Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но никто не смог бы отобрать право быть собой. Ни меньше, ни больше.
Beyond the Black. Parade.
12
Небо приграничья затянули тучи. Рыжие, шершавые, будто сотканные из песка. Они нависли над городом, царапая подбрюшья о единственный сохранившийся шпиль.
Окна полуразрушенной колокольни закрывали обветшалые деревянные щиты, а петли на единственных дверях давно проржавели. Створки болтались на честном слове и некотором количестве безумия, которым тут пропиталось, по сути, все.
Даже тишина звучала, словно монотонный, выматывающий визг. И, когда ее разорвал рев мотора, рыжая пыль взлетела в воздух. Город лежал, как огромное диковинное животное, и шерсть на его теле встала дыбом.
Мотоцикл вылетел из переулка, едва видимый в грязном воздухе, водитель обернулся, словно высматривал погоню. Тут же переднее колесо попало в щербину в асфальте, стальной конь, учуяв возможность, взбрыкнул, сбросил седоков и самовольно укатился вдаль, к размытому пылью горизонту.
Водитель, вылетев из седла, хлопнулся прямо на живот, а вот его спутница успела сгруппироваться и кувыркнуться вбок. Она вскочила на ноги спустя секунду и постучала носком сапога по ботинку распластавшегося посреди дороги наставника.
– Ничего не сломал? Блин, теперь нас точно догонят.
– Прояви хоть какое-то уважение! – выплюнув песок, Марон встал на четвереньки и кое-как поднялся, охая и хватаясь руками за поясницу. – Давай-ка внутрь.
Он кивнул на поскрипывающие двери колокольни. Аори старательно оттянула уголки губ вниз, изображая полное уныние, и устало сгорбилась.
– Может, ну его? Может, пойдем по простому пути?
Золотистые искры пробежали по телу ее собеседника, он выпрямился и расправил плечи.
– Нет, ты будешь страдать! – маг прищурил глаза.
– Тебе нравится издеваться над людьми, да? – проныла Аори, но все же побрела к темному проему.
– О да! Пытки, наказания…
Довольно улыбаясь, Марон направился следом.
– А вот водишь хреново.
– Ты как вообще с учителем разговариваешь?!
Скептически приподняв брови, Аори ухватилась за дырку в створке. Когда-то тут была ручка, но она давно отвалилась и исчезла то ли в остьях сухой травы у порога, то ли в брюхе случайного демона.
Интересно, а у них есть желудки? Зачем демоны вообще принимают форму живых существ? Хотя, если попадают в Сущее, после материализации у них и потребности другие. А еще надо атаковать, и бегать, и прыгать, и…
– Раз, раз! Прием! Ты что, уснула?
– Безусловно, – хмыкнула Аори, но все же потянула створку на себя.
Пахнуло холодом и запахом рассохшегося в труху дерева.
Из переулка показались первые преследователи – Марон решил потренировать ученицу в изменении на ходу, но урок получился коротким и довольно скомканным – Аори едва удалось подхватить дорожные потоки, а уж слушаться ее они ни под каким соусом не желали.
– Резче, резче!
Получив дружеский толчок в спину, изменяющая оказалась за порогом. Когда она гневно обернулась, Марон уже захлопнул хлипкие двери и ухватился за конец деревянного бруса у стены.
– Что стоишь, помогай.
Вместе они смогли поднять это миниатюрное бревнышко и закинуть его на выпирающие из стены металлические скобы.
– Почему бы им не превратиться в дым, а? – поинтересовалась Аори и облокотилась на брус.
– Ты боишься дыма?
– И обратно.
Марон посмотрел на ученицу так, словно хотел немедленно отшлепать, и шагнул вглубь колокольни. Под его ногой тут же чавкнуло, маг бросил взгляд вниз и скривился. Он прислонился к стене, чтоб отряхнуть подошву, и, в итоге, заполучил на куртку хороший шмат пыльной паутины.
Впрочем, сдаваться Марон не желал – пошаркал ботинком по чистому участку пола, вытащил из кармана платок и принялся оттирать рукав.
– Лентяйка и раздолбайка!
– Почему? – Аори улыбнулась, чувствуя, что он на самом деле не сердится.
– Сама скажи, почему! Как часто демоны могут сменить форму?
– Э… Единожды за цикл.
– И что это значит?
– Он может материализоваться в Сущее, это как бы начало цикла, – пробубнила Аори неуверенно. – А как наберет энергии – развоплотиться и вернуться на Грань. И все, пока не погибнет, не сможет измениться.
– Ну? Еще вопросы? Приграничье – это слепок реальности. Если демон превратится в дым, им и останется до перерождения.
– Ладно…
– Аори, – неожиданно серьезно предупредил Марон. – Не забывай, что на Грани ты не можешь себе позволить всей этой лихой беспечности. Там не сон, не бред. Там может погибнуть и душа, и тело.
– Угу.
За последнюю неделю она и впрямь привыкла к тому, что смерть – временный и не особо болезненный, если не зевать, эпизод. Чего не скажешь о мыслях, которые терзают сознание. И фиг их отстранишь.
Не только мысли о том, что каждая попытка довериться оборачивается чужим обманом. Люс так и не вернулась, и ее метку не смогли отследить даже через общую систему. Да и не особо старались, отложив на более спокойное время – все равно никуда изменяющей не деться, с Грани стабильные переходы ведут только на Астраль.
Когда Аори заговорила о Люс с ребятами, Анатумбари поднял наполненные мрачной завистью глаза.
– Хочешь к ней присоединиться, или что?
– Хочу, чтобы она вернулась! – вспыхнула Аори.
Эдра быстро посмотрел на нее и отвел взгляд. Словно знал что-то, но сказать не хотел. Да и на занятиях Аори не раз замечала, как он теряет нить, упускает соединение, разом превратившись в студента-недоучку из того мага, который безошибочно балансировал нестабильные потоки.
– А чего хочет сама Люс, тебя не волнует?
– Хватит! – Эдра стукнул кулаком по столу. – Ваша задача – учиться, а не плакать о тех, кто вас, бедных-несчастных, бросил.
Анатумбари подавился следующей репликой. Беспокойство и впрямь не вязалось с устоявшимся образом.
– Это наша подруга! – Аори не заткнулась бы так просто.
– Дура.
Эдра выплюнул оскорбление и ушел.
– Но почему?!
– У изменяющих не бывает друзей, – зачем-то ответил ей Анатумбари.
Она и сама знала.
Если бы не еженочные визиты в приграничье, Аори вообще бы не спала. Стоило вернуться с занятия, лечь в постель и закрыть глаза в надежде отдохнуть час-другой, и она чувствовала, что рядом кто-то есть. Кто-то, кому так же мучительно больно от невозможности коснуться или хотя бы увидеть.
Она переворачивалась, смотрела на пустоту, уговаривала себя. Зло вытирала лицо об мокрую от слез подушку. Опускала веки… и снова почти слышала чужое дыхание.
Арканы, длинные и муторные, выматывали душу днем. Аори едва могла сосредоточиться. И ненавидела и презирала себя саму, когда они удавались. За лживость, за мерзость. Тело привыкло к тому, что им помыкают, научилось подменять искренние чувства наборами приемов.
Изменение через
