– О какой ночи ты говоришь? – помолчав, спросила я.

– О той, когда я был в Сан-Диего. Неделю назад.

– И что? – я опять пожала плечами. – Ты напился?

Но не успел он ответить, как я сама поняла, в чем дело. У меня даже рот приоткрылся от потрясения. Беспокойство, которое я весь день видела в глазах Тэйлора, его страх, его странные слова – все теперь получило объяснение.

– Детка, богом клянусь: я не знал, что мы вместе. Хотя это, конечно, не оправдание. Я все равно не должен был так поступать.

– Что ты сделал? – спросила я, вскакивая с его колен и прикрываясь краем одеяла.

В эти слова я вложила сразу два вопроса.

– Мы с Томасом пошли в какой-то ночной клуб. Я был весь на нервах и влил в себя, сколько смог. Через какое-то время Том уехал, а я остался.

– Ты провел ночь с кем-то?

– Я… Клуб был через дорогу от того места, где живет Томас. Она пошла со мной.

– Так он знает? – спросила я и сама же, закатив глаза, ответила: – Ну естественно, знает! И не хотел, чтобы ты мне проболтался.

– Он не верил, что ты меня простишь.

– Я действительно не прощу.

Разинув рот, Тэйлор подался ко мне. Я соскочила с кровати и, заставив его подняться, сдернула одеяло.

– Согласна: я плохо с тобой поступила. И оправданий я не ищу. Я хотела заставить тебя понять, на что ты себя обрекаешь, и выбрала для этого варварский способ. Но ты… – я поднесла руку ко лбу, – ты обещал подумать. О нашем будущем, о том, действительно ли я нужна тебе, если я бесплодна. А ты кого-то трахал? Это облегчило твои раздумья?

Тэйлор встал, надел шорты и шагнул ко мне. Я вытянула руку ладонью вперед, а потом подняла указательный палец:

– Не прикасайся ко мне!

Он уронил плечи:

– Пожалуйста, не бросай меня. За прошедшую неделю я чуть до психушки себя не довел. Еще раз я этого не выдержу. Черт возьми, Фэйлин, я не могу… – он осекся.

Я села на кровать и тупо уставилась прямо перед собой.

– Я тоже не могу. Как быть?

Тэйлор опустился рядом:

– Чего ты не можешь?

– Не могу это сделать, – я посмотрела на него: – Не могу остаться сейчас с тобой. С твоей стороны даже просить об этом нехорошо.

– Понимаю. Но мне плевать. Я не переживу, если еще раз потеряю тебя.

– Томас не хотел, чтобы ты мне признавался, но ты все-таки признался. Почему?

– Я собирался тебе сказать. Должен был, прежде чем мы…

– Ты ничем не пользовался?

– Не помню, – пристыженно ответил он.

Брезгливо поморщившись, я стерла со щеки слезу.

– Ты обещала остаться.

– А ты обещал мне не изменять.

– Я идиот. Я сделал глупость. Не спорю. Но я не за тем ездил в Сан-Диего. Да, я полное говно, я использовал первую же попавшуюся цыпочку, чтобы отвлечься. И все-таки я тебя люблю.

– Глупость сделали мы оба.

– Ты хотела как лучше. Я сначала этого не понимал, но ты была права. Если бы мы съехались, а потом я понял бы, что хочу детей, я уже не сумел бы с тобой порвать и мне пришлось бы очень тяжело.

Я встала, он вздрогнул.

– Ты куда? – произнес он с отчаянием в голосе.

– Я одеваюсь. Думаю, с уверенностью можно сказать, что момент упущен.

Волоча за собой одеяло, я зашла в ванную, умылась и почистила зубы. Мысленно я поблагодарила Тэйлора за то, что он хотя бы остановил меня, прежде чем у нас дошло до близости. Теперь ему нужно было провериться. Еще час назад я думала, что мы преодолели критический момент в наших отношениях, но сейчас все стало еще тяжелее.

Как только я вытерла лицо, хлынули слезы. Я беззвучно плакала в дорогую пушистую ткань, перебирая в памяти то, что Тэйлор говорил и делал с момента моего приезда. Теперь все это стало мне понятно – как и те сообщения, которые он присылал спьяну: уже там он почти признался в измене. Он не просто совершил огромную ошибку, он предал мое доверие. Я тоже могла бы разбить ему сердце, переспав с другим, но не сделала этого.

Надев вместо ночной рубашки футболку Тэйлора и сложив одеяло, я вернулась в комнату. Он по-прежнему сидел на краю кровати, закрыв голову руками.

– Я останусь, – сказала я. – Нам нужно во многом разобраться. Но не пытайся мне внушить, что я должна утешать тебя. Возьми себя в руки и терпи, пока я здесь.

Он кивнул и перебрался к изголовью кровати. Наблюдая за тем, как я расстилаю одеяло и укладываюсь на своей половине, он спросил:

– Можно тебя обнять?

– Нет, – ответила я и повернулась к нему спиной.

Заснуть мне удалось не скоро. Пялясь то на трещинки на стенах, то на потолок, я услышала, как заработал кондиционер. И конечно, я слышала каждый вздох и каждое движение Тэйлора. Мы провели вместе достаточно ночей, чтобы я по дыханию поняла: он тоже не спит. Мы лежали, не разговаривая и не прикасаясь друг к другу. И оба страдали.

Когда меня разбудило пронзительное чириканье птиц за окном, мне показалось, что я едва успела вздремнуть. Тэйлор, судя по глубоким мерным вдохам и выдохам, еще спал. Я надела купальник и парео, взяла шляпу, солнечные очки, телефон и выскользнула из номера.

– Привет, – сказал Трэвис. – Собралась на пляж?

Я кивнула:

– А ты пойдешь?

Он покачал головой:

– Я к Томасу. У них ранний рейс.

– Может, позже увидимся.

– Да. Фэйлин! – окликнул он меня прежде, чем я успела сделать шаг. – Тэйлор с тобой очень счастлив. Если бы он мне сам об этом на днях не сказал, я бы понял по физиономии. Не допускай, чтобы какая-нибудь его идиотская выходка все испортила.

У меня подвело живот:

– А что – все в курсе?

– В курсе чего?

– Ничего. – Я поморщилась. – Еще раз поздравляю.

Пройдя мимо Трэвиса, я еле себя сдержала, чтобы не броситься по ступенькам бегом. Кроме меня, на лестнице никого не было, и на пляж я пришла первой. Выбрала шезлонг в середине первого ряда и расслабилась.

Через десять минут пришла еще одна пара. Небо сначала превратилось из черного в темно-синее, потом стало голубым, а потом озарилось всеми цветами радуги, осветив океан и берег.

С закрытыми глазами слушая шум волн и пение птиц, я попыталась избавиться от ненужных мыслей. Я вдыхала густой соленый воздух, но сосредоточиться на окружающей красоте не удавалось. Вместо этого я думала о том, как Тэйлор дотрагивался руками и губами до какой-то калифорнийской женщины. Он делал с ней то же, что столько раз делал со мной, а она, наверное, балдела, ведь у него эти вещи получаются очень и очень хорошо.