Мороженое с бананом и орехами, пудинг, капучино… Ричард берет счет.

Дейзи стояла у пешеходного перехода и вдруг увидела Мелиссу. Та сидела на каменной стене через дорогу, у остановки такси. Дейзи тут же развернулась и пошла в сторону «Блошиного рынка». Однако у алюминиевого мусорного бака, полного метел, остановилась. Хватит! Она устала бояться и чувствовать себя уязвимой. Плевать, что подумают Мелисса или отец с матерью. Дейзи развернулась и посмотрела на Мелиссу, которая до сих пор ее не заметила. Она злая и поверхностная. «В глубине души они боятся», – так говорят о тех, кто травит других. Теперь у Дейзи тоже есть своя метка. А то, что она узнала в церкви, все равно останется правдой. Надев броню Христа, они преклоняли колени на улице. Однажды пьяная женщина облила их пивом. Но когда веришь всем сердцем, ничего не имеет значения. «То, что меня не убило, сделает меня сильнее».

Дождавшись, пока проедет почтовый грузовик, Дейзи перешла на другую сторону дороги. Мелисса наконец-то заметила ее, и произошло нечто удивительное. И безупречный вид Мелиссы, и ее медленно развевающиеся волосы больше не имели значения. Все дело в уверенности – вот что такое броня Христа. Мелисса втянула голову в плечи, точно так же, как четыре дня назад это делала Дейзи в ее присутствии.

Дейзи присела рядом.

– Чего тебе? – нервно спросила Мелисса.

Дейзи закрыла глаза. Это мгновение могло бы длиться вечно.

Доминику снова пришлось сесть впереди и разговаривать с водителем такси. Молодой европеец лет двадцати, одетый в синтетическую куртку от спортивного костюма, с маленькой бриллиантовой серьгой в ухе ехал слишком быстро, но не настолько, чтобы Доминик мог пожаловаться на скорость.

Прошло всего пять дней – а природа уже начала увядать. Зеленая даль обзавелась золотистой каймой. Как рады мы открыть глаза на все новое, и как легко их закрываем снова. Ястреб-перепелятник на телеграфном столбе поначалу кажется колоритным, потом неинтересным, а затем сливается с фоном.

Дейзи смотрела в окно, пытаясь представить пока еще неясное будущее. Это – люди не ее круга, не ее семья.

Мобильник лежал рядом, в сумке матери. Мелиссе хотелось схватить его, устроив полноценную драку, однако это бы порадовало Дейзи.

Луиза вспоминала семейные праздники в Тенби. Пансион тети Джин, которая, вообще-то, не была ее тетей. Шезлонги, торговые автоматы, ночевки на одной кровати с братьями. Однажды Дуг раздавил камнем краба, и тот долго потом умирал. В заливе был остров, она не помнит его названия, а на острове – монастырь, куда добирались на лодке. Но они так и не сплавали туда. Иногда Луиза видела все это во сне. Разумеется, Ричарду следует встретиться с Карлом и Дугом. И чего она так испугалась?

За окнами проплывал умытый зеленый мир. Ясени и тополя, мох и листовник.

На обратном пути Анжела предложила Алексу сесть впереди, а сама, дабы избежать расспросов Ричарда, расположилась на заднем сиденье рядом с Бенджи. Ричард читал Алексу краткую лекцию по компьютерной томографии: йод, барий, помощь «Битлз» – на их деньги был создан опытный экземпляр томографа.

– Что это? – спросил Бенджи, запуская руку в зеленую пластиковую сумку, стоящую между ним и матерью.

– А, купила кое-что, – сказала Анжела.

Алекс обернулся и увидел в руках Бенджи куклу в викторианском стиле: грязноватое кружевное платье, бессмысленное фарфоровое личико. Для антиквариата слишком поломанная, а для игрушки слишком странная.

– Для кого это? – поинтересовался Бенджи.

– Для меня или для кого-нибудь еще, – ответила Анжела.

Бенджи очень осторожно положил куклу обратно – боялся, что она зашипит и укусит его, если он будет обращаться с ней грубо.

– Положи ее с другой стороны, – сказал он, аккуратно поднимая кончиками пальцев сумку. – Она мне не нравится.

– Что там? – спросил Ричард, глядя в зеркало заднего вида – они как раз въехали в узкий лабиринт высоких изгородей.

Алекс поймал его взгляд и качнул головой, давая понять, что лучше не спрашивать. Теперь и он понял – с матерью что-то не так.

– Ну, как тебе? – спросила Луиза, когда они вошли в спальню.

Он оглядел ее с ног до головы. Волосы? Одежда?

– Серьги.

Металлические подсолнухи, бронза и серебро.

– С ними ты выглядишь моложе.

– Насколько моложе? Если с ними я выгляжу лет на тридцать, то ладно. А если на шестнадцать, уже перебор.

– На десять лет. На десять лет моложе, я хотел сказать. Мне они нравятся. – Ричард повернулся и лег на кровать. – Прости.

– За что?

– За семейный отпуск. Я не предполагал, что нам почти не удастся отдохнуть.

– Сейчас мы отдыхаем. – Луиза легла рядом с ним.

Они уставились в потолок, будто король и королева в гробнице. Пахло кокосовым маслом. Ричарду нравились Бенджи, Дейзи и Алекс, только не Доминик – он казался слабым, в нем ощущался какой-то надлом. А сестра? У них общие родители, они шестнадцать лет жили в одном доме, но все равно он не понимал, что за человек Анжела.

– Эй!

– Что?

– Расслабься, ты не на работе. – Луиза взглянула на часы. – Уже час. – Она повернулась на бок и подперла голову ладонью.

Светлые волосы рассыпались по плечам, изгиб бедра резче обозначился под одеждой. На Ричарда нахлынуло желание, как всегда сильное. Переключение чувств. Желание, нежелание. Волнение, довольство. Как быстр и непредсказуем разум.

– Подожди. – Луиза на миг приложила палец к губам, поднялась и закрыла дверь.

– Ты уверена?..

– Более чем. – Она снова легла рядом с ним.

– Что, если нас услышат?

– Извинишься за ужином.

Ричард задрал ее блузку и положил руку на теплый маленький холмик.

– Боюсь, в нынешнем своем положении я не способен на гимнастические подвиги.

– Гимнастические? И что же ты задумал?

– Что случилось?

Мама выглядела так, будто она уже полчаса стоит у пенной воды – на ее лице застыло все то же отсутствующее выражение, что и днем.

– Кажется, где-то здесь протечка.

Дыша теплым, влажным воздухом затопленного подвала, Алекс прошлепал прямо по воде к стиральной машинке и наклонил ее. На стеклянную дверцу люка плюхнулось мокрое белье. Дома мама ругалась бы и кричала.

– Сходи, попей чаю, а я пока разберу белье.

– Спасибо, Алекс. – Она ушла на кухню, оставляя за собой влажные следы.

Алекс сел на корточки и провел рукой по передней стороне крышки люка. Сухая. Должно быть, протечка где-то сзади или под люком. Он навалился на большую, белую коробку и осторожно покачал ее из стороны в сторону. Машинка с рокотом сдвинулась с места. Алекс заглянул в темноту между боковой панелью и пластиковой стенкой. В мыльной воде лежали два разомкнутых шланга и стопорное кольцо.