на своего брата сузившимися глазами. Он жестом пригласил меня сесть в машину.

— Ты не упомянул, что я должен играть в таксиста для твоей невесты.

— Я могу пойти пешком, — сказала я.

— Садись, — приказал Савио.

Римо распахнул передо мной дверцу, и мне ничего не оставалось, как опуститься на пассажирское сиденье. Я пристегнулась, пока Римо разговаривал с Савио, а потом он сел за руль.

Я прислонилась к окну, стараясь держаться как можно дальше от страшного Капо. Он завел машину и тронулся с места. В боковое зеркало я наблюдала, как Савио возвращается на вечеринку. Я судорожно вздохнула и крепко зажмурилась, обхватив руками голый живот.

— Что произошло?

Я подпрыгнула. Я рискнула взглянуть на мужчину рядом со мной. Когда его темные глаза встретились с моими, я с трудом сглотнула.

— Отвечай, — приказал он.

— Ничего.

Он сбавил скорость, а затем остановился, все еще в нескольких кварталах от моего дома. Он прищурился.

— Если хочешь, чтобы ложь вошла в привычку, тебе следует научиться быть более убедительной.

Я была слишком измучена, чтобы отрицать.

— Я застала Савио с двумя девушками. Он сорвался и наговорил ужасные вещи.

Римо внимательно посмотрел на меня.

— Савио привык к женщинам, которые делают то, что он хочет, и не говорят в ответ. Если ты будешь вести себя так же, как они, он будет относиться к тебе так же, как к ним.

Я никому не позволю так обращаться со мной, даже Савио Фальконе.

— Я ответила ему, но не смогла дальше.

Римо снова завел машину.

— Думал, сдаваться не в твоем стиле.

Я пожала плечами.

— С меня хватит. Я слишком долго пыталась это делать.

Мы припарковались перед моим домом. Я полностью повернулась к Римо.

— Не мог бы ты, пожалуйста, отменить мою помолвку с Савио? Я больше не хочу выходить за него замуж и не думаю, что он действительно хочет жениться на мне.

Он замер на месте.

— Ты просишь меня отменить твое обещание моему брату?

Я просто кивнула.

— Тогда он будет волен делать все, что ему заблагорассудится, и я найду кого-нибудь, кто действительно захочет жениться на мне.

Глава 18

Савио

В голове у меня стучало, а открыв глаза, острая боль пронзила мой мозг. Я застонал, затем перевернулся, но только для того, чтобы быть встреченным теплым телом.

Закрыв глаза ладонью, я попытался отодвинуться на другую сторону кровати, но только для того, чтобы коснуться другого тела. Моргая от яркого света, я сел и осмотрелся вокруг. Я лежал в постели с двумя девушками. Соскользнув вниз к изножью кровати, я встал, прижав ладонь к виску.

События прошлой ночи медленно просачивались сквозь туман, скрывая мои воспоминания.

— Блядь.

Я медленно оделся и направился вниз. Вырубившиеся люди были разбросаны по всему дому, как проклятый паркур с препятствиями. Диего храпел на диване, только в одних трусах. Возможно, он не видел Джемму прошлой ночью. Наверное, это была единственная хорошая вещь на этом чертовом шоу, которое было моим днем рождения.

Я прошёл по подъездной дорожке к своей машине и замер. Она была измазана чем-то коричневым. На мгновение я был уверен, что это дерьмо, но подойдя ближе увидел остатки шоколадного торта на капоте. Кто-то, и этот кто-то могла быть только Тони, размазала этот чертов торт по всей моей машине. Но я знал, кто испек этот торт. Неожиданно во мне вспыхнул намек на чувство вины. Я направился к нашему особняку, что, вероятно, было к лучшему, учитывая, что я все еще чувствовал себя слегка пьяным. Был уже полдень, так что Джемма должна была приехать через два часа. До тех пор мне нужно было взять себя в руки.

Вся семья сидела за обеденным столом, судя по всему, на каком-то военном совете, даже Фабиано и Леона были со своей дочерью Авророй. Она ползла по полу, стараясь не отставать от остальных детей, которые были старше и подвижнее.

Женщины в семье смотрели на меня так, словно я был тараканом, которого они хотели раздавить, даже Киара разочарованно покачала головой.

Вспомнив, как я позвонил Римо, чтобы забрать Джемму, я мог только предположить, что она ему что-то сказала, и он рассказал все Серафине, как ебаный сплетник.

Я подошёл к столу и с удивлением увидел торт, мой торт стоял там.

— Вы не собираетесь подождать с тортом, пока не приедут Джемма и ее семья?

— Они не приедут. Джемма попросила меня аннулировать вашу помолвку, — сказал Римо так, словно речь шла о гребаной погоде.

Я уставился на него, чувствуя себя так, словно меня ударили по голове.

Серафина встала, останавливая Невио от попытки взобраться на стойку.

— Ты самый большой идиот на планете.

Не обращая на нее внимания, я подошел к Римо.

— Только не говори мне, что согласился на эту чепуху.

Римо с раздраженным видом вскочил на ноги.

— Я говорил тебе, что ты должен быть уверен в желании жениться. Я говорил тебе, что это не чертова игра. Говорил, что не потерплю повторного оскорбления верной семьи, после произошедшего с Карлуччи! И что ты делаешь? Ты не только трахаешься, но и делаешь это на людях.

— Я не брошу Джемму, Римо. Мне плевать, что ты скажешь или решишь. Я женюсь на ней. И не разыгрывай главную карту, ты, блядь, похитил невесту и держал ее в плену, пока она не поддалась твоему безумию!

Римо схватил меня за воротник и рывком притянул к себе, его глаза горели гневом. Все замолчали, и даже дети смотрели на это с открытым ртом. Римо содрогнулся от усилия не избить меня до полусмерти или хотя бы попытаться.

— Никогда больше не упоминай об этом в присутствии близнецов, понял? — сказал он убийственным голосом. — Тебе повезло, что я не хочу, чтобы Грета видела, как я ломаю твою ебаную челюсть.

Мои глаза скосились на его маленькую девочку, снова в ее любимой розовой пачке, уставившуюся на нас огромными испуганными глазами. Невио же, напротив, выглядел так, словно получил огромный подарок. Массимо и Алессио с любопытством наблюдали, как Аврора ползает вокруг.

— Этого больше не повторится, — тихо сказал я своей версией извинения. Единственное, на что я был способен, и Римо знал это, потому что он был таким же. Он отпустил меня и сделал шаг назад.

— Я ничего не аннулировал. Сегодня утром я разговаривал с Даниэле. Он был в бешенстве, но не хочет сейчас отменять помолвку, потому что это плохо отразится на Джемме и их семье.

— Что насчет Джеммы?

— Она была