— Я без тебя не могу и не хочу, — произношу честно, без обиняков.

— А надо без меня? — ровным голосом. Каждый раз, когда мне кажется, что мое сердце не может колотиться быстрее, — оно удивляет меня. И я решаюсь:

— Сделай меня своей, — надеюсь, мой голос не дрожит. По крайней мере, не очень сильно. Я все планировала иначе, но отступать поздно.

— Ты все еще думаешь, это работает именно так? — его рациональность однажды меня добьет. Но не сегодня.

— Мне нужно доказательство, что я твоя женщина. Мне это нужно, как ты не понимаешь? Я не согласна просто вот так жить у тебя, обниматься, целоваться. Это все приятно, но я хочу большего, мне надоело ждать. Я готова.

— Прям щас? — он еще и шутит!

— Просто трахни меня уже, — улыбка натянутая, меня потряхивает от напряжения. Я сильная девочка, но его отказ сейчас… мне кажется, он просто убьет меня. Неужели я ошибаюсь и он действительно живет со мной исключительно из жалости?

— Да ты, я посмотрю, принцесса, — бесчувственный жестокий подонок.

Пожимаю плечами.

— Как прошла смена? — перевожу тему, давая себе передышку.

— Хорошо, все как обычно.

— Пока не разменял вторую сотню? — этот вопрос дается легче, чем предыдущие. Леша рассказывал, что раньше собирался оставить службу, как только закроет сотню. Но теперь передумал, слишком быстро подошли эти цифры. Обещал сказать, когда это случится. Нет, отмечать мы не будем, это не та дата. Просто напьемся.

— Пока нет.

— Я не атомная бомба, Леш, — на эту фразу уходят последние силы. Я замираю, не дыша.

— Между прочим, у меня психологическая травма после прошлого раза, — его голос звучит комично, и я начинаю смеяться, слегка расслабляясь, но по-прежнему вижу себя тугим комком нервов. Мне кажется, он это улавливает и поэтому медлит.

— Как-нибудь уж справься с ней, соберись, Алексей.

А потом… когда мне кажется, что я в шаге от инфаркта, он вдруг тянется к бардачку. Выходит из машины. Не успеваю опомниться, как он открывает пассажирскую дверь, протягивает руку. А получив мою ладонь, дергает на себя так быстро, что я падаю в его объятия.

Дальше он остановиться не может. Я не знаю, простил ли он меня. Не имею понятия, доверяет ли… и будет ли когда-нибудь доверять как прежде. Но уверена — любит.

Потому что тумблером это не выключается.

Он кружит меня, а затем усаживает на теплый капот, встает между моих ног. Одним движением снимает майку, и я кидаюсь к его телу. Глажу, ласкаю, трогаю. Можно. Наконец-то можно!

А потом он наклоняется и целует меня.

— Нас съедят комары, — шепчет в губы. Они и правда никак не закончатся в этом году.

— Не успеют. У меня защита, — демонстрирую ему браслеты, которые мы привезли из Анапы как сувениры.

— Тогда тебя сожру я, — и, судя по тону и хищному взгляду, он не шутит. Что случается, когда снайперское терпение летит ко всем чертям? Снайперский террор подходит к концу или только начинается? Я понятия не имею, что меня ждет с ним. Немного страшно, но предвкушение слишком сладкое и волнующее, чтобы взять паузу. Дрожь пробегает по телу. Скорее. Хочу. Еще. Дальше все сумбурно, быстро, жадно. С губ слетают какие-то фразы, неловкие шутки, но они тонут в поцелуях. Родной вкус, привычные движения рта и языка. Когда я успела к ним пристраститься? Вспомнила мгновенно. Мой хороший. Когда он прижимает меня к себе, когда я понимаю, что уже не отпустит, я торопливо шепчу ему на ухо:

— Я хочу тебя, Лешенька.

— Я хочу тебя, — отвечает совершенно серьезно.

