Даже обезоруженная и беспомощная в его руках я чувствовала себя такой бессовестно счастливой и парящей в облаках, что послушно растянулась на нем снова, припадая к мягким влажным губам, чтобы доказать ему, что не собираюсь никуда уходить или уж тем более останавливаться.

Только не сейчас!

Даже если под дверью дежурило бы все бравое семейство, заглядывая по очереди в замочную скважину!

— Я точно тебе ничего не сломаю? — прошептала я, касаясь его манящих чувственных губ, и водя нескромно языком, собирая губами его отрывистое дыхание и нервный смешок в ответ:

— Только психику, если вздумаешь не довести начатое до конца!

— До этого конца? — прикусив его вкусную пухлую нижнюю губу. я умудрилась ловко просунуть руку между нашими телами. обхватывая ладонью то, что жаждало моего внимания больше всего остального. вытянувшись от всепоглощающего возбуждения так, что просто не помещалось в моей руке.

Такой чертовски горячий, с тугими упругими венками, которые проступали через тонкую кожу, где пульсировала кровь, отдаваясь легкой вибрацией, и заставляя меня дышать так же судорожно и хрипло, как выдохнул в мои губы Янтарь, подаваясь бедрами вперед и тяжело сглотнув, прежде чем смог прохрипеть в ответ:

— До этого тем более!

Он был такой большой и внушительный, такой длинный, такой влажный и готовый только для меня!

Можно было бы поиграть и растянуть удовольствие, но силы на это просто не было!

Я словно больше не верила в собственную удачливость и наверное даже была готова к тому, что в самый ответственный момент к нам обязательно войдет Тайга или кто-то из братьев, сообщив о том, что мама Зои ждет на завтрак. или папа, чтобы поточить ножи на кухне, или дети заплакали, или еще что-нибудь «супер важное».

— Осторожнее, клубничка. — Янтарь разжал свою ладонь, отпуская мои волосы и поддерживая за талию, когда я выпрямилась, чтобы наши бедра соприкоснулись в одной жаркой, жаждущей точке, насаживаясь на него, вбирая в себя с глухим стоном, оттого как мое лоно растягивалось медленно и сладостно, принимая его в себя с болезненной страстью, от которой мы оба задыхались, переплетаясь пальцами и дыша в такт друг друга судорожно и хрипло, — Не больно?

— Хорошо….. - едва дыша прошептала я, дрожа всем телом, оттого, что я на самом деле была в полном экстазе от того, как ощущала его в себе, даже если это было с капелькой боли.

То, как он скользил внутри меня, заполняя собой без остатка было волшебством!

Это было так приятно, что в какой-то момент захотелось закричать, выгибаясь в позвоночнике так сильно, чтобы ощутить, как он проник в меня до такого предела, где еще не был даже тот, кого я любила когда-то, и кто стал моим первым мужчиной.

Чтобы только слышать, как Янтарь втянул в себя воздух вместо со мной, замерев на долгую дрожащую секунду. наслаждаясь этим невероятным моментом, который мы ждали так мучительно долго, то не позволяя себе, то оказываясь в плену обстоятельств.

— Всё в порядке? — прошептал Янтарь, глядя на меня снизу глазами, в которых расплавленное золото горело и светилось, согревая мою душу своей заботой и поддержкой, что бы не происходило вокруг.

— Да, а с тобой?

— Всё просто МРРРРРРРР!

Мурчание началось в его широкой перебинтованной груди, постепенно разносясь по всему телу и добираясь даже до бедер, отчего я ахнула, запрокидывая голову, чтобы сполна ощутить этот звук и его легкую вибрацию в себе.

Первым начал двигаться Янтарь, чуть приподнимая бедра и насаживая на себя сильнее, но делая это осторожно и плавно, словно раскачивая меня на волнах, и я последовала за ним так же мягко.

Никаких прыжков, никаких резких движений, когда одной ногой я сидела на дощечках, привязанных к руке и ноге моего Бера.

Конечно, моего веса было бы недостаточно для новых переломов. но вот что я знала наверняка, так это то, что не хочу причинять ему боль, даже если она будет сквозь наслаждение.

Я скользила по нему вперед и назад, проникаясь каждым своим движением и тем, как он двигался во мне так же синхронно и слаженно, какими были наши дыхания и пальцы, словно всё в нас сплелось воедино друг с другом, отыскав нужный ритм и волну, соединяя две половинки.

Никогда бы не подумала, что даже плавные, поступательные движения могут вызывать внутри такую бурю эмоций, которая поднималась волнами всё выше и выше, наполняя меня изнутри обжигающим теплом и чувством полного и совершенного покоя.

Сквозь пелену ресниц я смотрела на него, наслаждаясь и любуясь каждой его черточкой, продолжая двигаться глубоко и медленно, сжимая дрожащими стеночками лона его возбуждение, когда от трения наших тел плавился мозг и мысли, вырываясь отрывками обжигающего дыхания.

Он был такой невероятно красивый с0 своими необычными глазами, затуманенными желанием, с этими резкими бровями и шрамом на них, с чувственными пухлыми губами, которые стали влажными от наших поцелуев и были приоткрыты от хриплого судорожного дыхания.

Мой варвар с огромным сердцем, в котором мне нашлось так много места!

Моя защита и опора в этой жизни, за которой теперь было не страшно совершенно ничего!

Ощущая, что сдерживать волну кусающего тепла мое тело уже просто не в состоянии, я глухо застонала, позволяя себе вознестись на самую горячую точку мира, откуда можно было падать долго и блаженно, содрогаясь от спазмов, и чувствуя себя так раскованно и легко, что этому состоянию невозможно было дать названия и определения, особенно когда и мой Берсерк содрогнулся в унисон со мной, и тугие вены на шее вступили сильнее, оттого что он запрокинул голову, закрывая яркие золотые глаза и выдыхая протяжно и со стоном.

Между бедер стало влажно и жарко, когда я улыбнулась счастливо и капельку смущенно, растягиваясь прямо на Янтаре как можно осторожнее, чтобы не задеть главной раны на груди и целуя его горячее влажное плечо, утыкаясь в золотистую кожу, от которой шел аромат моего безграничного счастья, прошептав:

— Это было…

— Быстро! — криво усмехнулся Янтарь, обнимая здоровой рукой и поглаживая мою расслабленную спину.

— Волшебно, — широко улыбнулась я, думая о том, что начало положено, а дальше будет много сладких и страстных моментов, когда никакие преграды мира уже не смогут встать между нами, потому что теперь я была с его меткой.

Была только его для всего этого огромного мира, который теперь я не боялась, а смотрела вперед счастливо и смело.

Янтарь рассмеялся низко и приглушенно, но довольно, закопошившись неловко для того, чтобы накинуть на нас обоих скомканную влажную простыню.

— Перекусим и начнем с того момента, где остановились, — промурлыкал мой большой Бер, на что я хихикнула почему-то вспоминая слова Севера о том, что его золотоглазый брат делает всё с приставкой «много»!

— Не многовато ли такие физические нагрузки для того, у кого сломана вся левая часть тела?