Шерман, увидев Санни, продолжал горячо говорить что-то на китайском по телефону. Наконец он защелкнул телефон и повернулся к Санни.

— Ты действительно готова? — спросил он.

— А разве у меня есть выбор?

Шерман пожал плечами:

— Хороший ответ. Ну что ж, в таком случае приступим к занятиям — как убить вампира.

Санни следом за Шерманом спустилась по темной лестнице в холодный каменный подвал. На сейфе в глубине помещения виднелась надпись одной из старейших американских компаний «Уэллс-Фарго 1897». Деревянные полки, плотно заставленные ящиками с продуктами и канистрами с растительным маслом и соевым соусом, имели такой же почтенный вид. Большая раковина с многочисленными сколами на белой эмали занимала почти всю стену. Деревянная клетка рядом с лестницей вся сотрясалась: судя по всему, там содержалась какая-то живность. Шерман легко поднял клетку и понес к раковине, над которой на магнитной подвеске висели тяжелые кухонные ножи и тесаки. Теперь было отчетливо слышно доносившееся из клетки жалобное кряканье перепуганных уток. Шерман надел на себя и на Санни фартуки из толстой резины. Фартуки были очень длинными, почти до самого пола.

Внутри клетки испуганно бились светлого цвета утки. Шерман ловко вытащил самую верхнюю. Ноги утки были связаны тонкой бечевой, что, однако, не мешало испуганной птице отчаянно размахивать крыльями в тщетной попытке вырваться на свободу. Черные круглые глаза утки бешено вращались во все стороны. Клюв был открыт, но из него не вылетало ни одного звука, так как Шерман крепко держал птицу за шею. Он выбрал длинный острый нож, положил утку на разделочную доску с желобками, направленными вниз прямо в раковину. Санни вся замерла, пытаясь сохранить совершенно спокойный вид. Если это испытание, его надо выдержать с честью.

Старый китаец положил шею утки на разделочную доску и одним взмахом ножа перерезал ей шею. Крылья птицы неистово заметались в воздухе. Пожалуй, мертвая утка била крыльями сильнее, чем живая. Санни с плохо скрываемым отвращением смотрела на убийство, на кровь, стекавшую по желобкам в раковину.

— Есть три способа убить вампира, — коротко и внушительно произнес Шерман.

Он встряхнул мертвое тело птицы, отрубил голову, лапки, а затем бросил тушку на разделочный деревянный стол.

— Теперь твоя очередь. — Ехидно улыбнувшись, Шерман вынул другую утку из клетки. — Убей ее.

Санни схватила птицу точно так же, как это сделал чуть раньше старый китаец. Но вторая птица оказалась более энергичной и более горластой. Ей пришлось придерживать бьющуюся в отчаянии утку локтем руки, чтобы взять освободившейся рукой нож со стены.

— Один способ — это сжечь вампира, — обронил Шерман.

Санни полоснула ножом по шее птицы. Острый нож разрезал шею до позвоночных костей.

— Другой — отсечь ему голову.

То ли от вида льющейся крови, то ли от услышанных слов, но Санни едва не стошнило. Она поспешно отвернулась от птицы, бившейся в предсмертной судороге.

— А какой третий? — переведя дух, спросила она.

— Морская вода.

Санни удивленно обернулась, словно не веря своим ушам. Утка, которую она считала мертвой, вдруг замахала крыльями, пытаясь вырваться. Она прижала птицу к разделочной доске.

— Ты имеешь в виду — утопить?

Он рассмеялся, отрицательно мотая головой:

— Нет, это больше походит на один эпизод из картины «Волшебник страны Оз». Ты ведь видела этот фильм?

Санни утвердительно закивала головой.

— Тогда ты должна помнить, как погибла злая волшебница с Запада. Если положить вампира в соленую воду, он растает в ней точно так же, как растаяла от воды злая волшебница. — Китаец от восторга прищелкнул пальцами.

Вторая мертвая тушка легла рядом с первой. Одна рука Санни была вся в крови. А вокруг стоял густой, сладострастный и страшно знакомый запах крови. Он напоминал запах постели и греха, когда двое влюбленных часами не выходят из спальной, занимаясь любовью. От этого запаха у Санни закружилась голова.

— Ты смеешься надо мной, Шерман? При чем тут «Волшебник страны Оз»?

— Мне нравится шутить, но не тогда, когда речь идет о жизни и смерти. Даже скорее о смерти. Я рассказываю тебе вещи, о которых тебе не расскажет ни один вампир. Вот почему об этом нельзя прочитать ни в одной книге и ни в одном предании о вампирах.

— И это потому, что все так просто, — задумчиво произнесла Санни.

Шерман громко рассмеялся, схватившись за живот, словно от удачной шутки.

— Это совсем не просто. Одно вылитое ведро, как на злую волшебницу в фильме, тут не поможет. Оно не причинит вампиру никакого вреда. Надо полностью погрузить вампира в соленую воду. Это совсем не просто. Ни один вампир не будет легкомысленно гулять вдоль берега океана.

Санни невольно вспомнила категоричный отказ Джейкоба прыгнуть вместе с ней с «Золотого моста». Тогда он отговорился тем, что не умет плавать. Ей и в голову не приходило, что за этим отказом скрывалось нечто большее.

Шерман ловко разделал утиные тушки на части. Сложив куски мяса в ящик, вымыл руки.

— Ты ведь знаешь, что закон запрещает вампирам убивать друг друга. Наказание — пожизненное заключение. — Он усмехнулся. — Чертовски долгий срок.

— Мне не хочется подвергать тебя опасности, Шерман.

— Пустяки. Ричард Лазарус взбаламутил все вокруг. Он хуже, чем заноза в заднице, настолько он всех достал. Может быть, Совет даже поблагодарит нас, если нам удастся устранить Ричарда, а может быть, и нет. Впрочем, все это не важно. Если что, наконец-то отдохну от ресторана.

— А какое наказание применяется к людям, которые убили вампира?

Шерман театральным жестом забросил длинную седую бороду себе за плечо.

— В кодексе вампиров об этом ни слова. Точно так же, как в ваших законах ничего не говорится о наказании в том случае, если корова насмерть забодает человека. Однако, Санни, не забывай — ты не человек.

Шерман небрежно пробежал пальцами по ряду ножей, висевших на стене, и снял один из них, который сразу привлек к себе внимание Санни. Нож был немного длиннее, чем разделочный, а его ручку оплетал коричневый материал, похожий на кожу. У основания черенка, там, где начиналось лезвие, тускло блестела полоска золота. Лезвие было не плоским, а ребристым, как у средневекового меча, только предназначенного для рыцаря невысокого роста.

— На, держи. — Шерман протянул ей нож.

Санни провела пальцем по лезвию, пробуя его на остроту, и тут же пожалела. Нож был чрезвычайно острым, настолько острым, что даже не верилось. Она сразу порезалась, причем очень сильно, рана была глубиной полдюйма, не меньше. Старый китаец протянул ей полотенце.

— Хорошо, что на тебе все заживает быстрее, чем на кошке, — усмехнулся он. — А то пришлось бы накладывать швы.