– Кабан? Ты? Жив?

– Да, босс, мне удалось вырваться из ада!

– Не надо громких слов! Ты откуда звонишь?

– Из Хаба-Юрта, Керим обеспечил связь.

– Передай ему трубку!

Кабадзе выполнил приказание босса. Асанов подтвердил, что Кабан вышел к селению один и находится в доме брата.

Вернул трубку Кабадзе.

Кабан спросил:

– Ты не доверяешь мне, Тимур?

– А ты бы на моем месте доверял человеку, которому одному удалось вырваться из засады русских? Кстати, поведай, как тебе это удалось?

Кабадзе рассказал Абадзе о том, что произошло у Кентума и каким образом ему удалось спастись…

– Если бы не яма и не счастливая случайность, что не попал на колья, ты никогда не услышал бы мой голос.

– Значит, ты винишь в провале Бекмураза?

– Да, скорей всего, русские вели его. Это подтверждается тем, что они блокировали на время боя Хаба-Юрт, что может подтвердить Керим. Они знали, что Бекмураз идет в Кентум. Но русские знали и то, что к нему навстречу иду я.

– Так, может, они и тебя пасли? И не только Бекмураз виноват в гибели отрядов, но и ты?

– Меня не вели. По крайней мере, во время совершения марша. В Ачгады русская разведка могла узнать об отряде. Но никто не сопровождал нас. И спецы, что подготовили засаду у старой крепости, если и имели информацию о моем отряде, то лишь ту, которую могли заполучить в Ачгады.

– Чем ты можешь это доказать?

Кабадзе ответил:

– Тем, что для русских стало полной неожиданностью появление группы Рамиза.

– Логично! Но как же ты на подходе к крепости не заметил признаков засады?

– Я доверился Бекмуразу, утверждавшему, что полностью контролирует обстановку и в ущелье, и на перевале, и в «зеленке». И действительно, его человек встретил отряд, провел в Кентум.

– Если ты доверился Бекмуразу, то почему оставил в резерве группу Рамиза?

– Я решил подстраховаться.

– И что дала эта страховка? Только то, что изо всех бойцов выжил и скрылся один ты?

– А ты не берешь в расчет, что бойцы Рамиза уничтожили более десятка спецназовцев? Большего мы не смогли сделать, так как русские подготовили засаду по всем правилам. И получили поддержку. Крепость, как я уже докладывал, атаковали вертолеты «Ми-24», чуть позже был высажен еще один десант русских. Они привлекли крупные силы. Что мог сделать я в данной ситуации? А что выжил, то совершенно случайно. В произошедшем нет моей вины, Тимур. Впрочем, тебе решать, кто виноват, а кто нет! Считаешь, что я допустил роковую ошибку, отдай приказ Кериму убить меня.

Выдержав короткую паузу, Абадзе проговорил:

– Я проверю твои слова. Слава богу, у нас тоже есть люди, которые работают против русских и в Москве, и в Ростове. Вечером я получу всю информацию о том, как развивались события у крепости Кентум. Потом решу, что делать. Ты пока отдыхай. Если ты сказал правду, совесть твоя чиста, можешь спать спокойно, даже с девочкой, которую тебе подложит гостеприимный Керим. Но если обманул, то не жди утра, застрелись прямо сейчас. В 9.00 я свяжусь с тобой. У меня все! Спокойной ночи, Кабан!

– Спокойной ночи, Тимур!

– Передай-ка трубку Кериму, я проинструктирую его насчет тебя.

– Передаю!

Асанов около двух минут слушал главаря террористической организации. Затем отключил станцию, уложил трубку в кейс. Взглянул на Кабадзе:

– В общем, так, Лечо! Босс приказал обеспечить тебя всем необходимым, но в пределах этого дома, этой усадьбы. Пищу тебе доставят, вино или коньяк, на твое усмотрение, воду подогреют, сможешь принять душ, принесут чистую одежду и белье. Кондиционер можешь не включать, ночью не жарко. Если хочешь, тебе приведут девочек, выберешь любую и можешь делать с ней или с ними все, что захочешь. Предупреждаю, дом будет охраняться. Это не мое решение, сам понимаешь. Охрана не помешает тебе, ты даже не увидишь ее. Если что-то понадобится, кроме предложенного, то выйди из дома и окликни охранника. Он сделает все, что надо! Я с помощником ухожу, ты подожди немного. И получишь то, что я сказал. Распоряжение насчет тебя отдам немедленно.

Кабан сказал:

– Мне не нужны твои шлюхи, Керим. Одежда, еда, душ и постель – вот все, что мне нужно. И организуй это быстрее, ты не представляешь, как я устал.

– Медицинская помощь не требуется?

– Пусть принесут йода и бинтов. Больше ничего не надо.

– Хоп! Не пройдет и получаса, как все будет сделано. Утром я приду к тебе. Спутниковую станцию оставляю. Кто знает, не пожелает ли босс связаться с тобой раньше назначенного срока.

Асанов с Халифом ушли. А через час, плотно поужинав, приняв контрастный душ, обработав раны, полученные в яме и во время марша к Хаба-Юрту, раздевшись, Кабан уже крепко спал на чистых простынях.

Проснулся он в восемь часов. Вновь принял душ, на этот раз холодный. Облачился в новую одежду, вышел во двор. На топчане сидела женщина в платке, закрывающем не только ее волосы, но и нижнюю часть лица. Рядом стоял узелок. Увидев Кабадзе, она поднялась:

– Ассолом аллейкум, господин!

– Ассолом, красавица! Что тебе нужно?

Женщина указала на узелок:

– Здесь завтрак!

– Хорошо, спасибо!

Женщина быстро удалилась.

Забрав узел, Кабадзе вернулся в комнату. Позавтракал. Остатки еды и посуду завернул в материю, вынес во двор, бросил на топчан. Прошел обратно в комнату, открыл кейс, включил спутниковую станцию, стал ожидать вызова Абадзе. Как и вчера, незаметно и неслышно появился местный бай со своим грозным на вид помощником.

Поздоровавшись, Асанов спросил:

– Как провел ночь, Лечо?

– Незаметно! Коснулся головой подушки и тут же проснулся. Ночь пролетела одной секундой. Но отдохнул.

– Это хорошо! Вот, возьми…

Асанов протянул Кабадзе наручные часы.

– Благодарю, они мне нужны.

– Не за что благодарить, Лечо, не за что!

Керим сел рядом с Кабадзе, приказав помощнику удалиться. Ровно в 9.00 спутниковая станция издала сигнал вызова. Кабан взял трубку, ответил:

– Да?

– Это Тимур! Доброе утро, Лечо! Как отдохнул?

– Неплохо отдохнул, совесть меня не мучила, так что спал спокойно. Жаль, что ночи сейчас короткие.

– Была бы жизнь длинной!

– Это смотря какая жизнь!

– Тоже верно! Я проверил твои слова. Ты сказал правду. Твоей вины в гибели отрядов нет. Во всем виноват Бекмураз, допустивший излишнюю самоуверенность, приведшую к трагедии, но он получил свое.