Морозов замер у рамы.

Девочка снова появилась у прилавка, сняла с железной палочки наколотый чек, взяла лежавшую у кассы ручку, что-то написала на бумажке и спросила:

– Куда положить?

– Сунь ей в лифчик, – велел мужчина, оставаясь невидимым для Евгения.

Девица поднырнула под прилавок, затем вылезла назад и пошла прочь. Лица ее Женя так и не рассмотрел, его скрывал козырек бейсболки.

Спустя минуту послышались шаги. Евгений не рискнул выглянуть из-за угла, но по звукам понял, что странная пара двинулась в сторону леса. Оба ни разу не взглянули в сторону крохотного окошка. То ли не знали о нем, то ли полагали, что там, где забор вплотную примыкает к магазину, никого быть не может.

Морозов подождал немного, вошел в лавку, заглянул за прилавок и сразу понял – продавщица убита. Евгений не боялся трупов (перебравшись из Таджикистана в Москву, компьютерщик не смог сразу найти работу по специальности и, чтобы прокормить семью, устроился уборщиком в морг), поэтому спокойно подлез под широкую доску, на которой стояла касса, и вытащил из-за пазухи мертвой женщины чек. Увидев нарисованный на бумажке пятиугольник, он вмиг понял, как ему нужно действовать.

Евгений живо снял с железного штыря второй чек, нарисовал идентичную геометрическую фигуру и отправил Елене эсэмэску: «Простите, электричка опоздала. Мы с Алисой в местном магазине. Видели вас в кафе. Сейчас подойдем».

Сразу пришел ожидаемый ответ: «Не смейте никуда ходить. Стойте на месте. Сама иду к вам». Как и рассчитывал Женя, мошенница не хотела, чтобы тот, с кем она вела переговоры в кафе, увидел их. Оставалось лишь надеяться на то, что в магазин не войдет случайный посетитель и ему удастся представить смерть аферистки как дело рук той парочки, что убила продавщицу.

Макеева влетела в магазинчик и крикнула с порога:

– Екатерина, у меня совсем нет времени! Электричка опоздала? Нет, это вы проспали! Эй, куда вы подевались? Что за наглость! Вы мне помешали!

Продолжая возмущаться, Елена пошла к кассе. Она была как раз около малозаметного входа в служебное помещение, когда Евгений вышел из-за стеллажа и, схватив мошенницу, придавил ее к стене. Вернее, как оказалось, к дверце. Створка распахнулась, Морозов и его жертва упали на пол… Когда все было кончено, Женя сунул в лифчик женщине чек с нарисованным пятиугольником, быстро вышел на улицу и двинулся к платформе.

Все сложилось удачно, думал он, его никто не видел, полиция решит, что продавщицу и покупательницу убил один и тот же человек…

Тоня, закончив рассказ, снова налила себе воды. Выпила, вздохнула и добавила:

– Евгений мечтал лишить жизни аферистку и ни секунды не сомневался в правильности своего решения. Око за око, зуб за зуб. Из-за того, что Елена пообещала собрать сумму на операцию Илюше, Морозовы успокоились, не предпринимали никаких действий. Не попади они на удочку комбинаторши, им бы, вероятно, своими силами удалось вовремя насобирать денег и отправить мальчика на операцию.

– Когда у человека беда, он часто теряет рассудок, – кивнула я. – Что может быть ужаснее смерти ребенка? Евгений оправдывал себя тем, что, лишив аферистку жизни, спасет других детей, которых мошенница намеревалась «облагодетельствовать», считал себя мстителем. Наверняка, убив Елену, он надеялся обрести душевное равновесие. Но ведь вышло иначе?

Тоня потерла рукой лоб.

– Да. Здоровому парню, которого питает ярость, легко справиться с хрупкой женщиной. Задушить Елену Евгению было просто, он даже спокойно покинул магазин. Но вместо облегчения и ожидаемой радости от наконец-то свершенного возмездия на Морозова накатила тошнота. Его вырвало прямо на площади.

– Я видела, как прохожего скрутило! – воскликнула я. – Но и помыслить не могла, что это убийца Елены, приняла его за алкоголика или наркомана.

– Нет, – перебила меня Тонечка, – это был Евгений, у которого сдали нервы.

– Он проявил удивительное хладнокровие, – задумчиво сказала я. – Воспользовался моментом, постарался, чтобы убийства Натальи и Елены выглядели так, словно их совершил один человек, сообразил начертить на чеке пятиугольник, замыслил пустить полицию по ложному следу. Хоть и не знал про маньяка, но смекнул, что геометрическая фигура имеет большое значение. А потом маятник понесло в другую сторону. Может, физически ему и было легко лишить жизни Елену, но Морозов не социопат, не садист, не профессиональный киллер, а обычный человек, вот он и сломался.

Тонечка отодвинулась от столика.

– Евгений позвонил жене, сел в поезд и приехал в Москву. Надя встретила супруга на платформе. По ее словам, тот выглядел ужасно. Они сели в скверике на лавку, муж в подробностях рассказал о произошедшем, потом вдруг закрыл глаза и сполз по скамейке. Надя испугалась, бросилась покупать воду, пыталась напоить Женю, но тот ни на что не реагировал. Она не сразу догадалась вызвать «Скорую», машина ехала почти два часа, затем долго добиралась до больницы. В общем, сейчас Евгений в коме. У него обширный инсульт, медики настроены пессимистично. Вчера лечащий врач сказал Надежде: «Готовьтесь, долго он не протянет».

– А сегодня приехала ты, и у Нади тоже сдали нервы, она во всем призналась, – подвела я итог. И ойкнула.

– Что такое? – напряглась Грымова.

Я стукнула кулаком по столу.

– Совсем перестала ловить мышей! Эсэмэска от Морозова пришла Елене во время нашей беседы в «Парусе». Макеева сразу задергалась, придумала повод для посещения магазина, сказала, что хочет купить конфеты, и убежала в лавку. Почему в мою умную голову не пришла светлая мысль проверить телефон Елены? Отчего я не попросила тебя достать распечатку ее звонков и эсэмэсок?

– У нее было два номера, – попыталась оправдать меня Антонина, – или даже больше. Вероятно, они «серые», купленные без оформления или на чужое имя.

– Может, и так, – разозлилась я. – Но все равно я допустила очень много ошибок. О телефоне не подумала, не обратила внимания на слова Юры Макеева про визит мужчины, не стала подробно расспрашивать Клавдию Гавриловну о странном адвокате… Похоже, я просто дура!

– Нет, мы обе идиотки, – сказала Тоня, – ведь я тоже забыла про ее мобильный. Хотя… Евгений посылал эсэмэски не со своего номера, а со специально купленного для…

– Остановись! – велела я. – Нет смысла расписываться в собственной глупости. Что будем делать дальше?

– Ты понимаешь, что случилось? – озабоченно воскликнула Тонечка.

– Конечно, – мрачно откликнулась я. – Едва до Алексея Люпина дойдет информация о преступлении, совершенном Морозовым, как карьерист моментально заявит: «Никакого маньяка нет! Макееву и Миронову лишил жизни Евгений». Компьютерщика допросить невозможно, показания Надежды можно не принимать в расчет, она повторяет то, что ей рассказал муж. Люпин все повернет, как ему надо, скажет: «Морозов находился в предынсультном состоянии, бредил, никаких мужчины с девочкой не было». Где сейчас Надя?