Как только он отошел, тут же подскочил Борис.

– Давай сюда деньги.

Нина отдала.

– А где остальные?

– Я продала за четыреста.

– Ты что, с дуба рухнула? Мы их за двести покупаем. Ты бы их еще даром раздавала.

Нина посмотрела на Бориса.

– Хочешь сам торговать?

– Ах ты тварь, – сказал он, – ладно, я с тобой вечером поговорю.

– Если хочешь, чтобы люди покупали, нужно продавать по четыреста.

– Ладно, – махнул рукой Борис, – давай по четыреста… двадцать. Нет, давай по четыреста пятьдесят.

Торговля пошла. К обеду Нина продала еще четыре книжки. Борис купил ей жирный чебурек и бутылку кока-колы.

В диспансере Андрей показал дежурному свое редакционное удостоверение, сказал, что ему нужен комментарий Маслова к статье, и взял его домашний адрес. Маслов жил в аспирантском общежитии педуниверситета на другом берегу реки. Они не сразу нашли его комнату – похоже, нумерацию комнат делал поклонник игры в классики. После третьей комнаты шла восьмая, а после восьмой – одиннадцатая. Наконец, за третьей или четвертой дверью, в которую они постучали, обнаружился Маслов с заспанным лицом, одетый в шорты и серую майку. Увидев Андрея и Павла, он ничуть не удивился.

– Вы по поводу статьи? – спросил он, пропуская их в комнату. Его комната была обставлена просто и аскетично – шкаф, кровать, стол. На полу, на подоконнике, на столе – стопки книг.

– Не совсем, – сказал Андрей, – нам нужна ваша помощь. Мой друг попал в беду.

– Вам мой адрес дали в диспансере?

– Да.

– А вам сказали, что я там больше не работаю?

– Нет.

Павел и Андрей переглянулись.

– Почему?

– Помните пациентку, к которой мы с вами приходили?

– Нина?

– Да, Нина Шарова.

Андрей непроизвольно потер правой рукой левое запястье.

– Конечно, помню. Она порвала мою феньку.

– Она сбежала из диспансера.

– Что?

– Сбежала. Вылезла через окно и сбежала.

– Когда?

– В тот же день, когда мы с вами к ней приходили. Она положила бусинку от вашей феньки между окном и рамой, чтобы его нельзя было закрыть. И ночью вылезла через открытое окно.

Андрей выглядел ошеломленным.

– Ее нашли?

Маслов покачал головой.

– Где же она теперь?

– Я понятия не имею.

– Ее объявили в розыск?

– Я думаю, нет. Сальникова не захочет раздувать из этого скандал. Она надеется, что Нина найдется или вернется сама. А если нет – она найдет способ как-то замять эту историю.

– Как ее можно замять? – вмешался в разговор Павел. – Наверняка у каждого пациента есть какие-то бумаги, какая-то история. Так не бывает, что был человек, исчез – и никаких следов, и никто его не ищет.

– Еще и не так бывает, – усмехнулся Маслов.

– Вас из-за этого уволили?

– Я ушел сам.

Помолчали.

– Так что вы хотели?

– Вы говорили, что у вас есть знакомые на Центральном телевидении.

– Да, говорил, – кивнул Маслов.

– Поделитесь с нами этими контактами, – сказал Андрей, – у моего друга есть для них интересная история.

Маслов задумался.

– Видите ли, Андрей, – сказал он наконец, – я вас обманул. У меня нет знакомых на Центральном телевидении.

– Как это? – растерялся Андрей. – Вы же мне говорили… на канале НТВ.

– Мне хотелось произвести на вас впечатление. И я выдал желаемое за действительное.

Павел повернулся к двери.

– Ладно, пойдем отсюда.

Они вышли, не прощаясь с Масловым. Он закрыл за ними дверь. Они спустились вниз и остановились на крыльце.

– Куда теперь? – спросил Андрей.

– Я не знаю, – сказал Павел.

– Может, тебе домой вернуться? В Шиченгу?

– Ни за что, – твердо сказал Павел, – я там уже был. Нельзя возвращаться. Я точно знаю, что никогда нельзя возвращаться.

– Тогда куда?

Павел пожал плечами.

– Поеду в Москву. В большом городе легче затеряться. Начну все заново.

Андрей посмотрел на него и улыбнулся.

– Тогда удачи.

– Покеда. Спасибо, что помог.

– Может, увидимся еще когда.

– Может, и увидимся.

Павел протянул Андрею руку, и тот пожал ее. Потом Павел спустился с крыльца и пошел в сторону вокзала. Он шел, сгорбившись и засунув обе руки в карманы. Андрей стоял и смотрел ему вслед, пока он не скрылся из вида.

Нина сидела на бетонном постаменте фонтана. Она смотрела прямо перед собой, не видя людей, которые подходили поближе, чтобы посмотреть на книги, разложенные на постаменте. И вдруг она почувствовала, что ее как будто толкнули в спину. Она встала и обернулась. Прямо за ее спиной, метрах в двадцати от нее, стоял Лупоглазый. Он смотрел прямо на нее.

Несколько секунд они стояли и смотрели друг на друга, потом Лупоглазый улыбнулся и поманил Нину рукой. Нина сдвинулась с места. Она шла медленно, не замечая никого вокруг. Она не видела, что Борис бежит к ней от универмага, не слышала его криков. Она видела только Лупоглазого, который развернулся и уходил от нее. Она шла за ним, как будто он держал в руке невидимый поводок. Она шла все быстрее и быстрее. Расстояние между ними сокращалось. Сначала их разделало около двадцати метров, потом осталось пятнадцать, потом десять, потом пять. Потом Нина побежала. Лупоглазый обернулся, увидел, что Нина совсем рядом, и в его глазах появился страх. Он тоже бросился бежать. Они бежали через площадь в сторону улицы. На светофоре загорелся желтый. Если Лупоглазый успеет перебежать улицу до того, как загорится красный, Нина не сможет его догнать. Красный загорелся в тот момент, когда он выбежал на дорогу. И в эту же секунду из-за поворота вылетел грузовик. Не сбавляя скорости, он промчался прямо перед Ниной, которая остановилась на обочине дороги. Послушался глухой стук, тело Лупоглазого взлетело вверх и рухнуло на асфальт. Грузовик умчался, даже не сбавив скорости. Лупоглазый лежал на асфальте лицом вниз и не двигался. Из его головы на асфальт вытекла тонкая струйка черной крови.

Вокруг столпились люди.

– Кто-нибудь запомнил номер?

– Это был грузовик!

– Я видел, он сам кинулся под колеса! Самоубийца!