Заключенные на допросе свидетельствовали, что братию на капитул созывал колокол Темпла, что наказание происходило в главной зале обители в присутствии братьев и магистра. Один из услужающих братьев бичевал провинившегося по голой спине плетью из сыромятной кожи до тех пор, пока магистр не давал знак прекратить экзекуцию. Если наказуемый был виновен в нарушении устава, наказание ограничивали тремя ударами плети, но, если он был виновен в аморальном поведении, его затем посылали к священнику за отпущением грехов.

Выяснилось также, что брат Жак де Моле, до того как стал главой ордена, удостоил своим посещением лондонский Темпл, где созвал капитул, на котором он установил новый порядок служения, принятый в главной обители на Востоке, и дал приказ донести до всех прецепторов Англии новые установления[445].

1 марта король направил приказы коменданту Тауэра и шерифам Линкольна и Йорка, в которых предписывалось подчиняться указаниям инквизиторов и уполномоченных епископов, а также содержать заключенных тамплиеров поодиночке. Аналогичные приказы были направлены всем надзирателям тамплиеров в Англии[446]. Ответственным за содействие инквизиторам был назначен Гильом де Дьен.

3 марта инквизиторы обнародовали новую редакцию обвинения, добавив к основному документу пять новых пунктов, и вскоре в резиденции епископа Лондонского, церкви Святого Элфиджа и монастыре Святой Троицы был допрошен 31 тамплиер – меньше, чем предполагали допросить инквизиторы. Выяснилось, что со времени ареста в Тауэре умерло немало братьев.

На этот раз дознаватели сосредоточились на вопросах приема в братство: они выпытывали, о чем спрашивали принимаемых, сколько братьев было принято, и требовали перечислить их поименно; кроме того, велели доложить, как проходило погребение усопших братьев – тайно или при сторонних свидетелях.

Двадцать шестым был допрошен магистр Храма, брат Уильям де ла Мор. Он поведал, сколько братьев он принял в орден в период своего магистерства, и назвал их имена. Он сообщил, что погребение в ордене не было тайным, почивших братьев в последний путь нередко провожали прихожане церкви Нового Темпла.

В Ирландии в то же время продолжались разбирательства по делу тамплиеров. С 11 февраля по 23 мая 1310 года было допрошено 30 тамплиеров. Дознание проходило в церкви Святого Патрика в Дублине под председательством магистра Джона де Марешаля, представителя папы, но никаких доказательств их вины получено не было. Кроме того, заслушали 40 свидетелей, большинство из которых были монахами. Они говорили главным образом с чужих слов, но ни один из них не сообщил ничего конкретного, лишь подозрения, слухи и измышления. Самым тяжким обвинением, выдвинутым ими против братства, было то, что в церкви, как им казалось, тамплиеры без должного почтения внимали чтению Святого Евангелия и опускали глаза при изнесении Тела Христова и принятии гостии[447].

30 марта папские инквизиторы приступили к расследованию в Линкольне. В течение десяти дней в главном соборе города было допрошено 20 тамплиеров; среди них было немало закаленных в боях воинов, проливавших кровь в далекой Палестине в защиту веры, за мнимое отступление от которой их теперь бесчестно обвиняли.

Брат Уильям де Уинчестер, вступивший в орден четверть века назад в замке Де-ла-Рока-Гуэлль в провинции Армения на границе с Палестиной в период магистерства доблестного Гильома де Боже, подтвердил, что обряд принятия в орден в Англии ничем не отличается от того же обряда в других провинциях.

Брат Роберт де Гамильтон поведал, что тамплиеры подпоясываются веревками из благочестивых соображений, и называют их поясами из Назарета. Традиция ношения этих поясов пошла из Святой земли – тамплиеры, побывавшие в Назарете, обвязывали веревками колонну Девы Марии, подле которой было явлено чудо Благовещения, а после носили освященную таким образом веревку под рубахой в знак смирения и преданности христианской вере. Храмовники верили, что частицу святости можно передать, приложив к освященному поясу простую веревку, однако ношение ее не было обязательным, братья могли использовать и обычные пояса.

Что касается признаний, сделанных во Франции, допрошенные заявили, что если их братья в этой стране признались в таких проступках, то они солгали![448]

В Йорке следствие продолжалась с 28 апреля до 4 мая, за это время в главном соборе города было допрошено 23 тамплиера, заключенные в замке.

Перед инквизиторами среди прочих предстали почтенные братья Томас де Стэнфорд, посвятивший служению три десятка лет, принятый на Востоке Великим магистром Гильомом де Боже, и Радульф де Ростон, священник ордена, принятый в орден четверть века назад в прецептории Лентини на Сицилии братом Гуильельмо де Канелло, великим прецептором Сицилии. На допросе они единодушно поддержали своих собратьев, заявив о непричастности к означенным преступлениям. Один из братьев, заключенных в Йорке, Стивен де Рэйденхолл, отказался поведать об обряде принятия, заявив, что он поклялся никогда не раскрывать тайн капитула и, если он преступит клятву, он будет изгнан из братских покоев, лишится мантии или будет заключен в тюрьму[449].

20 мая по указанию архиепископа Йоркского в соборе города был созван совет духовенства. По завершении торжественной мессы Святого Духа архиепископ произнес проповедь, а затем велел зачитать перед клиром папские буллы, в которых тот призывал к изничтожению ордена тамплиеров[450], затем архиепископ огласил пункты обвинения, по которым следовало допрашивать обвиняемых. Расследование не было завершено, а потому следующее заседание совета постановили назначить на 23 июня следующего года и тогда вынести окончательный приговор тамплиерам диоцеза Йорк в соответствии с церковным законом[451].

1 июня папские инквизиторы возобновили дознание в Линкольне. 16 тамплиеров были допрошены по поводу тайных обрядов, имевших место на всеобщем и малом капитулах ордена, наложения на провинившихся епитимьи и процедуры отпущения грехов, проводимой магистром. Допрашиваемые показали, что наказуемый получал три удара плетью во имя Отца и Сына и Святого Духа, после чего магистр прощал ему прегрешения или же, в зависимости от тяжести проступка, отправлял к священнику за покаянием. Выяснилось также, что на высочайшем (малом) капитуле могли присутствовать только прецепторы, ибо на собраниях этих решались вопросы отправки денег Великому магистру в главный дом ордена в Палестине[452].