— Нет! — тихо простонала я. С тетенькой я еще лично не была знакома — заявление подавал от моего лица Игорь.

— Увы, — вздохнул Игорь и едва заметно сжал мне руку.

— Прошу садиться, — крякнула судья Морозова, стрельнув в меня глазами.

Есть женщины, которые остаются в образе себя семнадцатилетней. Они носят прически, с которыми когда-то нравились мужчинам просто потому, что были молоды, красятся так же, как были накрашены на выпускной вечер в школе. Одежду и обувь выбирают в том же стиле, какой был моден в годы их далекой юности. Так же себя и ведут — как будто на всю жизнь остались под пряным хмельком последнего школьного дня.

— Прошу садиться! — произнесла судья Морозова, повернувшись к Савкину, и улыбнулась.

— Благодарю, ваша честь, — неожиданно ответил Савкин басом, приложив руку к сердцу. И остался стоять.

— Садитесь, Гарри Трофимович, не волнуйтесь так, — еще нежнее улыбнулась Морозова и обратилась к его матери: — Как вы себя чувствуете, Галина Ивановна?

— Хорошо, — ответила та слабым голосом, попыталась встать, покачнулась и отвалилась обратно на стул. Савкин поддержал мать. Мать громко охала, а Савкин поглядывал на судью с извиняющейся улыбкой.

— Слушай, мне это все не снится? Этот бредовый маскарад? — спросила я Игоря.

Он только покачал головой, а Морозова вдруг заколотила молоточком по большому деревянному столу, за которым сидела, и прокричала пронзительным голосом:

— Тишина в зале суда!

— Господи… — я обернулась к Игорю. — Давайте уйдем, это бесполезно.

Игорь что-то быстро написал на листочке и передал мне. «Я ожидал, что это будет непросто, но не до такой степени. Уходить рано. Попробуем. В любом случае мы ничего не теряем».

— Суд слушает иск гражданки Воскобойниковой к гражданину Савкину о лишении его регистрации в принадлежащей гражданке Воскобойниковой однокомнатной квартире. Вопросы к суду есть? Отводы? Замечания по ходу ведения дела? Нет? Тогда приступим.

— Может, попробовать ей дать «отвод»? — шепотом спросила я Игоря.

— Не получится. Она сама решает, отвести ее или нет. Да, да! Вот такой идиотизм. Если решит, что оснований недостаточно — не отведет сама себя. А какие у нас основания?

— Она же явная кретинка, и с Савкиным кокетничает… Достаточно этого?

Мы посмотрели друг на друга и вздохнули.

— Вот и я о том же, — сказал Игорь. — Подождите, рано бить тревогу.

— Странно — я только что это заметила — смотрите, а Эльвиры, его девушки беременной, почему-то нет.

— Как, кстати, ее фамилия? Надо бы проверить, не сидела ли она. На всякий случай…

— Фаризова, так они говорили, я запомнила, у меня однокурсница такая была.

Игорь вздохнул.

— Не пришла — может, паспорт купленный в переходе, решили не рисковать…

Морозова сидела и молча листала дело, которое секретарь положила перед ней. Потом закрыла его, положила на него локти, подперлась кулачками и стала внимательно смотреть то на меня, то на Савкина. Все молчали. И она молчала. Минуты через три Морозова спросила, задорно и вполне дружелюбно:

— Так скажите мне, чья же это все-таки квартира?

— Ваша честь, позвольте? — Савкин поднял руку, как на уроке, и поднялся было сам.

— Подождите, Гарри Трофимович, суд хочет выслушать мнение истца.

Игорь прокашлялся и встал.

— Я сказала — «истца», а не адвоката! — вскрикнула Морозова.

— Но… — Игорь удивленно посмотрел на мигом взъерепенившуюся тетечку. — Я имею полное право представлять моего подзащитного.

— Не надо мне объяснять про ваши права! Вы хотите заявить мне отвод? Или передать дело в городской суд? Чего вы хотите? Сорвать заседание? Вы наверняка умеете это делать! Это все, что вы умеете делать! Сядьте!

Игорь, ошарашенный, еще немного постоял и затем сел.

— Так вы будете отвечать на вопрос судьи или вы отказываетесь? — спросила, очевидно, меня Морозова. При этом она смотрела в окно, за которым шел мелкий искрящийся снег.

— Буду, — ответила я.

— Встаньте, когда разговариваете с судьей Российской Федерации! — тетенька явно хотела большего, чем могла, подумала я, опять же очень неосмотрительно подумала.

Я посмотрела на бежевую картонную папочку, которую она подпирала острыми локотками, и попросила:

— Откройте, пожалуйста, папку. Там есть все документы.

— Еще одно слово в таком тоне — и я прекращу заседание!

— Простите, но… — попытался было вмешаться Игорь.

— Молчать! — опять стукнула Морозова молотком по столу. — Вы-то уж должны знать, что…

Она почему-то не договорила. Мне показалось, она не знала, что сказать, и от этого еще больше рассердилась.

— Может, запишем на телефон? — тихо спросила я Игоря.

Тот покачал головой и опять написал мне записку: «Будет скандал. Я слышал о ней, но не думал, что это до такой степени. Когда рассказывают, всегда не верится».

— Ваша подзащитная пыталась обмануть суд! Она хочет с помощью суда лишить человека единственной жилплощади, его собственной! Истица, ответьте суду: кто подарил вам эту квартиру?

Я посмотрела на пегие заплешины на голове у Савкина.

— Мы так оформили покупку квартиры. Вообще-то это моя тетя, когда уезжала…

— Отвечайте на поставленный вопрос! Кто — подарил — вам — квартиру?

— По документам — Савкин. Но…

— Какие тут могут быть «но»? — засмеялась Морозова. — Человек подарил ей квартиру, а она пишет «моя собственность». Это его собственность, которую он вам подарил, когда был вашим мужем!

— Подарил, чтобы сохранить семью! — встрял жутко довольный Савкин.

— Да! — сказала Морозова.

— Послушайте, это бред… — начала я. Игорь попытался дернуть меня за рукав. — Полный бред. Вы же знаете законы. Какая разница, кто кому что подарил. Даже если бы он мне подарил. Хотя это не так. Прав на квартиру у него нет. Он в ней много лет не живет. Не платит. У него есть своя собственность. У меня растет ребенок. В квартире — одна комната. Есть миллион свидетелей, которые подтвердят, как и что происходило много лет назад, хотя этого и не требуется по закону. Есть свидетели, которые готовы подтвердить в суде, что Савкин мешает мне жить, хулиганит, пытался вселиться в квартиру вместе с матерью и какой-то женщиной безобразной… гм…

Сначала я говорила очень быстро, ожидая, что Морозова меня остановит. Но она сидела спокойно, внимательно глядя на меня, и согласно кивала головой после моей фразы. Когда я упомянула Эльвиру, что-то промелькнуло в глазах Морозовой, Игорь тут же тихо наступил мне на ногу под столом.