зала прорезал крик Ангелии:

— Выходи, дрянь. Иначе я прикажу Фредрику кромсать себя ножом до потери сознания.

— Эй, — раздался голос Олив из коридора. — Не смей причинять ему боль, Ангелия. Он все таки твой сын.

— Он предал меня, когда притащил тебя в мой замок. — выплюнула Ангелия. — Выходи, Олив. Ты думаешь я с тобой буду шутки шутить? Я начинаю. Фредрик, я приказываю тебе…

— Стой! — крикнула Олив, — хорошо, я выхожу.

Ангелия оскалилась.

— Так-то лучше. Фредрик увидел, как в огромном проеме появилась любовь всей его жизни. Он даже испытал чувство вроде дежавю. Она также вышла из тени коридора на свет бального зала, как и в тот день, когда он впервые увидел ее. Смотря на любимую женщину — такую хрупкую, но со вздернутым носиком, на Фредрика нахлынула огромная волна преданности и благодарности.

Его контроль над телом усилился. Пора начинать представление.

Внутри у Олив все тряслось от волнения, когда она шагнула в свет бального зала. Она чуть замедлилась у дверного проема увидев Фредрика. Ее такой гордый, но порабощенный мужчина стоял возле трона. Олив чувствовала, как он всем своим существом борется с заклятием. Олив обернулась на звук шагов сзади и увидела Кассандру. Олив удивленно уставилась на подругу. Каси едва заметно кивнула ей и продвинулась вперед, тем самым давая ей понять, что она не оставит Олив одну. Ноа и Арья остались в коридоре прикрывать тылы. Олив была благодарна Кассандре за поддержку. Она была спокойна за нее, так как Кассандра знала, что делает, очевидно. Выпрямив спину, Олив двинулась в глубь большого коронного зала. Пока Олив шла, она смотрела на Фредрика и думала о том, что никто не должен такое испытывать. Порабощение — один из величайших и темных грехов во всех мирах. Вераксы это дети мироздания. Они уравновешивают тонкие вибрации, гармонизируют собой пространство и регулируют ход истории в миру. Не даром, среди вераксов мало тех, кто служит темным силам. Это происходит потому, что сами по себе вераксы это высшие создания с высоким уровнем осознанности. Вселенная наделяет даром веракса только самых сильных и осознанных, либо тех, у кого есть потенциал стать такими. Есть, конечно, и те среди избранных, кто не выдержал такое «испытание силой» и обратились к темноте…

И видя сейчас, как одного из самых сильных из всех живущих вераксов поработили и управляют им как марионеткой, не говоря уже о том, что это был тот, кого Олив любила, Олив захотелось заорать в гневе от такой несправедливости.

Дойдя до середины зала Олив остановилась и посмотрела на Ангелию.

— Дорогая свекровь. — спокойно сказала Олив и присела в притворном реверансе.

— Маленькая нищенка, — хмыкнула Ангелия, — вот мы снова и встретились. В этот раз ты прихватила с собой на бал свою сумасшедшую подружку.

Кассандра недовольно хмыкнула за спиной у Олив. В зале стало холодно до такой степени, что при дыхании у Ангелии изо рта выходило облачко пара. Она вдруг стала покрываться коркой льда. Почувствовав, как лед сковывает ее, Ангелия заорала от злости:

— Не смей применять на мне свою магию, дрянь. — и послала в Олив сильное заклятие. Олив с легкостью отразила красный магический шар Ангелии сведя руки вместе, а потом быстро разведя их. Шар с заклятием не долетев до Олив словно растворился.

— Но как? — опешила Ангелия. Олив пожала плечами. — Я управляю всеми стихиями, Ангелия. Заклинания проходят сквозь молекулы воздуха и также…

— Эфир, — прошептала шокировано Ангелия, — пятый элемент.

— Именно. Я могу нейтрализовать все твои заклинания, которые хоть как-то проявляются в воздухе и эфире. Ну не здорово ли? — весело добавила Олив, — Скажи, замечательная у тебя невестка?

Ангелия стояла ошарашенная и не знала, что сказать. В ее груди сейчас словно кто-то разбередил спящий клубок змей. То была зависть. Черная, вязкая, кипучая зависть. О, как же Ангелия завидовала Олив… и ненавидела ее от этого еще больше. Ну почему? Почему, такой никчемной человечке досталась такая неведомая по своей мощи сила? В то время, как она ради того, чтобы иметь магические способности должна была продать свою душу убив того, кого любила, продвигать себя посредствам секса, заговоров, интриг, темных заклинаний и жертвоприношений, этой девке силу и власть преподнесли на блюдечке. Ангелию аж затрясло от ярости. Она чувствовала себя бессильной. А это чувство Ангелия ненавидела больше всего, оно уходило корнями в то время, когда Ангелия была дочкой потерявшего свой капитал дворянина.

Как же она презирала своего отца, который растранжирил все деньги, не сумев удержать и увеличить состояние. Именно из-за него она не могла себе позволить то, что хотела. С юности она должна была сдерживать себя в своих потребностях из-за примитивного и никчемного мужчины. И это чувство бессилия, при котором она никак не могла повлиять на свою жизнь… Ангелия злобно зарычала:

— Пусть ты и можешь нейтрализовать мои заклинания, но я могу приказывать своим вераксам силой мысли. Ты ничего не сможешь сделать с этим. И если ты еще раз применишь против меня свою магию, я прикажу Фредрика убить себя, — она злобно прищурилась и добавила, — или Кендрика.

Олив замолчала. На это Ангелия радостно рассмеялась.

Кассандра дернулась при упоминании о Кендрике. — Так то лучше. Ты будешь делать то, что я говорю. — сказала Англия наслаждаясь тем, как все идет.

Фредрик наблюдал за происходящим, но старался сильно не отвлекаться, так как его главная задача была избавиться от контроля заклинания. Но все же, он был удивлен.

«Олив, детка, эфир? Серьезно? Почему ты мне не сказала?» — послал он мысленно Олив сообщение. «Ты не спрашивал, а я как-то и забыла упомянуть», — услышал он ее ответ.

«Ладно, после обсудим это», — услышала Олив снова голос Фредрика у себя в голове.

«Фре Фре, кстати, как там у тебя с заклинанием? Время поджимает, честно говоря».