– Но почему именно психиатрическая больница? – заинтересовался сыщик. – Если женщины не буйные и не опасные, зачем удалять их из дома?

– Тут отдельная история, – сообщила сиделка. – Почему-то все мужчины рода Виноградовых не живут со своими женщинами – либо разводятся, либо становятся вдовцами. Часто у них на руках остаются дети, которых нужно растить. То ли от излишних забот, то ли в силу физиологических причин, но все они умирают от сердечного приступа еще до шестидесятилетия. Так что ухаживать за бедными женщинами некому. Вот и Вики не стало…

Мариша вздрогнула и перевела взгляд за окно. Купола по-прежнему золотились в скудных солнечных лучах. Евгения перехватила ее взгляд.

– Виноградовы переселились сюда около ста лет назад, – сообщила она, – так рассказывала мне бабушка. До этого было еще хуже. Почти все дети в их роду умирали в младенчестве. То ли там было какое-то родовое проклятье, то ли нечто другое, но ситуация выправилась только после того, как Виноградовы переехали сюда. С тех пор стало поспокойнее, однако отголоски прежних поколений все еще дают о себе знать. Вика рассказывала, что женщины ее рода оставались нормальными до тех пор, пока вели хозяйство и растили детей, но, как только дети вырастали и разлетались, заболевание начинало потихоньку их опутывать. И происходило это до тех пор, пока сознание не угасало полностью.

– Викин отец давно умер? – поинтересовался Эрик.

– Несколько лет назад. Как раз после этого Мария Петровна и стала сдавать. Сначала она начала путать имена, потом повадилась каждое утро провожать Вику в школу, хотя та давно ее закончила, а потом и вовсе принялась ходить к детскому саду, чтобы забрать внучку домой. Несколько раз она уводила чужих детей, и Вике поставили условие – либо она следит за бабкой, либо ее увезут в клинику. Тогда Викуся устроилась работать в город и наняла меня, чтобы я присматривала за старушкой.

– Вика часто вас навещала?

– Раньше часто, а когда познакомилась с Никитой – раз в месяц.

– Бабушка обижалась на нее?

– Нет, она даже не понимала, что Вика не живет дома. Просто сидела у окна и ждала, когда та вернется домой.

– Скажите, может, вы знаете причину, по которой Вику могли лишить жизни? – поинтересовался Эрик и выжидательно посмотрел на женщину.

– Да вы что! – возмутилась та. – Я до сих пор в шоке. Такого просто не может быть! Вика была вполне обычной, ничем не примечательной. Особых богатств тоже не имела. За что ее убивать?

– Может, она оставила здесь жениха, и тот не смог простить ей предательства?

– Какой жених? – хмыкнула Евгения. – У нас здесь не так много парней. А те, кто есть, на нее и не смотрели.

– Почему?

– Так в Вике не было ничего особенного. У нас есть гораздо более симпатичные девушки.

– А нам она показалась весьма хорошенькой, – заметила Мариша.

– Так это сейчас. После того, как она переехала жить в город, сильно изменилась. Подстриглась, стала краситься, а раньше носила косу и предпочитала натуральную красоту. Да что я вам рассказываю! У меня есть ее фотографии. Хотите покажу?

– Хотим, – кивнул Эрик.

– Сейчас принесу.

Она вышла из комнаты и буквально через минуту вернулась обратно. В ее руках был довольно объемный альбом. Похоже, ему исполнился не один десяток лет, потому что корешок уже потрескался от старости, страницы пожелтели, а сам альбом раздулся от множества фотографий.

Мариша с интересом взяла альбом в руки. Она обожала старые вещи. У них была своя аура. У нее сразу создавалось ощущение чего-то необычного. Как будто она прикасалась к чему-то запретному и в то же время неимоверно желанному.

– Вот тут начинаются Викины снимки, – сообщила Евгения, отлистав более половины альбома.

Мариша с удовольствием посмотрела бы и остальные фотографии – ей всегда был интересен старинный колорит, но Эрик взял альбом в свои руки, не оставив ей возможности насладиться просмотром. Она села рядом с сыщиком и впилась взглядом в фотографии.

Сначала на снимках мелькала смешная темноволосая девчушка с курносым носом и веселыми глазами. Почти на каждой фотографии рядом с ней находился мужчина средних лет с серьезным лицом и грустным взглядом.

– А это Викин папа, – сообщила Женя, тыча пальцем в мужчину. – Правда, симпатичный?

Мариша машинально кивнула.

– А вот Мария Петровна.

На следующем снимке Вика сидела на коленях у немолодой женщины с уставшим взглядом и налетом какой-то обреченности на лице. Она словно готовилась к тому, что пройдет несколько лет, и вся эта идиллия закончится.

Эрик листал альбом. Мелькали разные лица. Девчушка становилась взрослее и из эдакой милашки превращалась в гадкого утенка. Темные кучеряшки трансформировались в тугую косу. Взгляд стал строгим и серьезным.

– Вот такой Вика и была до отъезда в город, – сообщила Евгения. – Ничего особенного, правда? Скорее наоборот. Наши мальчишки не хотели с ней дружить. Она была слишком положительной, что ли. Все старалась делать правильно. Если бабушка говорила ей, что целоваться с мальчиками до свадьбы нельзя, значит, так оно и было. И другие варианты даже не обсуждались. Я старше Вики, но я никогда не считала, что целоваться – это грех. Что здесь особенного? Но ее аж выворачивало наизнанку, если она видела, что кто-то поступает не так, как говорила ее бабушка. А уж после того, как умер отец, с ней вообще стало сложно общаться. Так что парни старались обходить ее стороной.

– А когда Вика изменилась? – поинтересовалась Мариша.

– Когда уехала в город. Да и то не сразу. Кардинальные изменения произошли примерно год назад. Вот, видите, какой она стала? – Евгения перевернула страницу, и Мариша увидела ту самую Вику, которую они знали. С короткой стрижкой, ярким макияжем и уверенным взглядом.

– Помню, что сначала даже не узнала ее, – продолжала говорить Евгения. – Открылась дверь, в комнату вошла девушка, а я как стояла столбом, так и осталась стоять. Все пыталась понять, кого к нам принесло.

– Здесь Вика симпатичная, – вставила Мариша.

– Даже очень, – кивнула Женя. – Помню, я спросила ее, с чего вдруг такие перемены, а она ответила, что пересмотрела свою жизнь. Все оказалось не так, как она думала. Совершенно ни к чему жить правильно, чтобы быть хорошим человеком. Иногда нужно отходить от глупых принципов.

– А что произошло, вы не знаете?

– Думаю, что догадываюсь. Примерно тогда она стала встречаться с парнем. Не с Никитой, с другим. Забыла, как его зовут. Мудреное такое имя.

– Может, Савелий? – подсказала Мариша.

– Да, точно! – щелкнула пальцами Женя. – Она звала его Савва. Тогда Вика приезжала еще довольно часто. А несколько месяцев назад появился Никита, и мы почти перестали видеть Викусю. Правда, Мария Петровна не страдала от этого. Мне тоже было все равно. Мы с Викой не дружили – все-таки сказывалась большая разница в возрасте. Так, общались постольку-поскольку.