Я повторяю эти слова снова и снова между тем, как жадно втягиваю в рот его кожу на шее, как веду языком, как цепляюсь напряженными пальцами за лопатки и выгибаюсь, подавая ему грудь. Его же руки и губы от меня не отрываются ни на секунду. Видит же, как я бьюсь в нетерпении, но ему мало. Он продолжает распалять мою жажду. Как и обещал, съедает душу.

Он проверяет, насколько я готова внизу живота, будто ему не хватает доказательств. Ласкает меня пальцами, убеждается, что его страсть полностью взаимна, мешкает, затем достает из кармана баночку со смазкой и выбрасывает ее за спину:

— Нафиг не понадобится, — самодовольно улыбается.

Он натягивает презерватив, это лишнее, я ведь пью таблетки, но он так быстро это делает, потом тянет меня на себя, что слова протеста не успевают сорваться с языка. Ладно, пусть так. Наверное, еще не доверяет, но я скажу ему позже, что можно. Что он единственный.

Обхватив рукой член, он направляет его в меня. Я чувствую вторжение и замираю, он тоже. Вспоминает, как оно было в первый раз, готовится. Я знаю, каждой клеткой чувствую, как ему не хочется причинять мне боль. Он это не выбирал сам, но он меня не оставит. Ни в этом деле, ни в любом другом. Он всегда будет рядом, что бы ни случилось. Держит меня на весу, обхватывает поудобнее, я закрываю глаза, думаю о нем одном и полностью расслабляюсь, доверившись.

Он входит легко, одним плавным движением сразу до предела, растягивает меня под себя, и в таком положении замирает. Полностью внутри меня, я сжимаю его, подстраиваюсь, наслаждаюсь. Снайпер льнет к моим губам, целует, вторгается в мой рот языком, и только получив полную отдачу, убедившись, что я окончательно раскрепостилась, начинает двигать бедрами. Один толчок, второй, третий. С каждым разом все лучше и приятнее. Ритмично, мощно. Ощущения совершенно иные, новые, я сразу же сдаюсь им, покоряясь.

Сосредотачиваюсь на том, что происходит. И… испытываю невероятное. Секс бывает разным, но теперь я знаю точно — ничто не сравнится с удовольствием от движений горячего члена любимого мужчины. Все остальные виды наслаждений меркнут, хотя казались ранее приятными. Есть только он и я. И обоим одновременно хорошо. Сладко. С каждой секундой все лучше. Мы оба стремительно падаем, отчаянно желая этого. Я даже не догадывалась, не подозревала. А он?..

Он так легко двигается внутри меня, так естественно и уверенно, что мне кажется, я будто создана для этих его движений. Низ живота тяжелеет, наливается, кровь несется по венам, лицо горит, пульс бьется. Сама мысль о том, что он физически любит меня, сводит с ума. Мой солдат рядом, ближе не бывает. Пахнет вкусно, вместе со мной задыхается. Я так боялась, что никогда не испытаю с ним этого, что упустила любовь своей жизни. Не могу больше держаться:

— Леша, еще, — молю, впиваясь ногтями в его плечи. Он ускоряется. Я прошу жалобно: — Еще, — и он больше не сдерживается. Отпускает себя, отпускает нас.

Мы занимаемся любовью как обезумевшие, оргазм зарождается после очередного поцелуя и неразборчивого мужского шепота. Накатывает волнами, с каждым толчком ощущения усиливаются, а с каким-то очередным — я достигаю пика удовольствия. Кайф сокрушает, мои руки слабеют, я совсем ему не помогаю. Думаю только о том, как сильно счастлива. Меня трясет, из груди рвутся стоны. Мой мужчина шепчет что-то вроде: «Боже», прижимает меня к капоту и начинает двигаться в немного другом, лучшем для него ритме. А потом кончает сам, закрывая глаза и опуская голову. С тихим низким стоном, сжимая меня в руках, все еще толкаясь внутри.