И лающие собаки, скалящие свои дикие пасти.

Там – быстрая гончая грозит гибелью зайцу,

Здесь – ржет и жует удила скачущий конь.

Кто не восхитится движениями священных тел,

Кто станет отрицать, что они совершенно как живые? 20

Кто не склонится перед нарисованным ликом Юпитера

В уверенности, что это – портрет истинного божества?

Словом, что бы ты ни делал, ты силами

Божественного таланта становишься равен законам могучей природы.

Тебя украшает не одна лишь славная живопись, 25

И известность тебе дала не только эта добродетель,

Но ты превосходишь искусство и Поликлета, и Ментора,

Тебе уступает труд и Лисиппа, и Фидия.

Посему твое имя повторяют по всему миру,

И блистательная слава поет тебе заслуженные хвалы. 30

Будь счастлив! Пусть Лахезис сохранит тебя на долгие годы,

И возлюби нашу Каллиопу – если она у нас и вправду есть!

XV. Леонардо Джустиниани

Epistola Leonardi Justiniani ad Cypri Reginam. Laus picturae. Mecum nuper cogitabam, quid facerem, quod et mei erga Majestatem tuam amoris, ac venerationis pignus redderet, et tuam in me constantem, et perpetuam recordationem servaret. Nihil enim est, quod non illi divino Principi, et pro eo tibi debeam, propter immortalia erga meos, ac me beneficia. Venit igitur in mentem, ut pictam hanc Tabulam tibi dono mittam, quae vel eo ipso amplissima res judicari poterit, quod tuo designata nomini sit apud Majores nostros, quorum in omni re plurimum viget auctoritas. Vasa, vestes, signa, caeteraque id generis vel idcirco maximi saepenumero facta video, quod Dianae, Minervae, aut tuae, ex Cypro creatae, Veneri dicata erant. In ea vero tuae Majestati demittenda eo promptior, laetior, ac animosior sum, quod principale, ac regium munus visum est. Haud ignoro quantae diligentiae, honoris, observantiae, penes Reges, Populos, Nationes habita fuerit Pictura, ut quae non solum arte, usu, imitatione, sed etiam mentis viribus, et divino proprie ingenio expressa, ipsam ferme rerum omnium parentem naturam aequaverit adeo, ut si quibusdam fictis arte Animantibus vocem addideris, facile cum natura ipsa contendant, quin etiam aliqua ex parte eam superasse dixerim. Quod ne cui mirum esse videatur, naturae vires, ac potestatem adeo in plerisque rebus circumscriptam esse animadvertimus, ut non nisi Vere flores, Autumno fructus pariat, pictura vero sole sub ardenti nives, et hiberna tempestate Violas, Rosas, Poma, Baccasque, et affatim quidem procreet. Proinde summos, ac eruditissimos quosdam fuisse homines audio, qui ei Poeticam maxima ex parte Sororem adiunxerint. Quid enim aliud picturam, nisi tacens Poema deffinierunt? Idque ipso Poetarum testimonio comprobari potest. Etenim Pictoribus, atque Poetis quaelibet audendi semper fuit aequa potestas, utrumque certe mentis acumine, et divino quodam spiritu excitari, ac duci constat. Quanta ejus dignitas apud Mortales sit, multa extant exempla. Alexander ille Magnus ab Apelle aetatis suae lectissimo potissimum pingi voluit. Quid ita? quoniam ad ipsius gloriam, cujus studiosissimus erat, non parvam ex Apellis arte futuram accessionem intelligebat: cujus non solum animo, et voluntate, sed etiam nutui parere, obsequi, et obsecundare statuit; atque ita statuit, ut nihil tam arduum, tam difficile, tam molestum esse, quod non humile, facile, ac jocundum videretur, modo Apelli more gestum intelligeret. Idque proximo patet exemplo. Alexander pulcherrimam, et egregiam forma nactus Virginem, ob ejus singularem corporis admirationem, et muliebris staturae dignitatem, nudam ab Apelle pingi statuit, ut tam excellentem Feminae, sed mortalis pulchritudinem tacita in sese imago servaret, et artis auxilio immortalitatem contineret. Id cum pararet excellentissimus Artifex, se captum amore sensit. Alexander ei dono dedit gratiosam, formosam, et carissimam Puellam; Rex, et juvenis magnus alioquin, sed major imperio sui, nec minor hac munificentia, quam clarus victoria, quippe se, aliorum victorem, vicit, nec thorum tantum suum, sed etiam affectum donavit Artifici, quem propter pictoriae artis praestantiam honore colebat, et gratia. Demetrius ille cognomento Poliorcetes clarissimi Pictoris Protogenis opera, summa cum admiratione conspicatus, tanta captus est voluptate, ut cum in obsidione Rhodiorum, quibus erat infensissimus, Protogenis imagines in potestatem redegisset, summis habuerit honoribus, et Pictoris nobilissimi, jam mortui, gratia, oppugnationem omiserit, Civitatique pepercerit. Quid Phidiam, Xeusim, Cimonem, Aristidem, Nicomachum pictores illustrissimos numerem? quibus ex hac, de qua loquor, arte plurimis ab exteris Regibus, Populisque honos impertitus est. Nunc et apud Romanos huic arti summa laus contigit, adeo ut clarissimae Gentes cognomen ex ea traxerunt, Fabius, Lepidus, Cornelius, Actius, Priscus pictores cognominati. Quidquid a nonnullis etiam volumina edita magnum Auctoribus nomen, et gloriam attulerunt. Eruditissimus Philosophus Vir optimus Manuel Chrysoloras, graeci, et latini nominis decus, cum raris admodum mulceri voluptatibus soleret, iis praesertim, quae petuntur extrinsecus, hac ipsa mirum in modum oblectabatur. Nec enim tractus illos, umbras ac lineamenta, sed artificis ingenium, et admirabiles mentis vires contemplabatur, quibus spirantia effingi membra, et vivos duci vultus liceret. Ego ita mihi persuasi, nullum generosum vegetum, vel nobile extare ingenium posse, quod non hujus artificii delectatione, illecebris, et amaenitate capiatur, trahatur, leniatur. Quorsum tam multa de tabula ista, atque pictura? Ut intelligas, Regina illustrissima, hoc potissimum ad tuam Majestatem munus pertinere, cum apud excellentissimos Reges, Principes, et Philosophos tantae dignitati, ac venerationi picturam fuisseanimadvertas. Suscipe igitur munus meum, quod et mecum in tuam Majestatem amorem testatur, et constantem de me servet recordationem tuam, quotiens in eo margaritas, monilia, praetiosamque supellectilem disposueris, et collocaveris, vel, quod felix, faustumque sit, quotiens id in ipso puerperio tibi ante locari contigerit. Vale.

Joannes Baptista Maria Contarenus. Anecdota Veneta, i. Venezia, 1757. Р. 78–79 (c. 97–98)

Письмо Леонардо Джустиниани королеве Кипра. Похвала живописи. Недавно я размышлял сам с собой, что бы можно было сделать такого, чтобы оно послужило одновременно и залогом моей любви и уважения к Вашему величеству, и постоянным и вечным напоминанием Вам обо мне. Ибо нет ничего, что бы я не был должен божественному Государю и через него Вам за бессмертные благодеяния к моим близким и мне самому. Тогда мне пришло на ум, что я могу послать Вам в дар эту картину, которая может считаться вещью значительнейшей хотя бы потому, что она, отмеченная Вашим именем, предстанет перед старшим поколением, чей авторитет имеет большое значение во всяком деле. Я вижу, что раньше в