Бенджи плачет не только из-за раны на руке, он плачет еще из-за той женщины, которая поступила плохо с папой. Ему не нравится, когда взрослые страдают. Бенджи до сих пор верит, что, когда ему исполнится двадцать один год, он больше не будет грустить, не будет бояться и его перестанут задирать. Он нацелил свой квадрант на яркую, уверенно сияющую звезду. Вот только если та женщина с работы начнет угрожать отцу…

– Теперь моя очередь, – говорит Дейзи.

Бенджи вытирает слезы и отступает в сторону, давая ей подняться. Дейзи находит островок густой травы и упирается головой и руками в землю. Толчок – и ее ноги взлетают в небо. Похоже на ныряние в землю. Она стоит очень прямо, того и гляди раздастся тихий плеск – и маленькие земляные волны разойдутся в стороны от места, где она канет в бездну, полную известняка, гранита и базальта.

– Мама купила странную куклу, – сообщает Бенджи.

– Чем она странная? – Дейзи интересно – сколько нужно так простоять, пока не привыкнешь и не почувствуешь себя естественно.

– Она сказала, это для кого-нибудь, а потом – что это для нее.

Дейзи думает об умершем ребенке – подобные пугающие мысли многим приходят на ум. Что, если она, Дейзи, была бы кем-то еще? Если бы она никогда не родилась?

– Эта кукла для школы. Задание такое, – говорит она, чтобы успокоить брата.

Бог его знает, что на самом деле задумала мама.

– Тогда ладно.

– Ага.

– Может, вернемся?

– Хорошо.

Еще несколько драгоценных мгновений – и Дейзи вновь подчиняется гравитации.

* * *

Говорят, все началось с теней, что тени были всегда. Над нами солнце, а под нами темный силуэт, который есть ты и вместе с тем – не совсем ты. Гляди, как он идет за мной, как синхронно мы движемся. Все мы нарциссы, с самого рождения. Приложи ладонь к стене пещеры и обведи ее кремнем или углем – и твой след будет жить даже после твоей смерти. Начерти линии в грязи. Вот волк, вот река. Вот горы и люди, которые живут за ними. Вот как мы можем поймать волка. Вот как мы можем убить людей. Воображаемое будущее развивается и множится. «Мы почему-то словно раздваиваемся внутри себя», – говорил Монтень. Мы хотим и боимся столь разного. Призраки сражаются за власть над телом.

«Садитесь к костру, – говорит старик. – Давным-давно…» И вдруг нас переносит в мир, который кажется одновременно странным и знакомым. Ангелы и демоны, волки и тени, люди, которые живут за горами.

* * *

Лосось не помещался на противень. Нужно было подумать об этом в магазине. Придется после запекания переложить рыбу, порезать и сложить по-другому, словно машину после аварии. Луиза поставила баночки с медом и оливками на противоположные концы раскрытой книги, чтобы страницы не закрывались. Фольга, горошины черного перца, горчица… Она достала из холодильника сметану и укроп. Чудо, что они нашлись в этом городке.

В окно она увидела Бенджи и Дейзи, возвращающихся с прогулки. Судя по тому, как Дейзи поначалу держалась, она осознала правду о себе лишь на этой неделе. После чего вдруг стала вести себя не так напряженно.

Вспомнились те ужасные похороны, на которых Дейзи пела гимны – она пыталась вложить душу хоть во что-нибудь. Вряд ли она призналась родителям в своей ориентации. А может, призналась, и они плохо отреагировали. Слишком уж странно вела себя Анжела, и потеря ребенка тут ни при чем. А вот ребенок, которого она сейчас теряет…

Надо было завести двух детей. Или трех. Или четырех. Тогда Мелисса бы выросла другой. Шестнадцать лет быть главной никому не пойдет на пользу.

Луизе сорок четыре. Она еще не стара и все еще может родить ребенка от Ричарда. Или это чушь?

Сидевший на скамье Ричард передал Мелиссе чашку чая. «Какая нелепая у него трость – словно у деда какого-то», – подумала Мелисса и взяла чай – отказаться было бы ребячеством.

– Ты хочешь быть успешной, хочешь быть богатой, хочешь иметь хорошую работу, – помолчав, перечислил Ричард.

– И что? – с вызовом ответила Мелисса.

Как же ей надоели такие разговоры!

– Ты можешь кого-то обидеть. Можно обидеть человека, даже просто сделав что-нибудь. – Давно следовало поговорить об этом с Мелиссой. Многое следовало сделать давным-давно. – Но ты должна научиться признавать свою неправоту.

– Я не была неправа, – возразила Мелисса и в ответ на его молчание добавила: – Это мама тебе сказала, да? Ну спасибо, мамуля.

– Люди боятся тебя. Поэтому делают то, что хочешь ты. В школе это срабатывает, но в дальнейшем перестанет действовать. Тебе нужно научиться нравиться людям.

Его слова застали Мелиссу врасплох. Она ждала нравоучений, мол, следует уступать и подчиняться общим правилам, вот Ричарду и удалось поднырнуть мечом под ее щит и всадить клинок между ребрами. Ведь постыдная правда заключается в том, что она хочет быть как он. Иметь высокую зарплату, уважение других и точно так же достичь успеха в карьере.

Вертикальный рой мошек колыхался в центре лужайки, будто в большой стеклянной колбе.

Ричард потер лицо и продолжил:

– Тебе следует найти то, что тебя по-настоящему заинтересует, и тогда все встанет на свои места. Но я не уверен, что тебе это удастся.

– Меня интересует… – Мелисса запнулась и умолкла. Что же ее интересует?

И она заплакала. Плывущие лодки и выдувающие стекло женщины. Она никогда не станет художником, не полюбит и не будет любима.

– Мелисса?

Вскочив, она кинулась к дому. Разлитый чай потек сквозь доски скамьи.

Дейзи проходила через кухню, однако Луиза жестом, повелевающим остаться, протянула ей бокал с вином. Дейзи чокнулась бокалом о толстую ручку большого ножа, который держала Луиза.

– Что там случилось?

– Стиральная машинка сломалась. – Луиза смела морковные очистки в мусорное ведро. – Алекс починил ее, а ваш отец вымыл пол.

– Значит, теперь все в порядке.

– Прости за отвратительное поведение Мелиссы.

Итак, об этом знают все.

– Я не могла не извиниться. Пусть она моя дочь, но порой бывает донельзя гадкой.

– Виновата была я, правда.

– Многие мальчики совершили точно такую же ошибку.

Дейзи поняла – они говорят о поцелуе.

– Этой девчонке следует носить табличку с надписью: «Опасна для здоровья».

Чайник выключился, и Луиза налила кипяток в большую кастрюлю.

Все думают, будто, поцеловав Мелиссу, Дейзи поступила самым что ни есть обыденным образом. Луиза вот тоже встала на ее сторону. Та Луиза, которая обрывает катышки с джемпера Ричарда и прижимает страницы кулинарной книги баночками с медом и оливками.