Мне помахали девчонки и спросили, где мы с Нелл были последние пару дней и почему не ходили в школу. Даже Нортон подошел и сел рядом на край сцены. Он пытался рассказать мне обо всем, что я пропустил на уроках, и предложил свои конспекты. Другие тоже подходили, хотели обсудить со мной декорации. Казалось, что я хожу в эту школу уже несколько лет, а не пару недель.

Вот почему мне так плохо было от того, что они считали меня Итаном Уайтом, а не Проспером Реддингом.

«Ты можешь остаться здесь навсегда, и все будет, как сейчас…»

«Да, да, – думал я, потирая шею. – Но на это я тоже не поведусь».

– Кто это?

Услышав вопрос Нортона, я поднял глаза. В конце зала мелькнула копна рыжих волос… Медно-рыжих. Я узнаю их где угодно.

Сердце чуть не выскочило у меня из груди.

Нет.

Нет.

НЕТ.

Я сразу понял, что Прю меня заметила. Ее целеустремленный взгляд стал раздраженным.

«Это же твоя сестра, верно?»

– Что ты наделал? – прошептал я.

«Полагаю, слизняк, ты хочешь спросить меня о том, что ты с ней сделаешь. Что бы такого заставить тебя вытворить?»

Я тут же вспомнил то ужасное чувство, когда моя рука душила Нелл.

Я помчался в правое крыло, раздвигая черные портьеры и расталкивая тех, кто попадался мне на пути. Я боролся с покалываниями, прижимая здоровую руку к боку, чтобы Аластор не поднял ее, но это требовало усилий.

«Тебе всего лишь нужно заключить контракт, слизняк, и вы оба уйдете отсюда живыми».

– Я думал…

Я зажмурился и попытался перевести дыхание.

«Что ты думал? Что мы друзья? Что я забыл о своей цели? Соглашайся на контракт, слизняк, или потеряешь ее навсегда. Помнишь тот листок, который ты нашел в столе у отца?»

Конечно, он видел его в моих воспоминаниях. Когда Прю было совсем плохо, бабушкин пиарщик заранее написал некролог, который можно было бы сразу опубликовать, если бы Прю умерла – чтобы «не пришлось об этом думать в самые ужасные моменты».

– Зачем ты это делаешь? – выдохнул я. – Можно же по-другому!

На этот раз боль и ярость Аластора эхом отразились у меня в голове. «Потому что по-другому нельзя! Если я не получу силу от этого контракта, то не смогу стать сильнее и вовремя выбраться из тебя!»

На заплетающихся ногах я шел по короткому коридору, ведущему на сцену. Слова Аластора звенели в голове, когда я наткнулся на Нелл, которая гримировалась.

– Что?..

Пробравшись мимо других актеров, которые тоже готовились к спектаклю, я схватил Нелл за руку.

– Просп… Итан! – зашипела она, когда я тащил ее из комнаты. – Остановись! Ты меня слышишь? Эй!

Мы зашли в общую гримерку, в которой, к сожалению, уже было полно народу. Я выскочил в темный коридор. Нелл схватила меня за плечо, пытаясь остановить, я видел ее удивленные глаза.

– Прю здесь! – сказал я. – Я ее видел. Аластор заманил сюда мою сестру, чтобы заставить меня заключить контракт…

Нелл отреагировала не так, как я думал. Она не испугалась, но ее лицо стало очень суровым. Она быстро заглянула мне за спину. Я видел, что руками она судорожно вцепилась в ткань своего костюма.

– Ты… Я думаю…

Она сделала несколько шагов по коридору и остановилась у последней двери. Раньше там была раздевалка, а теперь – кладовка. Нелл достала из кармана серебряный ключ и вставила его в замок.

Я не сопротивлялся, когда она заталкивала меня в кладовку.

– Нелл, что если Прю подойдет ко мне слишком близко? Вдруг с ней что-то случится, и она…

Нелл закрыла за нами дверь. Замок щелкнул.

– Стой! – Мое сердце забилось так сильно, что я думал, у меня синяки на ребрах останутся. – Что происходит?

– Проспер… Хотела бы я, чтобы все было иначе. Чтобы все было не так. Просто…

Она говорила тихо, ее голос дрожал. Я ощупывал стену в поисках выключателя. Нелл щелкнула пальцами, но зажегся не верхний свет, а круг из маленьких белых свечей. Два противоположные стены от пола до потолка были завешаны зеркалами. Пламя свечей отражалось в них, освещая комнату.

«Проспер! Беги отсюда. Вытащи нас отсюда сейчас же!»

– Нелл… – Я попятился к двери. Но она опередила меня и прислонилась к ней.

– Просто садись в центр круга, – сказала она. Сначала я не двигался, потом пытался силой открыть дверь, но она выставила руку вперед и отбросила меня на другой конец комнаты. От удара об пол у меня весь воздух вышибло из груди. Я ударился головой и на секунду перестал видеть.

– Нелл, что происходит? – снова спросил я.

В дверь громко постучали, она подбежала к ней и открыла, пропуская в комнату двух человек. Заперев дверь, Нелл продолжала держаться за металлическую ручку, раскалившуюся от жара, который исходил от ее ладони.

– Проспер!

Прю выронила рюкзак и побежала ко мне. Я встал с пола как раз в тот момент, когда она собиралась обнять меня.

– Ты в порядке! Мы так переживали! Что происходит? Кто все эти люди?

Я оттолкнул ее.

– Тебе нельзя здесь оставаться, уходи!

Примерно секунду ей было обидно, а потом она разозлилась.

– Ты что, издеваешься? Ты же сам попросил меня приехать!

– Что… Ты о чем? – прошептал я. – Я не просил!

– Тогда что это? – Прю залезла в передний карман своего рюкзака и достала мой блокнот. Тот самый, в котором я рисовал школу, Дом семи ужасов, себя и Нелл. И даже порт.

– Его подбросили мне в окно, – сказала она. – Я сразу узнала твои рисунки и подумала, что это подсказка от тебя. Что ты просишь о помощи.

– Нет! – ответил я. – Ты не понимаешь, куда попала… Прю, ты не знаешь, что живет внутри меня.

– Ты про душегуба?

Ладно. Видимо, она знала.

– Бабушка мне всё рассказала… Все всё рассказали про проклятие, Белгрейвов и тот вечер.

– Уверен, они наврали, – сказал я, глядя на последнюю страницу блокнота. Там не было рисунков, зато было написано корявым почерком: «ПрэиЖжяй сиЧяС. ТоЛькА бизз НИкаво».

– Ты решила, что это я написал? – спросил я Прю. – Серьезно? Считаешь, что я совсем безграмотный?

– Какая удача, что я был дома, когда Пруденс позвонила в дверь, – раздался зычный голос дяди Барнабаса. – Она показала твою школьную фотографию и спросила, не видел ли я тебя. Рад, что смог помочь вашей встрече.

Нелл стояла рядом с ним, молча уставившись на пол.