Павел похлопал его по плечу.

– Ты как?

– Нормально, – сказал Андрей и поднял голову. Полыхало в трех соседних окнах, где была бухгалтерия. Одно из окон оплыло и надулось, как пузырь.

– Надо пожарных вызвать, – сказал он, – пока огонь до верстки не добрался.

– Пойдем отсюда, – сказал Павел, – пусть соседи вызовут.

– Подожди, я с той стороны посмотрю.

Андрей обошел здание со стороны улицы. До верстки и кабинета Новикова огонь пока не добрался. Это хорошо. Это значит, что редакция сможет существовать и после пожара.

Он повернулся к Павлу и в этот момент боковым зрением увидел какое-то движение. Из-за угла здания выбежал человек и обрушился на него всем телом, сбив с ног. От удара о землю Андрей на секунду потерял сознание, а когда открыл глаза, то увидел, что над ним стоит Павел и держит за руку, заломленную за спину, молодого парня, лицо которого показалось Андрею смутно знакомым.

– Толик?

– Ты что, его знаешь? – спросил Павел.

– Да уж, знаю, – кивнул Андрей и поднялся на ноги. И вдруг он понял.

– Твою мать! Это он поджег редакцию.

– Зачем?

– Чтобы отомстить мне за то, что я отбил его девушку.

Толик молчал, глядя на Андрея исподлобья.

– И что нам с ним теперь делать? – спросил Павел.

– Я понятия не имею. Пусть милиция с ним разбирается.

– Мы будем стоять здесь и ждать, пока приедет милиция? Это тема.

– Ты что, предлагаешь уйти с места преступления?

– Андрей, не будь идиотом.

Толик вдруг подал голос:

– Валите, я все равно вас найду.

– О господи, – сказал Павел, – тебя только не хватало, мститель доморощенный.

И он дернул руку Толика вверх, так что он взвыл от боли.

– Оставь его, – решил Андрей.

– Что?

– Черт с ним, – сказал он, – пусть идет на все четыре стороны. Все равно он никуда не денется из города. Пусть его милиция разыскивает.

– И то дело. Иди гуляй.

Павел отпустил руку Толика и отвесил ему на прощание легкий подзатыльник. Тот попытался было перехватить его руку, но потерял равновесие и упал на спину. Павел засмеялся.

– Пошли.

Они с Андреем перешли дорогу и двинулись к реке. Навстречу им проехала пожарная машина с включенной мигалкой.

Вечером Борис и гуру опять ругались. На этот раз из-за денег. Нина слышала не весь разговор, но поняла, что были собраны деньги на какое-то мероприятие и Борис эти деньги потратил. И теперь гуру требовал, чтобы Борис эти деньги возместил. После этого разговора Борис пришел злой как черт и насиловал Нину особенно грубо, хватая ее за грудь и за бедра так, что остались синяки. Ему явно хотелось сделать ей больно.

Когда он в конце концов насытился, то встал во весь рост, посмотрел на нее и сказал:

– А что это ты у меня тут бесплатно проживаешь? Пора отработать харчи и гостиницу.

Утром Борис вскипятил воду, отвел Нину на кухню и приказал ей помыться и вымыть волосы. Он больше не прятался за печкой, пока она мылась – он стоял рядом и откровенно разглядывал ее.

Затем он надел на нее оранжевый халат, посадил ее на стул рядом с окном, взял химический карандаш, и, высунув язык от усердия, подвел ей глаза и нарисовал ей на лбу маленький черный кружочек.

– Эта точка называется «бинди», – сказал он, – она символизирует третий глаз Шивы.

Он выглядел необычно торжественно. Нина посмотрела на него с удивлением, но ничего не сказала. Борис встал, подошел к шкафу, засунул руку за шкаф и снял с вбитого в стену гвоздика ключ. Открыл этим ключом шкаф и достал из него рюкзак. Встряхнул – из рюкзака выпало несколько засохших листочков, и в комнате сразу запахло грибами.

– Пакет нужен, – пробормотал Борис, ушел на кухню и чем-то там зашуршал и загремел посудой. Нина встала и подошла к шкафу. Она стояла и смотрела на то, что она увидела на верхней полке. Потом вернулась на место и села на стул лицом к окну. Борис вернулся с пакетом в руке, закрыл шкаф на ключ и ключ повесил обратно на гвоздик на стене. И с подозрением оглянулся на Нину – не видела ли она чего. Она смотрела в окно. Она уже увидела то, что ей было нужно.

Борис присел на корточки у стены и стал складывать в пакет «Бхагават гиты».

– Вот эти по шестьсот, – сказал он, – а вот эти, тоненькие, по триста. Запомнила?

Нина не ответила.

– Я спрашиваю – запомнила? – повысил голос Борис.

– Запомнила, – ответила Нина.

– Я буду рядом. Если попробуешь сбежать – я тебя догоню и ноги переломаю.

– Я не сбегу, – сказала Нина.

Борис взял пакет с книгами двумя руками и положил его в рюкзак. Поднял рюкзак за лямки.

– Ну-ка встань, – приказал он. Нина встала. Борис зашел с ней за спину и повесил рюкзак ей на плечи. Нина пошатнулась от тяжести, но удержалась на ногах.

– Ничего, – сказал Борис, – чем больше продашь за день – тем легче будет вечером идти домой.

Они вышли из дома.

– Никаких посторонних разговоров. Только цену называешь, принимаешь деньги и отдаешь книги, – поучал Нину Борис. Они перешли мост, прошли вдоль автобусных остановок и вышли на площадь между центральным универмагом и «Меркурий-банком».

– Вот здесь будет твоя точка, – сказал Борис. Он помог Нине снять рюкзак со спины и поставил его рядом с давно пересохшим фонтаном в центре площади.

– Чего ждем? – грубо спросил Борис. – Покажи товар людям.

Нина открыла рюкзак и разложила книги по краям бетонного основания фонтана, а сама села рядом.

– Я буду поблизости, – сказал Борис, – и буду видеть тебя каждую секунду. Ты меня поняла?

– Поняла, – сказала Нина.

– Будешь хорошей девочкой – все у тебя будет хорошо. Будешь плохой – будет плохо.

К Нине стали подходить люди, брали книги, смотрели на яркие обложки, листали, узнавали цену, присвистывали и клали обратно. Но никто не покупал.

Подошел Борис.

– Сколько продала?

– Нисколько.

– Черт!

– Нужно понижать цену. Шестьсот – это слишком дорого.

– Поговори мне тут. Будешь меня бизнесу учить.

Борис ушел. Через несколько минут из здания напротив вышел молодой милиционер в форме, подошел к Нине, взял «Бхагават-гиту».

– Сколько стоит?

– Четыреста, – сказала Нина.

Милиционер достал из кармана бумажник, отсчитал четыре сотенные бумажки и забрал книгу.